Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Макс, там что-то висит!
– Что у тебя висит? – с шутливой интонацией хмыкнул Редошкин, сидевший рядом.
– Байк!
– Шутишь?
Максим сунулся к ботанику, вглядываясь в лесной пейзаж, от которого по спине прокатывался холодок.
– Да не внизу! Смотри сюда! Вон там! – Костя ткнул пальцем в стекло.
Максим краем глаза уловил металлический блеск, удалявшийся от вертолёта по мере его движения, и рявкнул:
– Пилот, назад!
– Не понял?! – отозвался лётчик.
– Развернись! Там возле входа в иномериану висит аэробайк!
– Разобьёмся!
– Разворачивайся!
Вертолёт с трудом сделал разворот, и прилипшие к иллюминаторам пассажиры увидели в километре от Ми-171 тёмное пятнышко, отсверкивающее металлом.
– Обалдеть! – сказал Редошкин. – Он так и висит здесь с тех пор, как мы нырнули в иномериану?!
– Ближе! – скомандовал Максим.
Вертолёт, всё так же вихляя и поскрипывая корпусом, приблизился к аэробайку, с которого несколько часов назад беглецы высаживались на его борт.
– Странно, что его не сбили «крокодилы», – покачал головой Савельев.
– Я спрыгну на сиденье, а вы сразу улетайте! Посадите «вертушку» подальше от этой чёртовой колючей кипени!
– Зачем тебе этот риск?
– Байк очень пригодился нам во время разведки и сражений с командой африканских боевиков. Пригодится и сейчас, тем более когда у «вертушки» кончится горючка.
– Макс, не надо! – умоляюще прижала кулачок к груди Вероника.
– Не переживай, – ободряюще улыбнулся он девушке. – Я и не такое проделывал.
Спицын отодвинул дверцу салона.
– Пилот, зависни над байком так, чтобы я мог спрыгнуть.
– У нас имеется десантный эвак, – сказал майор Спицын, имея в виду устройство для десантирования бойцов и эвакуации с борта вертолётов. – Можем опустить вас на байк на тросе.
– Нет времени разворачивать модуль.
Вертолёт поднялся над сиротливо висящим в воздухе летающим мотоциклом, у которого не было колёс, зато были три чёрных диска, расположенные горизонтально, которые крепились к корпусу байка, сиденье и рулевое устройство с козырьком.
Максим примерился: байк под напором воздушных потоков от вертолётного винта качало из стороны в сторону, и надо было поймать момент, чтобы прыжок с высоты в пять-семь метров совпал с колебанием аппарата.
Прыгнул!
Байк повело влево, но Максиму удалось зацепиться рукой за рукоять управления, он выдержал рывок тела, подтянулся и сел на сиденье, только теперь осознав, чем рисковал: если бы он не удержался, падение с двухсотметровой высоты закончилось бы трагически.
Он сделал жест рукой:
– Улетайте!
Вертолёт накренился, неуклюже пошёл боком, начал удаляться, посвистывая ротором.
Аэробайк закачался с боку на бок от порыва ветра, но Максим не раз управлял инопланетным аппаратом и был опытным аэронавтом, поэтому усидел, сжав центральную гондолу ногами.
Руки привычно легли на рукояти летающего мотоцикла.
«Давай, включайся, дружок!» – мысленно воззвал майор.
Аппарат шевельнулся как живой, отзываясь на поворот рукояти, и понёсся вслед за удаляющимся вертолётом.
В кабине Ми-171 между тем царило оживление, рождённое встречей с аэробайком, с которым уже попрощались попаданцы, однако длилось оно недолго. Пилоты сообщили, что главный винт работает чудом и надо срочно искать место для посадки, и пассажиры приникли к иллюминаторам, вглядываясь в угрюмые заросли чёрного леса под вертолётом.
Но убежать подальше от расширявшейся опухоли леса-завоевателя не удалось: в центральной втулке несущего винта вертолёта раздался скрежет, машина содрогнулась, лопасти винта начали замедлять вращение, и пилот закричал как резаный:
– Садимся, твою мать!
Правда, посадкой назвать пике Ми-171 можно было с натяжкой, она больше напоминала падение. Винт остановился, в отличие от продолжавшего вращаться рулевого, машину закрутило, и она рухнула с высоты пары десятков метров на край леска-болотца, заросшего густым кустарником и стелющимися по земле, как водоросли, растениями.
Кустарник смягчил удар, и вертолёт не разбился всмятку, хотя всех пассажиров разметало по кабине, кроме намертво вцепившегося в сиденье Константина.
Хруст, грохот, треск и дребезжание закончились, и в наступившей тишине послышался горестный голос Карапетяна:
– Святые угодники! Комп накрылся!
Сергей Макарович выпутался из обломков контейнеров в хвосте кабины, помог Веронике сесть, не обращая внимания на ссадины и боль в суставах.
– Ничего не сломали?
– Н-нет, – выговорила девушка.
– Перекличка! Все живы?!
Откликнулись бойцы Савельева, не раз попадавшие в передряги подобно этой, и пилоты. Сам он с трудом устроился на перекошенном сиденье, добавил:
– Откройте дверь.
Спицын попытался отодвинуть дверцу кабины, но её заклинило от удара, и сделать это с первого раза не удалось. К нему подсел напарник, капитан Барышников, оба упёрлись ногами в рёбра корпуса, начали раскачивать дверцу.
– Помоги им, – сказала Вероника Косте, с гримасой боли потиравшему шею.
– Там негде встать, – буркнул ботаник.
Из пилотской кабины выглянул второй пилот.
– Помочь?
– Как далеко мы улетели от чёрного леса? – спросил Савельев.
– Не более пятнадцати километров.
– Мало, надо готовиться к нападению шмелей и «крокодилов».
– Ой, Максим прилетел! – воскликнула Вероника, увидев, как рядом садится аэробайк.
По корпусу стукнули кулаком.
– Эй, там, все живы?!
– Да! – выпалила Вероника. – Живы!
– Пытаемся открыть дверь, – крикнул Костя.
– Вылезайте через пилотский люк!
– Его тоже заклинило, – отозвался лётчик.
Спицын и Барышников напряглись, налегая на рукоять двери, и наконец со скрипом отодвинули её на полметра. В кабину хлынул свежий воздух, восхитительно пахнущий клевером и смолой, вытесняя спёртый «мусорный», привезённый из «земного будущего».
Выбрались из кабины по очереди, первая – Вероника, попадая в объятия Максима. Не стесняясь окружающих, она прижалась к нему, словно давно не видела. Он покосился на ухмыляющегося Редошкина, отстранил девушку.
– Всё в порядке, девочка, живём.
– Расскажи мне кто, что до соседней вселенной можно добраться на «вертушке», – сказал Редошкин, – я бы покрутил пальцем у виска.