– Я думал, ты захочешь посмотреть ее.

Никогда в жизни! «Проходите в мои скромные апартаменты», – пригласил паук муху…

Догадавшись, о чем она думает, Эндрю рассмеялся. Его способность читать ее мысли пугала Бэл, делая совершенно беззащитной.

– Я попрошу Марию показать тебе второй этаж.

Бэл уже собралась категорически отказаться от осмотра второго этажа, но ее смутило упоминание Марии.

– Кто такая Мария? – осторожно поинтересовалась Бэл.

– Моя экономка…

И любовница? – подумала было она, но он весело продолжал:

– …грозная дама, способная привести в трепет кого угодно.

Бэл решительно не могла себе представить Эндрю Шторма трепещущим перед собственной экономкой.

– Она не одобряет опозданий к столу, посему лучше не испытывать ее терпения.

– Опозданий к столу? – как эхо повторила Бэл.

– Она ожидала нас ровно в семь, а сейчас уже двадцать минут восьмого.

Утешившись, что они по крайней мере будут не одни, Бэл чуть было не позволила провести себя в дом, но тут до нее дошла абсурдность его последнего утверждения.

– Это странно… – выпалила она.

Эндрю ничего не ответил, только лукавая улыбка заиграла на его губах.

– Как твоя экономка могла нас ждать?

Он как ни в чем не бывало пояснил:

– Улучив момент, я позвонил ей и сообщил, что приведу к ужину гостью.

Следуя за ним в просторный холл, откуда великолепная мраморная лестница вела на второй этаж, Бэл как бы между прочим поинтересовалась:

– А почему ты не сообщил этого мне?

Он закрыл за ними дверь и задорно спросил:

– А ты как думаешь?

Он прекрасно знал, что она ни за что на свете не захочет ужинать в его доме, потому и заманил ее сюда обманом. Бэл уже собралась сказать ему все, что думает о его методах, когда в холле появилась обещанная грозная дама.

Вся в черном, с седыми волосами, аккуратно уложенными в пучок, она выглядела именно так, как описал Эндрю.

Почему-то внешний вид Марии порадовал Бэл.

– Здравствуйте. – Мария даже не пыталась скрыть за вежливым приветствием свое неудовольствие.

Эндрю кинул Бэл многозначительный взгляд – что я говорил? – и быстро ответил:

– Здравствуй, Мария. Извини, что мы опоздали. Не могла бы ты показать мисс Грант второй этаж, а я присоединюсь к вам через минуту.

Не говоря ни слова, высокая, худощавая экономка повела Бэл по парадной лестнице с широкими, освещенными заходящим солнцем пролетами. Открывая двустворчатую дверь, явно ведущую в главную гостиную, она кратко сообщила:

– Ужин ждет на балконе, синьорина. Если вы хотите сначала помыть руки, то ванная налево.

– Грацие.

Никак не отреагировав на изъявление благодарности, Мария уже спускалась по лестнице.

После секундного колебания Бэл решила, что руки все-таки помыть надо.

Слева оказалось две двери. Первая, как выяснилось, вела в спальню, выполненную в салатово-золотистых тонах, с огромной, накрытой балдахином кроватью и колыхающимися муслиновыми шторами по бокам открытого окна.

Поспешно закрыв эту дверь, Бэл попробовала вторую, которая вела в огромную роскошную ванную, повторяющую стиль спальни, куда, кстати, вела еще одна дверь.

Бэл поспешно вымыла руки и лицо. Заметив, что роза, которую она продела сквозь пряжку своей сумки, безжизненно повесила головку, она наполнила водой стакан для полоскания рта и поставила ее туда. Вынув из прически несколько шпилек, провела щеткой по волосам и снова свернула их в тугой пучок, после чего проследовала в гостиную.

Там царила прохлада. Хозяин еще не появился, и Бэл, дав волю любопытству, внимательно оглядела помещение. Высокий сводчатый потолок, стены цвета слоновой кости, старинная мебель, антикварные вещи. Только удобный кожаный гарнитур не скрывал своего современного происхождения.

Сквозь распахнутые двери, ведущие на балкон, Бэл увидела овальный стол, накрытый ослепительно белой льняной скатертью, в центре которого красовались свежие цветы и хрустальные бокалы для вина. За перилами открывался сказочный вид Рима, купающегося в золотистом вечернем свете.

Когда Эндрю бесшумно появился рядом с ней, она чуть не вскрикнула, подпрыгнув от неожиданности.

– Ну, как тебе мой дом?

Он переоделся в отлично сидящие на нем брюки и темную шелковую рубашку, не застегнутую на последние две пуговицы. По гладкому подбородку и влажным волосам она определила, что он уже успел принять душ и побриться.

Чувствуя себя не в своей тарелке, она ответила немного резко:

– Неужели тебя волнует чье-то мнение?

– Обычно нет, – честно признался он, выводя ее на балкон и усаживая за стол. – Но это такой дом, что он либо нравится, либо очень сильно не нравится.

– А тебя не обидит, если я скажу, что он мне сильно не понравился?

– Не обидит, но расстроит, мне казалось, что у нас схожие вкусы.

– Я в этом не уверена, – решительно возразила она.

Наполнив их бокалы, Эндрю подошел к сервировочному столику и начал раскладывать еду.

– «Гноччи верди», – сообщил он, выкладывая то, что оказалось маленькими, зелеными, запеченными в тесте яблоками. – Фирменное блюдо Марии.

Дожевывая последний кусок, Бэл похвалила:

– Божественно, ничего вкуснее никогда не ела!

– Не говори так, пока не попробуешь сладкое.

Он снова наполнил бокалы и поставил на стол фрукты и кофейник.

Попробовав ложечку крема с шоколадным вкусом, Бэл пробормотала:

– Ммм… теперь понимаю, что ты имел в виду.

– Ее кулинарное искусство помогает мириться с тем фактом, что она очень редко выказывает дружелюбие, – заметил Эндрю.

– А хороших кухарок найти трудно?

– Если есть деньги, то нетрудно.

– Тогда почему ты держишь ее?

– У нее тяжелое положение – муж умер, дочь прикована к постели.

– О-о… А ее дочь тоже здесь живет?

– Нет. – Он налил кофе. – У Марии есть домик на окраине Рима.

Тут Бэл сообразила, что, с тех пор как Мария поспешно спустилась вниз, оттуда не слышалось ни звука. Сдавленным голосом она выговорила:

– Экономка ушла домой…

Хоть это и было скорее утверждение, чем вопрос, Эндрю ответил:

– Я отправил ее на такси, но не надо так волноваться. Я не планирую нападение на тебя.