Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь ясно почему местные жители так радовались добычи этого целебного растения. Благодаря ему, нам удается выживать несмотря на то, что часть ядовитого газа проникла в Эрановум.
– ГИП, а как добывается схистотега в Эрановуме?
– Схистотега добывается в Эрановуме сформированной в 2032 году специальной группой под названием Схит. Она предпринимает выходы за пределы города для поиска новых участков произрастания мха, его сбора, а также взятия образцов для определения текущего уровня токсичности во внешнем мире. В первоначальный состав группы вошли шесть человек: Сандр – глава Схит, Макс, Таня, Грэг, Артур и Роберт. Однако, 21 января 2033 года при выполнении своих обязанностей Грэг трагически погиб.
Я на миг закрываю глаза и представляю себя в составе Схит. С одной стороны, это чертовски заманчиво покидать ненавистный город хотя бы на некоторое время. Как ни странно, среди сырых холодных стен пещеры я чувствую себя более уютно и спокойно, чем находясь в теплом безопасном городе. К тому же, можно иногда любоваться красотой озера. Но, с другой стороны, Грэг погиб непросто так. Очевидно, что работа схитом опасна, хотя с каких пор меня это пугает? В голове основательно засела мысль, что мне просто необходимо попасть в эту группу. Я вдруг решила, что если буду схитом, то это может стать смыслом моей жизни в городе, моей отдушиной, а неуемная энергия снова найдет нужное русло, как и хотела мама.
Я выхожу из комнаты, блокирую дверь браслетом и направляюсь в медцентр. Это единственное помещение в подземном городе с широкими стеклянными раздвижными дверями, через которые просматривается часть отдела. Как только подхожу ко входу, толстое стекло расходится, и я без особого труда оказываюсь внутри. Я впервые здесь. Оглядываюсь по сторонам: мне кажется, что медицинская сфера больше похожа на лабораторию, чем на больницу, какие были на поверхности. Хотя, как и там сначала попадаешь в приемную, в виде небольшой комнаты со столом оператора с правой стороны, которого почему-то нет на месте, и двумя шкафами с бумажными дубликатами электронных карт горожан слева. Не думала, что их используют здесь. Даже на поверхности бумажные документы и книги отменили, когда мне было лет десять, чтобы сохранить леса. Из приемной идут три выхода: первый в отдел, где лежат больные в стационаре, второй – в сам медцентр, а вот третий – пока неизвестно. Через широкий проем мне видны несколько людей в белых комбинезонах и масках, которые перебирают на узких металлических столах пробирки разных размеров с прозрачным, светло-зеленым и голубым содержимым. Они помещают эти самые пробирки в большой дымящийся аппарат. Он почти ростом с меня. Есть еще несколько устройств, назначение которых также мне неизвестно. Чуть поодаль две доски, кажется тоже из стекла, только с голубым оттенком. На них то и дело высвечиваются цифры и слова, как на мониторе компьютера, а рядом стоит мужчина в наполовину расстёгнутом комбинезоне и со спущенной маской. Он внимательно всматривается в данные, а иногда даже что-то поправляет ручкой или чем-то похожей на нее. Как только кто-то из людей в маске замечает мой любопытный взгляд, дверь закрывается, а навстречу выходит Анна, чтобы узнать, что мне нужно.
– Вчера у девушки из моей группы был приступ, и я хотела навестить ее, – отвечаю я.
– Ах да, Лисса, – тепло улыбается Анна. – Ей уже лучше. Проводить тебя к ней?
Я киваю. Анна приводит меня в трехместную палату, где занята лишь одна кушетка. На ней и лежит Лисса. Увидев ее, я сперва сомневаюсь, что она идет на поправку, настолько бледной выглядит девушка, но когда она открывает глаза, то мои опасения проходят. В ясном взгляде больше не читается безумие.
Я присаживаюсь рядом.
– Как ты? – осторожно спрашиваю я.
– Лучше, – отвечает Лисса. – Мне сказали, что такие приступы случаются иногда. Это все последствия отравления ядами газа. Просто мне не повезло, на меня он подействовал сильнее, а кома оттянула процесс заболевания. Но, к счастью, в Эрановуме есть лекарство. Мне вкололи его вчера и сегодня утром. Завтра обещали отпустить из-под наблюдения.
– Это замечательная новость, – улыбаюсь я.
Девушка слабо кивает.
– Лисса, я хотела спросить…
– Да, я знаю. Вчера вечером заходил Марк и он сказал, что я на тебя всех собак спустила. Мне ужасно стыдно, но я правда ничего не помню и не знаю почему говорила так.
– Знаешь что, не бери в голову это лишь воздействие газа. Думаю, что любой мог подвернуться, просто я сидела ближе всех остальных, поэтому ты и сосредоточилась на мне, – успокаиваю я.
Девушка облегченно вздыхает.
– Спасибо, что пришла навестить меня, – говорит она.
– Пустяки.
Я просидела у кровати Лиссы около трех часов. Мы разговаривали о своих прошлых жизнях, о мечтах, которым не дано было осуществиться и, конечно, о семьях. Так я узнала, что у Лиссы был младший брат, на год старше моей Алисы и что воспитывала их одна мама, потому что отец давно умер от тяжелой болезни. Именно тогда, когда он болел, девушка решила стать врачом. К сожалению, поступить в медицинский институт она не успела, но отправилась в госпиталь, чтобы помогать людям по мере своих возможностей. Девушка быстро схватывала и даже многому научилась у врачей и медсестер. Поскольку моя мама тоже работала в больнице, я видела, как много нужно знать людям медицинской профессии, как быстро нужно действовать и не сметь даже на секунду растеряться и запаниковать, ведь от малейшего промедления могла зависеть жизнь человека. Я лично знала медсестер, которые тратили свои и без того небольшие деньги, чтобы помочь своим подопечным и это поражало меня до глубины души. Это люди такой силы, что им удавалось до последнего бороться и за руку держать тех, кто умирал, когда другим и со стороны смотреть было больно, не то, что с головой в этом утопать. Теперь, когда я знаю, что Лисса стремилась стать таким врачом, я взглянула на нее иначе: в ней сильный дух и это заслуживает уважения.
В Эрановум Лисса попала прямо из госпиталя. Не помню, видела ли я ее раньше. Может когда у нее случился приступ, и она говорила, что помнит меня, это и имела ввиду, что мы познакомились до того, как очнулись в
