хватает никотина, и я закуриваю. Неподалеку от меня останавливается мотоцикл. Я присматриваюсь к водителю, воображаю, что сейчас он спросит у меня дорогу или стрельнет сигарету, но вместо этого байкер вытаскивает револьвер из своей куртки и целится оружием в меня. Блядь! У меня срабатывает рефлекс самосохранения: я ныряю вперед и качусь кубарем. Тут что-то взрывается, и в нескольких сантиметрах от меня разбивается окно машины. Твою мать! Поднявшись на ноги, я, словно спринтер, резко стартую по тротуару. На улице грохочет второй взрыв. Я убегаю, словно темнокожий в Луизиане, за которым гонится полиция, оказываюсь на бульваре и продолжаю ускоряться, не задавая себе вопросов.

Глава 8. Предместья Тампля

Сидя в такси, я плотно прижимаюсь лицом к окну, мое сердце громко стучит, и тело не отпускает трясучка. В который раз пытаюсь дозвониться до Баккари и все время попадаю на автоответчик. Полное дерьмо!

В страхе я просидел как минимум час на лестничной клетке внутри какого-то дома близ ворот Обер, ждал неизвестно чего. Я ни хрена не понимаю: до меня с трудом доходит, что кто-то пытался меня пристрелить. Я еще никогда не был так близок к смерти и с удовольствием обошелся бы без этого опыта. Я наделал в штаны – это я так образно выражаюсь.

Мы подъезжаем к площади Республики. Таксист за рулем рассматривает меня в зеркале заднего вида:

– Мсье, так где мне вас высадить?

В панике я поймал такси у ворот Обер и, недолго думая, запрыгнул в машину. Потеряв все пространственные ориентиры, я просто-напросто попросил его отвезти меня в центр Панамы, не сказав конкретного адреса. Мне просто хотелось удрать подальше с Обервилье.

– Высадите меня на Фобур дю Тампль!

Мой телефон звонит, и на экране высвечивается «Слим»:

– Слим! – отвечаю я на звонок.

– Брат! Я получил твое сообщение, но не все понял. У тебя что, проблемы или как?

– Мы можем увидеться в «Маленьких бочках»?

– Нет, сейчас я не могу! Если хочешь, я закончу работу к четырем-пяти часам, и можно будет встретиться в «Куке».

– Давай так и поступим! До скорого!

Подъезжая к набережной Вальми, водитель выруливает на улицу Фобур и останавливается неподалеку от «Шапокляка». Я отдаю ему заработанное налом и даю деру из тачки, устремляясь в «Маленькие бочки».

Пожав руку Карлосу, вышибале, я захожу в бар. После двух часов утра, когда кафе в окрестностях закрываются, ночные воробушки оседают здесь. Ты наверняка догадываешься, что контингент в «Маленьких бочках» состоит на одну треть из выпивох, на вторую треть – из пьяниц, и оставшаяся треть – это алкоголики. Хорошее место, чтобы нажраться в стельку. Разливное пиво в этом баре не очень дорогое, и я тащусь от их картошки фри, только вот что касается хотдогов, тут они из ума выжили – семь евро, козлы.

Я все еще дрожу, но тем не менее пожимаю руки паре-тройке бывших собутыльников, чьих имен я не знаю. Дойдя до бара, я заказываю виски. В голубой, хорошо выглаженной рубашке и в очках, как у делового человека, Алекс – бывалый за барной стойкой, он же пианист с походкой идеального зятя – выделывается перед тремя молоденькими фанатками. Он широко жестикулирует и громко говорит, чтобы собрать вокруг себя как можно больше народу:

– Ладно, Гитлер не любил евреев… Но и евреи не любили Гитлера!

Он уже завоевал публику, и слушатели лопаются от смеха. Я в хороших отношениях с этим типом, чье место либо на сцене, либо в дурдоме, но сейчас у меня нет настроения придуриваться: тревога как никогда овладела мной. Кто же мог хотеть прикончить меня? Кто был этот мотоциклист, черт возьми?

Я пытаюсь воспроизвести сцену в памяти: тот байкер останавливается передо мной и хочет выстрелить. Однако мне ничего не приходит на ум. Я был слишком занят спасением собственной задницы, и мне недостало живости ума, чтобы собрать информацию. Каким был мотоцикл этого парня? Из какого пистолета он пытался выстрелить в меня? Ничего не помню. Я перебираю в голове своих потенциальных врагов: мелкое хулиганье с Бельвиля, автор детективов, которому я как-то раз врезал на выходе из литературного салона, а еще мой бывший сосед по подъезду – португалец, не выносивший тяжелый рэп после одиннадцати.

Черт-те что…

Ахмед – официант в соломенной шляпе – подает мне виски. Забрав свой стакан, я удаляюсь от стойки. Теперь мне придется маяться три часа, только потом я смогу встретиться со Слимом в «Куке». Залпом выпиваю свое бухло, снова пытаюсь дозвониться до Азада, чтобы рассказать ему о своем невезении. Ни фига, я снова попадаю на его автоответчик. Азад, Дина, Бак, Эрик… Все они недоступны! Они что, все трахаются, что ли? Бесит!

Бросив свой стакан на барной стойке, я выхожу выкурить «Мальборо». Снаружи Карлос ругается с двумя вульгарными хлыщами, предупреждая, что они быстро вылетят отсюда, если будут орать как ослы. Карлос довольно классный парень, но шутить не любит. Он не станет долго думать, прежде чем пустить в ход кулаки, а рука у него как у дровосека.

Кто-то хлопает меня по плечу, я оборачиваюсь и – вот непруха – оказываюсь лицом к лицу с Люком, преподавателем театрального искусства с улицы Гонкур. Ему лет пятьдесят, и по его харе видно, что он алкоголик. Его шевелюра взлохмачена, а вещи – грязные. Люк – хороший товарищ по пьянке, но в данный момент у меня нет настроения слушать его глупости.

– Привет, Люк! – я вяло пожимаю ему руку. Мне заранее надоело.

– Привет, писатель! Что-то мы тебя тут больше не видим…

– Ага, это потому, что…

– …Нет, знаешь, мы по тебе соскучились немного. Помнишь, когда мы встретились в клубе «У Кармен», мы напились в хлам, а Сабир нас вытолкал? А потом мы пошли по шлюхам…

– Да, Люк, но сейчас…

– …Мы хорошо поржали тогда, да? Клянусь! Ты сейчас работаешь над новым романом?

– Если честно, сейчас…

– …Помню, как там какой-то транс потрогал тебя за зад! Было так смешно, очень смешно…

Все, поехали, Люк ушел в свободное плавание. Блин, ночка будет очень долгой.

Предместья Тампля на протяжении всей ночи остаются оживленным местом: тут есть ночные клубы вроде «Явы» и «Шапокляка», да еще и «Маленькие бочки» открыты до рассвета. После пяти утра эти заведения для ночных пташек уступают место «Зорбе» — только вот это кафе слишком близко к Бельвилю, и я не рискну показаться там – и «Куке», замшелому бистро, расположенному в двух шагах от станции метро