– Куда ты дел наутилуса? – закричала она на весь дом, отрывая записку от зеркала.

Щёки девочки пылали от ярости. Конечно, ракушка не должна была быть у неё – Шелли же сама подарила её брату. Но она строго-настрого запретила ему без разрешения заходить в свою комнату. А значит, он тоже виноват.

Шелли подумала, что, несмотря на всю свою пронырливость, Доусон не так уж и изобретателен. Наверняка он спрятал наутилуса где-то у себя. Нужно было поскорее найти его. Нельзя было снова подвести подруг. Шелли отчаянно нуждалась в помощи морской ведьмы.

Она пробежала через коридор и распахнула дверь в комнату брата. Пол ровным слоем покрывала грязная одежда. Из-под неё не выглядывало ни кусочка ковра. Поломанные игрушки валялись тут и там, так что Шелли двигалась очень аккуратно, чтобы не наступить на них босой ногой. Она начала методично перебирать разбросанные вещи, но ракушки нигде не было. Девочка открыла под завязку забитый шкаф, но не стала в нём копаться, боясь, что грязные вещи лавиной посыпятся на неё, как рыба из шкафчика. В любом случае вряд ли мальчику удалось бы спрятать внутри хоть что-нибудь. Там попросту не было места.

Шелли посмотрела под кроватью. На рабочем столе. В ящиках комода. На тумбочке у кровати. Ничего.

– Где же ты? – пробормотала она.

Тут Шелли взглянула на его часы и охнула. Было уже почти десять вечера. Остался всего час, чтобы найти раковину и попасть в грот к Урсуле. Вдруг у неё перехватило дыхание от пугающей мысли: если Доусон взял наутилус, не мог ли он тоже оказаться в подводном мире? Пытаясь унять охвативший её ужас, девочка рассеянно скользила взглядом по книжным полкам. Кое-что привлекло её внимание. На самом верху стеллажа стоял аквариум, когда-то принадлежавший Мистеру Пузырьку. Разумеется, Доусон так и не удосужился привести его в порядок, так что стенки всё ещё покрывал толстый слой зелёных водорослей.

Девочка дотянулась до него и заглянула внутрь. Разумеется, наутилус лежал на грязном дне. Затаив дыхание, она схватила раковину и... ничего не произошло.

– Ты же должен перенести меня! – закричала она, чувствуя себя обманутой. – Я готова загадать желание!

Какое-то время девочка размахивала ракушкой в воздухе, но та совершенно не желала проявлять своих магических свойств.

Шелли вдруг стало очень страшно. Неужели она опоздала? Нет! Девочка попыталась сосредоточиться и ещё раз вспомнить свой сон. Она попросила дать ей один день на размышления, и морская ведьма согласилась. Но двадцать четыре часа ещё не прошли. У неё оставалось несколько минут.

– Давай же! Почему ты не работаешь? – бормотала она.

Шелли понимала, что ведёт себя ужасно глупо: ворвалась в комнату брата, рылась в его вещах, забрала свой же подарок. Любой бы решил, что она тронулась умом.

– Ладно, ничего не выйдет, – прошептала Шелли упавшим голосом. – Я просто хотела плавать быстрее всех...

Стоило ей это сказать, как наутилус вспыхнул золотистым светом. Сразу после этого она ощутила, как водоворот затягивает её на дно океана. Вода попала в рот, полилась в горло, начала заполнять лёгкие. Девочка задыхалась. Ещё секунда – и Шелли потеряла бы сознание, но тут в одно мгновение она поняла, что снова может дышать.

Девочка откашлялась и огляделась. Она была заперта в том же хрустальном шаре. А значит, ей удалось вернуться в подводный грот Урсулы. Как и в прошлый раз, ей казалось, что в темноте пещеры движется какая-то огромная тень, но рассмотреть её никак не удавалось.

– Я здесь... Я вернулась! – Шелли пыталась говорить уверенно, хотя ей было так страшно, что хотелось кричать. – Я готова подписать контракт.

На мгновение наступила тишина, а потом зазвучал раскатистый голос морской ведьмы:

– Уверена, милочка? Контракт не разорвать. Обратной дороги не будет.

Шелли сделала глубокий вдох.

– Я уверена. Я хочу плавать быстрее всех, – сказала она, всеми силами стараясь унять дрожь в голосе. – Я должна плавать быстрее всех. Вы обещали помочь.

И снова несколько секунд было слышно только неспешное течение воды по коридорам подводной пещеры.

Наконец Урсула ответила:

– Как пожелаешь, дорогуша.

В этот же момент перед Шелли появился сияющий свиток, а в её руке – перо с костлявым рыбьим хвостом на конце. Девочка поднесла его к пергаменту.

Казалось, подводное течение вдруг замерло, ожидая, что же сделает девочка. Журчание воды смолкло, и Шелли снова услышала тихие голоса, которые принадлежали тем жалким существам, что она видела в прошлый раз.

– Не делай это!

– Ты пожалеешь!

– Не верь ей!

– Она обманет!

– Простите, но я должна, – ответила Шелли совсем тихо, больше даже самой себе, чем им. Она прижала перо к чёрточке, над которой надо было поставить подпись. – У меня нет выбора.

Золотистыми чернилами она медленно вывела своё имя:

Пергамент ослепительно вспыхнул, свернулся в трубочку и исчез, чтобы спустя мгновение появиться по другую сторону хрустального шара. Его поймало и расправило одно из чёрных щупалец, а второе обвило перо и написало рядом с подписью Шелли:

– О, вот увидишь, скоро ты будешь быстрее всех. Как рыбка у меня поплывёшь, – сказала ведьма и громогласно расхохоталась.

Ослепительный золотой свет заполнил подводный грот. Стенки хрустального шара исчезли, и океан разом поглотил Шелли. Течение снова усилилось, подхватило девочку и понесло прочь из логова Урсулы, которая крикнула ей вслед:

– Не забывай о своей части сделки! Когда выиграешь, должна будешь вернуться сюда, чтобы отплатить за помощь. Ты должна мне!

У Шелли появилось неприятное чувство, будто она совершила ошибку. Но она отмахнулась от этой мысли. «Я должна была подписать контракт, – напомнила она себе. – У меня не было выбора».

Шелли не должна проиграть следующую гонку. Иначе она могла потерять подруг и снова попасть в число тех, с кем никто не общается. Это означало бы, что ей опять придётся обедать одной, сидеть одной на уроках, всегда быть одной. Нет ничего хуже, чем остаться без друзей.

Или есть?

Шелли проснулась на полу своей спальни. Она опять задыхалась. Казалось, с лёгкими что-то не так. Воздух проходил через них, но кислорода не хватало. Девочка попыталась успокоить бешено колотящееся сердце и постепенно начала приходить в себя. Зрение прояснилось, она смогла сесть и оглядеться. Солнце уже пробивалось сквозь занавески, значит, наступило утро.