Юрьянс, видя, что интереса к теме никто не проявил, перевел беседу в другое русло — о надвигающемся на США урагане Флоренс.

Во время завтрака все довольно мило беседовали, и даже Виктор не сказал ничего грубого или бесцеремонного. Единственное, что почему-то напрягло и испортило Миле настроение еще больше — практически не сходившая с лица Элины улыбка, обращенная к Олегу, и ее болтовня с ним.

— Расскажите о вашей работе! Она, наверное, безумно интересная.

— Да ну, что там рассказывать, — Лалин даже смутился.

Элина открыто кокетничала с ее бывшим мужем, а Виктору до того не было дела!

Когда все стали расходиться по своим делам, Мила догнала Олега в коридоре.

— Лалин!

Он остановился и молча ждал, когда она подойдет.

— Скажи честно, Олег, что ты здесь делаешь? — девушка говорила приглушенно, чтобы никто из посторонних не стал случайным свидетелем их разговора.

— А ты? — мужчина прямо смотрел ей в глаза цепким взглядом, от которого захотелось поежиться. Словно на допросе!

— Не включай опера! Я первая спросила.

Олег вздохнул и ответил:

— Я давно интересуюсь судьбой прадеда, ты об этом знаешь. Так вот отец нашел в старых вещах на чердаке пачку его писем. Из них я узнал много новой информации. Долго все рассказывать, да и не место здесь. Короче, в одном из писем прозвучало имя Яниса Юрьянса. Я поискал в сети и вышел на его внука, связался с ним. Он пригласил меня сюда.

— А как же работа?

— Я больше не работаю в полиции.

Мила поглядела на него недоверчиво. Чтобы Лалин вот так все бросил и помчался неизвестно куда просто ради интереса? Что же там было, в этих письмах? И зачем Айварс его сюда пригласил?

— Теперь ты рассказывай, что тут делаешь, — напомнил он, прерывая поток ее размышлений.

— Я здесь по работе. Это тоже долго рассказывать.

— По работе? — Олег усмехнулся.

Острый взгляд его умных серых глаз буквально буравил ее.

— Ты что, не веришь?

— Что ты! Как я могу, в самом деле! — наиграно вскинул он брови. — Провернула в поликлинике свои черные делишки, и карьера в гору пошла? Вышла на международный уровень?

Он не воспринимал ее слова всерьез! Милу это до крайности возмутило.

— Не знаю, что у тебя здесь за дела, но не удивлюсь, если это дела сердечные, — хмыкнул он.

— Чего? — она даже дар речи едва не потеряла.

— Думаешь, никому не заметно, как он на тебя пялится?

— Кто? Айварс? — непонимающе захлопала ресницами Мила.

— Дурочку из себя не строй! — с неожиданной резкостью в голосе бросил Олег, развернулся и ушел.

Мила какое-то время смотрела ему вслед, потом вышла во двор, где Ивар пинал мяч и все поглядывал наверх, поджидая отца, обещавшего поиграть с ним. Потом девушку осенила одна мысль, от которой она буквально взлетела по ступенькам. Когда поднималась по лестнице — почти столкнулась с Виктором, который вежливо отстранился, пропуская ее.

Олег сидел за ноутбуком. Лишь мельком глянул, кто вошел, когда она распахнула дверь, а потом предусмотрительно прикрыла ее за собой.

— Ты что, решил, что я любовница Юрьянса-младшего? — Мила жгла его взглядом, и, не дождавшись ответа, бросила: — Думай, что хочешь! Быть может, это и правда. Какое тебе вообще дело!

Олег ничего не сказал, продолжая глядеть в монитор.

— А в твою версию, что ты приехал из-за писем прадеда, я ни капли не поверила, — добавила журналистка и вышла.

Дождавшись, когда вечером Лалин пойдет в душ, девушка неслышно скользнула в его спальню, и открыла папку, которую заприметила еще в прошлый свой визит. В ней были какие-то бумаги и действительно имелось несколько старых писем… Развернув одно, Мила прочла: «Родная моя Катенька…» Но тут шум воды прекратился. Девушка едва успела сунуть письмо в карман и шмыгнуть за дверь, когда Олег, на ходу вытирая полотенцем шевелюру, вышел из душа.

Сразу дочитать письмо ей не удалось, поскольку в коридоре ее поймал Айварс Эженович. Ну что ж, Лалин наверняка поймет, куда оно делось…

— Зайчонок, ты хотела поговорить?

— Да… — Мила осеклась, чувствуя, как горят щеки.

Когда они вошли в кабинет, она уже взяла себя в руки. Рассказала все, что удалось узнать, принесла распечатанные немецкие документы, посетовала, что в библиотеке Резекне очень мало русскоязычных газет, выходивших в годы войны. Самый главный, интересовавший ее вопрос, оставила напоследок.

— Кто такая девушка по имени Илга? Ваша двоюродная сестра? — спросила Мила.

Юрьянс посмотрел на нее так, будто она не в себе.

— Я понятия не имею, о ком вы, — произнес он ровным голосом.

Девушка уже открыла, было, рот, чтобы что-то сказать, но тут мужчине позвонили. Айварс Эженович расхаживал по кабинету, эмоционально разговаривая с невидимым собеседником на латышском. Мила сидела, не двигаясь, и размышляла над его словами, пока ее внимание не привлек текст на мониторе компьютера. Благо тот был повернут так, что с ее места великолепно просматривался. Было видно открытое в почте письмо. Журналистка пробежала текст глазами: «Лично я считаю, что опер он был толковый. Родители у него из богатых, видать, поэтому он такой высокомерный. Но честный и грязи не боится, а в нашей работе ее достаточно. От того может и взяток не брал, что денег не считал. Правда, как я понял, в полицию он на зло родителям и пошел. Но особо там ни с кем не дружил. Иногда со мной пиво ходил пить, и то, думаю, от скуки».

Чтобы прочесть дальше, нужно было прокрутить колесико мышки. Естественно сделать этого Мила не могла. Но ей и так уже было понятно, о ком идет речь. Стало быть, Юрьянс зачем-то собирает информацию об Олеге… И кто-то ему эту информацию предоставляет.

— Ладно, Милочка, давайте закончим, когда я приеду в следующий раз, — раздался над ее головой голос Айварса Эженовича.

Ему теперь явно было не до нее. Мужчина стал с сосредоточенным видом что-то искать в ящике стола, потом принялся набирать на телефоне номер. Мила вышла, раздумывая, рассказать Лалину о том, что узнала, или нет. Решила спуститься в кухню, сделать себе чаю, но подходя, увидела свет и услышала голоса. А точнее — голос Элины, недовольный и резкий. Раньше она такого у жены Виктора не замечала.

— Эта девка, должно быть, хорошо знакома с Олегом.

Журналистка отметила про себя, что та называет Лалина просто по имени. Как-то уж слишком панибратски.

— Возможно, — послышался равнодушный ответ Виктора.

— Наглая гадюка. Поселилась здесь, а теперь может они тут еще и шашни начнут крутить?

— Не беспокойся. Эта наглая гадюка скоро отсюда уберется, — ответил ей муж.