Пещера. У ее стен горят редкие лампы, но их достаточно, чтобы видеть все то, что находится за стеной бункера. Моему взору открываются обширные пустые каменные залы, в которых повсюду, словно грибы растут причудливые сталактиты и сталагмиты. Они облепляют стены и потолки подземелья, придавая ему таинственный вид. От нас в глубь пещеры уходят несколько лабиринтов. Они тянутся в разные стороны и даже подумать страшно, что можно в них заблудиться.

– Дай мне руку, – говорит Сандр.

Я послушно сжимаю его ладонь в защитной перчатке, и он тянет меня вперед. Дорога нелегкая: приходится пробираться по острым камням, но я стараюсь не обращать внимание на трудность пути, поскольку слишком захвачена конечной целью. Почва здесь влажная и каждая образовавшаяся ямка наполнена водой. Натыкаясь на них наши толстые, обтянутые специальным материалом, ботинки издают хлюпанья. В такт им, с молодых сосулек сталактитов то и дело большими тяжелыми каплями падает вода, раздаваясь звонким эхом.

Уже через несколько минут мы подходим к небольшому водоему.

– Это и есть та вода, которой мы пользуемся в Эрановуме, – говорит Сандр.

Но я его уже не слушаю. Я целиком поглощена созерцанием маленького озера и как под гипнозом рассматриваю в нем светящиеся сине-зеленые огоньки. Я не могу вымолвить ни слова и лишь, как ребенок, в восхищении разинула рот.

– Посмотри наверх. – Сандр явно доволен моей реакцией.

Тут я запрокидываю голову и гляжу на потолок пещеры. У меня захватывает дух – потрясающая красота. Это почти как ночное небо, светящиеся сине-зелеными звездами, которым нет счета. Жадно разглядывая чудесное явление, снова чувствую себя живой и дышу полной грудью, несмотря на маску. Я будто на мгновение очутилась на поверхности земли.

– Как звезды, – восторженно шепчу я.

– На самом деле это Arachnocampa luminosa, такие насекомые, – поясняет Сандр.

Конечно, это не звезды. Не могут быть они. Но благодаря этим маленьким сине-зеленым светлячкам, мрак в холодном подземном мире рассеялся и показал мне ту толику красоты, которую бережно сохранила в своих недрах пещера, ставшая нам домом.

Сандр проходит вперед и показывает на большой камень у самой воды.

– Вот, можешь сесть сюда.

Я устраиваюсь на гладком камне, подтягиваю к туловищу ноги и скрещиваю их по-турецки. Сандр садится рядом. Он набирает в руку горсть мелких камешек и по очереди кидает их в воду. Зеркальная гладь озера в ту же секунду расползается кругами. Отражения светящихся насекомых мелькают, то сливаясь в единую массу, то снова распадаясь на звезды. Удивительное место, волшебное. Здесь хочется остаться навсегда. Вот так сидеть на большом камне и неустанно любоваться россыпью огоньков на потолке пещеры, ее стенах и на поверхности чистой как хрусталь воды подземелья.

– Ты часто сюда приходишь? – я решаю нарушить тишину.

– Да, – коротко отвечает Сандр и снова бросает камешек в озеро.

Не знаю почему, но его немногословность и холодность отчего-то задевают меня. Наверное, я ожидала, что он будет говорить со мной, расскажет больше об этом месте и теперь чувствую досаду от его безразличного, короткого ответа. Мне не хотелось больше спрашивать ни о чем, но все-таки был один вопрос, мучивший до сих пор. После длительной тишины, я все же отваживаюсь его задать.

– Там, в столовой, с Лиссой что-то случилось. Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Тебе не о чем беспокоиться, с ней все будет хорошо. Пару инъекций схистотеги, и она будет снова болтать как заведенная.

Я усмехаюсь: оказывается ни я одна заметила ее удивительную разговорчивость.

– Инъекций чего? – спрашиваю я.

– Все вопросы об Эрановуме ты можешь задать ГИП, – отвечает в своем духе Сандр.

Он ясно дает понять, что не хочет продолжать разговор. Я уязвленно поджимаю губы и отворачиваюсь к озеру.

– Ты знаешь, я не любитель говорить, – словно оправдываясь произносит он.

– А так и не скажешь, – не удерживаюсь я, чтобы не съязвить.

– О, сарказм – мое любимое. – Полуулыбка касается губ Сандра. – И все-таки это действительно так – я не люблю много говорить, а предпочитаю слушать. Этот навык куда более полезен.

– Что ж тогда вы с Лиссой отличная пара, – негромко бурчу я. Он ухмыляется, а через некоторое время встает и говорит о том, что пора возвращаться.

– Как, уже? – разочарованно спрашиваю я.

Он кивает и подает руку. Я нехотя берусь за ее, и мы уходим той же дорогой. Удивительно, но путь обратно кажется гораздо короче, чем когда мы шли к озеру. Вскоре впереди показалась высокая титановая стена города с прожекторами, освещающими территорию возле бункера. Я засматриваюсь и не замечаю выступающий камень под ногами. В следующее мгновение уже лечу лицом к земле и в ожидании падения зажмуриваю глаза и интуитивно выставляю вперед руки. Но удар о землю не происходит. Он подхватывает меня так быстро, что я даже не сразу понимаю, что уже не падаю, а стою прямо перед ним, вглядываясь в пугающую глубину его черных глаз. Мы задерживаемся в таком положении. Опустив глаза на свои плечи, понимаю, что он до сих пор крепко удерживает меня. Сандр перехватывает мой взгляд и тут же опомнившись одергивает руки. На его лице мелькает смущение. Видимо эмоции ему все же не чужды.

– Осторожнее. Если повредишь защитный костюм, можешь умереть, – говорит он.

Спустя пару минут, мы подходим к бункеру. Напоследок, я останавливаюсь и еще раз осматриваю пещеру, стараясь запомнить мельчайшие детали. Затем тяжелая дверь захлопывается за нашими спинами и оставляет таинственное подземное озеро позади.

Глава 5

Это была первая ночь, когда мне не снились кошмары. Вместо этого я видела парящие сине-зеленые огоньки и их отблески на прозрачной маске Сандра, которая лишь частично скрывала его лицо.

Первое, о чем думаю, когда встаю с постели – это то, что нужно проведать Лиссу. Я знаю, что ей уже лучше, но все-таки хочу навестить, чтобы она не чувствовала себя совсем одинокой в этом чужом для нас мире.

Я одеваюсь и подхожу к зеркалу. Прядь за прядью расчесываю длинные волосы, нарушая покой золотистых, от падающего света, волн, а затем подбираю их, чтобы затянуть в высокий хвост. Неожиданно раздается женский голос ГИП. Она озвучивает текущее время – восемь часов до полудня – и тем самым напоминает о себе.

– ГИП, что такое схистотега? – спрашиваю я.

– Схистотега перистая, или светящийся мох – единственный вид и род в семействе схистотеговых – очень древний мох, живущий на земле с мезозойской эры, – информирует механический голос. – Встречается редко, способен выживать даже в крайне неблагоприятных условиях. Мох излучает