от шокирующей новости, что он теперь школьный уборщик, сидел с потерянным видом и молчал, уставившись в тетрадь. В классе повисла звенящая тишина. Тёме очень захотелось помочь этому бедняге, но он, к сожалению, сам не читал романа.

– Ладно, Зотов, что с тебя взять, – сдалась учительница через пару минут, – Пускай Пантелеев блеснёт знаниями. Я вижу, ему не терпится ответить.

– Вот, чёрт, – шёпотом выругался Тёма и стал медленно вставать из-за парты, услужливо улыбаясь.

Весь класс зашипел, зашуршал, кто-то начал писать ответ на бумажке, кто-то показывал гротескные пантомимы. Но ни одной вменяемой подсказки Тёме вычленить из всеобщего шороха не удалось. В конце концов, растягивая слова и поправляя невидимые очки на носу, он дал ответ:

– Я полагаю, ммм, что автор хотел показать нам в деталях тууу эпооху, когда закончился мир, и началась война.

Класс захихикал, а учительница устало проговорила:

– Гениально, Пантелеев. Но помимо логических домыслов, хорошо бы иногда заглядывать в первоисточник.

Наталья Леонидовна спросила ещё двоих раздолбаев и даже старосту, но вразумительного ответа никто не дал.

И тут, как всегда, всех спасла Гера. С видом знатока, как будто её спрашивают полную элементарщину, она выдала красивый и правильный ответ. На похвалу учителя Гера создала на своём сером гладком лице некое подобие улыбки, как будто говоря «Да, вот такие все тут тупые, кроме меня». Но в такие моменты Гере всё прощалось: и надменность, и зазнайство, и ботанство. Лишь бы больше никого не спросили.

Поиздевавшись над классом, учительница стала рассказывать биографию Толстого, который, оказывается, был не единственным Толстым в истории литературы, в молодости вёл разгульную жизнь, а под старость ударился в аскетизм. Тёме Толстой представился стариком с кучей партаков и дырками от пирсинга. Такие обычно сидели во двориках у подъездов и хаяли молодёжь.

***

Учебный день шёл своим чередом. На переменах ребята, как и всегда, играли в сокс, прикалывались, обсуждали свои новые должности. Тёма тоже старался активно принимать участие в социальной жизни, но его мысли постоянно возвращались к Насе. Теперь ему уже не казалось смешной шутка с поправлением невидимых очков, и он корил себя за то, что сам себя выставил перед ней идиотом. Мало того, что не ответил на вопрос учительницы, так ещё и начал паясничать. Теперь она точно не будет воспринимать его всерьёз.

Началась очередная перемена. Еще один урок – и можно двигать домой, отдыхать перед первым рабочим днём на заводе. Тёма уже просмотрел свою папку с должностными инструкциями и штрафами за несоблюдение норм, и теперь до него постепенно начинало доходить, что он вступает в настоящую взрослую жизнь. Теперь, наконец-то, действительно начнётся работа, а не мытьё склянок. Тёма должен будет помогать инженеру по технадзору следить за регулярностью и правильностью профилактических работ на заводе, отслеживать ремонтные работы и гарантировать правильную эксплуатацию двигателей. Но, скорее всего, ему ещё мелкой работы припаяют, как это всегда происходит с новичками.

Он стоял во дворе школы, рядом увлечённо болтали Доцент с Даней, вокруг царила привычная школьная кутерьма, а он чувствовал, как ему на плечи ложится тяжёлая ответственность, на которую так часто жалуются взрослые. «Здравствуй, взрослая жизнь, вот мы и встретились», – патетично проговорил про себя Артём.

Мимо него прогуливались Гера и Нася. Погода была относительно солнечной, и по обыкновению душной, и Нася пришла в школу в маленьких чёрных шортах и облегающей светло-розовой кофте. И, по ходу, без лифчика… Тёма в момент разомлел, в ушах зашумело. Он провожал Насю осоловевшими глазами, а когда она повернулась к нему, и они встретились взглядом – улыбнулся ей и закивал головой.

«Чёрт-чёрт-чёрт! Опять я выгляжу по-кретински. Что это, вообще, сейчас с тобой было? Соберись, тряпка! – мысленно ругался на себя Тёма, – Успокойся. Остынь. Думай о голой Леонидовне… Голая старая Леонидовна».

Откуда-то вдруг появилась Оля и встала прям у него перед носом.

– Приветик! Как дела? Поздравляю с инженером, – у Оли передний зуб был сколот, и Тёма ловил себя на мысли, что постоянно из-за этого смотрит ей в рот, когда она что-то говорит. – Я тут у мамы в библиотеке сидела и нашла кое-чего. Тебе должно понравиться!

Оля протянула правой рукой, на которой красовалась красная татуировка змеи, небольшую стопку книг, перевязанных замусоленной ленточкой.

– Спасибо! Надеюсь, найду время прочитать, – с усталой улыбкой ответил Артём и взглянул на книги, развязывая стопку.

Обложки и впрямь были многообещающими: на тёмном фоне нарисованы неведомые древние города, тянущие вверх железные шпили и завораживающие своим печальным величием, из стен росли чудовищные глаза и клыки, а на фоне умирающего заката летали гигантские жилистые чудища. Мрачные сюрреалистические картины, на которых переплетались человеческие тела, корни деревьев и морды чудовищ, уже предсказывали интересное чтиво.

– Гэ Фэ Лавкрафт…– прочитал имя автора Тёма, – про такого я ещё ничего не слышал. Думаю, мне понравится. Спасибо, Оль!

***

Остаток недели прошёл в сбивчивом ритме от ожиданий к напряжению. Среду и пятницу Тёма провёл на заводе, знакомясь с командой и входя в курс дела, сидел за бумагами, изучал чертежи и графики, осматривал двигатели и систему безопасности, бегал за квасом начальнику, а к вечеру уже не мог ни о чём думать, тупо лежал на кровати или почитывал книгу… А в четверг и сегодня, в субботу, он продолжал учёбу в школе, как и раньше, сидел за партой и отвечал у доски домашнее задание. В дни, когда Тема был на работе, он постоянно отвлекался и думал о Насе, а когда он встречал её в школе, то ужасно смущался и чаще всего просто спрашивал, как у неё дела и как заживает татуировка. К концу учебного дня он всё-таки старался превозмочь свою панику, повторял себе, как заклинание, что он самый крутой парень в школе, и провожал Насю домой, неся какую-то околесицу и рассказывая совершенно дурацкие истории по пути до её дома.

Все вокруг уже начинали понимать, что к чему. Доцент пару дней наедине троллил Тёму по-страшному, как когда-то делал это по поводу Оли. Но потом заметил отсутствующий вид Артёма и понял, что тут всё серьёзно. И сегодня он, как настоящий друг, при Насе всячески расхваливал Тёму, рассказывая, какой тот верный и надёжный человек и как далеко он пойдёт в плане карьеры. Собственно, ради Доцента Артём делал бы то же самое, только Доценту никто не нравился, он смеялся над девчонками и называл их дурами.

Тем временем Оля продолжала приносить Артёму пачки эскизов, которые за неделю не стали, да и не могли стать, лучше. Приставала