Скорь встретил изучающий взгляд Дионисия Порфирьевича (интересное имя дали сыну родители, однако), кивнул.

– Абсолютно.

По словам того же Карапетяна, соседняя брана представляет собой Большой Лес, и якобы она и есть Правселенная, породившая нашу.

Скорь свёл брови. О предположении Егора Левоновича он ничего не знал, сотрудники Плащинина не упоминали ничего подобного, что означало: федералы допросили всех свидетелей посыла вертолётов в соседнюю вселенную, и кто-то вспомнил о гипотезе Карапетяна.

– Я опираюсь только на реальные факты, – сухо сказал Геннадий Дмитриевич. – Научные гипотезы не являются для нашей работы предметом изучения. Возможно, Егор Левонович прав, но доказать это в нынешних условиях невозможно. Главное, что идеи Карапетяна работают, нам удалось прорваться в мир Большого Леса и спасти археологов. К сожалению, там остались наши люди…

– И племянница президента, – добавил Дорохов с улыбкой. – Он дал нам карт-бланш.

– Нам тоже.

– Но вы застряли, хотя вас никто и не обвиняет, и президент подключил нашу структуру, которая – только не обижайтесь ради бога – имеет весьма существенный опыт работы с аномальными явлениями природы класса НЛО, НПО и необъяснимых физических эффектов.

– Я не обижаюсь, вы правы.

– Как вы думаете, Геннадий Дмитриевич, почему не вернулись вертолёты?

Скорь хотел ответить резко, что он не занимается гаданием на кофейной гуще и прогнозированием, но сдержался.

– Судя по тем данным, которыми мы располагаем, Большой Лес воюет с каким-то чёрным лесом. На видеозаписях он виден хорошо.

Спутник Дорохова скептически поджал губы, но промолчал.

Скорь посмотрел на него, выжидая, что он скажет.

– Вполне вероятно, что наши посланцы оказались вовлечены в… гм-гм, войну лесов.

Дорохов тоже глянул на консультанта.

– А не может причиной невозвращения стать некий человеческий фактор?

– Что вы имеете в виду?

– Кто-то ошибся… ваш полковник Савельев, генерал Плащинин…

– Исключено! – тяжело сказал Скорь. – Уверен, что причиной является некий физический аспект, о котором наша наука не имеет понятия.

Дорохов снова посмотрел на спутника. Тот молчал.

– Хорошо, этот разговор ещё впереди. Ваши сотрудники не очень охотно отвечали на вопросы. Они не могли скрыть какие-то нюансы операции?

Скорь сжал челюсти до зубовного скрежета.

– Ещё раз повторяю: исключено!

– Хочу быть уверенным, что так оно и было, потому что любой мелкий на первый взгляд факт может стать причиной гибели людей. Что бы вы делали, оставаясь руководить экспедицией?

Скорь сделал паузу.

– Продолжал бы посылать в иномир беспилотники. До тех пор, пока они не обнаружат пропавшие машины.

– Рискнули бы послать ещё одну группу?

Геннадий Дмитриевич поднял на Дорохова похолодевшие глаза, сказал честно:

– Не знаю.

Собеседник кивнул, глянул на спутника.

– Дионисий Порфирьевич, у вас есть вопросы к генералу?

Консультант отрицательно мотнул головой, так и не сказав ни слова. Зачем он приходил, Скорь не понял.

Гости встали, направились к двери. Уже выходя, Дорохов приостановился и сказал с непонятной интонацией:

– Нам объявили ультиматум.

– Какой ультиматум? – не понял Геннадий Дмитриевич.

Халат на груди распахнулся, и он поспешил запахнуть его.

– Кто?!

– Совбез ООН, – улыбнулся Дорохов. – Требует дать доступ к базе «Советская», где приземлились инопланетяне.

Скорь расслабился, наметил ответную улыбку.

– Даже так?

– Ни больше, ни меньше.

– С чего они взяли про инопланетян?

– Кто-то из администрации Госдепа предложил свою догадку, её раздули, и теперь наш МИД вынужден разгребать это дерьмо.

– Доступ – это компетенция…

– Президента, совершенно верно, а он может испугаться конфликта с ООН и дать разрешение на присутствие западных спецов.

– В таком случае я вам не завидую, – сказал Скорь с сожалением. – Если сюда ринутся западные уфологи…

Дорохов отмахнулся пальцем.

– Уфологи ладно, но ведь примчатся и спецы другого плана?

– Стопроцентно.

Гости вышли.

Скорь закрыл дверь, вернулся к столу в размышлениях и вздрогнул, услышав звонок мобильного. Нацепил арвижн.

В глубине линз возник силуэт головы директора ГРУ.

– Геннадий Дмитриевич, я получил известие, что Совбез ООН…

– Я в курсе.

Колесниченко пожевал губами.

– Такое дело… Вы завтра возвращаетесь в столицу?

– Так точно.

– Оставьте группу Рощина. У нас веская причина не покидать район контакта с… мм-м, чужой вселенной: наши парни по-прежнему остаются там. С Павлом Васильевичем я договорюсь.

Скорь кивнул: речь зашла о директоре ФСБ.

– Хорошо.

– С богом! – Изображение Колесниченко в окулярах мобильных очков исчезло.

Никто не предполагал, что судьба забросит их не просто в другой район Земли с иными природными и климатическими особенностями, но в другую вселенную, пусть и напоминающую формами растительной жизни леса родной планеты. И всё же это был мир иной, подчинявшийся своим физическим законам и своему порядку взаимодействий проживающих в Большом Лесу биологических видов.

Вертолёт поднялся над опухолью чёрного леса на высоту в два километра, и шмели, следующие за ним своеобразным хвостом, отстали. Видимо, так высоко летать они не могли.

Не показывались и летающие «крокодилы». Троицу напавших на земную машину монстров люди сбили, и пока что другие на горизонте не просматривались.

Сделали круг над чёрным лесом, увеличили радиус полёта, вглядываясь в ландшафт с обеих сторон кабины.

Новожилов, потеряв возможность следить за иномерианой по экранам приборов, образующих своеобразный локатор, тоже подсел к иллюминатору, с интересом изучая заросли колючих растений, фрактальная геометрия которых не поддавалась описанию. Лишь изредка среди этих мшистых ажурных узоров появлялись знакомые формы: в основном – скопления «саксаула» угрюмого фиолетового, с багровым оттенком цвета, и невероятно сложных извивов лиан и «кактусов» с гладкой коричнево-красной корой.

Вертолёт завершил второй круг, удалившись от места выхода в иномир на несколько километров.