– Только у Прокопьева. Сейф он никому не доверял.

Надо отметить, держалась Букина безукоризненно: говорила уверенно, не путалась, не сбивалась. Однако что-то подсказывало мне, что Ирина Константиновна скрывает правду. А эта правда ох как мне нужна! На ум тотчас пришло предсказание костей о том, что я должна каким-то образом постигнуть искусство обмана. А постигнуть его я могла лишь единственным способом – усыпив бдительность Букиной.

– Значит, последним из сотрудников «Зебры» Алика Васильевича видел курьер Скороходов? – сменила я тактику допроса.

– Конечно! – воодушевилась Ирина Константиновна.

– И вы уверены, что Скороходов вернулся в офис около двадцати часов?

– В этом нет никаких сомнений! Я как раз посмотрела на часы – было ровно двадцать ноль-ноль.

– Очень хорошо. Не исключено, что именно так все и было, – специально размышляла я вслух.

Ирина Константиновна успокоилась, вытряхнула из пачки Дениса Николаевича еще одну сигарету.

– Вы курите? – миролюбиво спросила она, протягивая мне чужую пачку. – Может быть, кофе? Или коньячку? – Ловким движением руки она расстегнула сумку и выудила оттуда маленькую бутылочку.

– Лучше воды.

– Вика! – выглянув в вестибюль, требовательным тоном позвала секретаршу Ирина Константиновна.

– Вика сегодня не вышла на работу, – ответил из-за двери чей-то голос.

– Ну так передай Аркадию, чтобы принес нам бутылку минералки и два бокала из моего кабинета.

Пока Букина отдавала распоряжения, я вытащила из корзины окурок и спрятала в сумку. «Из сумки теперь будет вонять, как из пепельницы!»

– Совсем дисциплина упала! – плюхаясь обратно в кресло, пожаловалась Букина. – Эта кошка облезлая, видите ли, не вышла на работу! При Алике Васильевиче она себе такого не позволяла. Вечно скромницей прикидывалась, а сама начальнику глазки строила!

Задыхаясь от злости, Букина выплескивала мне свои обиды.

В дверь робко постучали, и Аркадий с бутылкой минеральной воды застыл на пороге. Я проследила за его взглядом и увидела в широком окне соседнего здания занимающихся шейпингом девушек.

– Вам бы жалюзи на окна повесить, – посоветовала я Букиной, как только парень закрыл за собой дверь.

– Правильно! Нечего во время работы на полуголых баб пялиться!

– И за сотрудниками офиса никто наблюдать не будет. Кстати, преступник мог из окна заметить сейф в кабинете Алика Васильевича и решиться на убийство.

– Да вы что! Сейф прикрывала картина, о его существовании никто не догадывался!

Букина сама себе противоречила. Сначала она пыталась меня убедить, что деньги из сейфа похитил Артем Скороходов, а теперь с уверенностью заявляет, что о существовании сейфа никто не знал!

– Даже курьер Скороходов? – с иронией спросила я.

– Вот что, – точно змея зашипела Букина, – ступайте себе по своим делам и перестаньте мне морочить голову своими дурацкими вопросами!

Она буквально вытолкнула меня из офиса и с грохотом захлопнула тяжелую дверь. Давненько я не встречала такой хамки! Но не применять же к ней боевые приемы карате?

После посещения конторы у меня сложилось такое мнение, что никто из сотрудников, даже его бывшая невеста Букина, особенно не печалился из-за потери шефа, напротив, все почувствовали облегчение, как будто из «Зебры» вырвали давно прогнивший зуб. Осталось пустое место, что не совсем обычно, но это скоро пройдет.

В кармане завибрировал телефон. Звонка я почти не слышала из-за шума проносящихся мимо машин. Я юркнула в «девятку» и плотно закрыла дверь.

– Слушаю вас.

– Это Галина, Г.М. Вы мне звонили недавно. Вы ведь детектив, верно? – раздался в трубке взволнованный женский голос.

– Верно. Здравствуйте, Галина.

– Ваш телефон высветился на нашей «Руси», вот я и решила сама с вами связаться. Если хотите, можем встретиться.

– Конечно. Где, когда?

– Я через пятнадцать-двадцать минут буду ждать вас в Городском парке.

– Как вы выглядите?

– На мне будут красная куртка и черные джинсы.

– Договорились.

Прогулочным шагом я направилась к центральной аллее. Бродить по малолюдному парку мне не хотелось, поэтому я зашла в единственное работающее кафе «Жар-птица» и заказала порцию шашлыка.

Из окна отлично просматривался вход в Городской парк и часть центральной аллеи, так что пропустить Г.М. я не могла. Шашлык оказался на удивление вкусным, и, если бы не замаячившая за окном крупногабаритная фигура девицы в красной куртке и черных джинсах, я заказала бы еще. Выйдя из кафе, я увидела ту же девицу метрах в двадцати от себя. Она остановилась и посмотрела на часы. Потом повернулась ко мне лицом и помахала рукой. Я двинулась ей навстречу.

«А девица-то совсем и не девица! Дамочка лет сорока! Интересно, что их связывало с Аликом?»

Женщина тоже зашагала в мою сторону. И когда между нами оставалось не более трех шагов, она вдруг растянула в улыбке ярко накрашенные губы и рванула вперед, чуть не сбив меня с ног. Обернувшись, я увидела ее висящей на шее еще более габаритного мужчины.

«Обознатушки!»

Я отошла в сторону и закурила. Мимо протрусили два старичка-бегуна в спортивных костюмах и смешных шапочках, похожих на колпаки петрушек.

– Зачем вы курите, девушка? Курить очень вредно. Подумайте о своем здоровье!

– Я подумаю! – весело пообещала я.

– Здравствуйте, – раздался за спиной женский голос. – Вы, наверное, ждете меня? Я Галя.

Рядом стояла молодая девушка в красной куртке и джинсах, придерживая одной рукой детскую коляску.

– Должно быть, вас. Татьяна, – представилась я. – Как вы меня определили?

– По голосу, – улыбнулась Галина. – Вы не обижайтесь, что не пригласила домой. Я с мамой живу, а квартира однокомнатная. Да и Алику лишний глоток свежего воздуха не помешает.

– Алику?

– Ну да. Это я про сына, – уточнила Галина, указывая на спящего в коляске младенца.

– Хорошее имя. Наверное, вы его в честь отца назвали?

Галя кивнула. Мы потихоньку пошли по аллее к озеру.

– Как он погиб? – первой заговорила Галина.

– Сначала его избили прямо в собственном кабинете. Смерть наступила от перелома основания черепа.

– Господи! Как жестоко! Я знала, что когда-нибудь этим все кончится.

– Знали?

– Чувствовала интуитивно. Понимаете, Алик Васильевич играл в карты. Не просто играл, а на деньги. Играл, чтобы выиграть деньги, а деньги ему были нужны, чтобы играть! Порой я думала, что он болен. Карточные игры превратились для него в навязчивую идею, в паранойю.