— Осторожней, Ольга Борисовна, — оказавшись на лестничной площадке, вкрадчиво проговорила Варя. — Нам совершенно некуда торопиться.

Учительница покорно замедлила и без того неспешный шаг.

— Ладно, вы там идите, — не оборачиваясь, бросила медсестра. — А я пока лекарство и шприц приготовлю.

Варя и Марго переглянулись. Именно это им и надо было. Теперь, когда Шурочка не может послушать, есть шанс кое о чем расспросить Ольгу Борисовну. Во всяком случае, попытка — не пытка.

— Просто не понимаю, — исподволь начала Варвара. — Как это получилось? Портреты уже столько времени висят у нас в классе, и ничего.

— Это рок, — шепотом выдохнула Ольга Борисовна.

— Рок? — Варвара хорошо разыграла недоумение.

— Не обращайте внимания, — будто бы спохватилась учительница. — Просто глупость какая-то с языка сорвалась.

— А что вам нагадала цыганка? — очень серьезным тоном осведомилась Марго. И, не давая возможности Ольге Борисовне уйти от ответа, быстро добавила: — Понимаете, это может быть обыкновенным совпадением. Хотите, я отведу вас к бабушке? Она у меня в таких делах разбирается. И гадает по-всякому. И даже может составить вам астрологический прогноз.

Учительница вдруг резко остановилась и очень отчетливо произнесла:

— Девочки, я не желаю обсуждать эту тему!

— Ольга Борисовна, — Варвара скромно потупила взор, — мы совсем не хотели вас обидеть. Просто пытались помочь.

— Большое спасибо, но помощь мне не нужна, — голос у Ольги Борисовны стал ещё жестче. — И вообще, я сама в состоянии дойти до медпункта.

Не успели девочки ничего возразить, как она решительно вырвалась и, стараясь ступать как можно тверже, пошла вниз. Марго и Варвара последовали было за ней.

— Нет, нет, — воспротивилась классная. — Немедленно возвращайтесь в класс. Я сама.

И она ещё быстрей зашагала вниз по лестнице. Девочкам пришлось повернуть назад.

— Зря ты, Марго, влезла со своей бабушкой. Только мне все испортила! — И Варя в сердцах топнула ногой.

— Испортила, — с полувопросительной интонацией откликнулась подруга. — Не согласна. Во-первых, судя по её настроению, она в любом случае не стала бы с нами делиться своими проблемами. А вот насчет бабушки… Не исключаю, что Ольга ещё передумает.

— Блажен, кто верует, — фыркнула Варя.

— Поживем — увидим, — продолжала Маргарита. — Понимаешь, человек в таких случаях хватается за малейший шанс.

— Чего же она не ухватилась? — ехидно посмотрела на неё Варя.

— Видно, ещё до конца не созрела, — отозвалась Марго.

— Сколько же ей ещё портретов должно свалиться на голову, чтобы созреть? — даже с некоторым негодованием воскликнула Варя.

— Все зависит от человека. — Марго не торопилась с выводами. — Но, похоже, Ольга почти на пределе.

— Похоже, — кивнула Варвара. — Ладно. Пошли.

В кабинете литературы за учительским столом гордо восседал Афанасай Иванович Майборода.

— Ну, как она там? — начал расспрашивать он.

— Почти нормально, — ответила Маргарита.

— На следующий-то урок вернется? — поинтересовался завуч.

— Во всяком случае, Ольга Борисовна велела нам идти в класс, — сообщила Варя.

— Вот и ладушки, — остался доволен Тарас Бульба. — А то у меня нет больше времени с вами сидеть. Придется искать замену.

— Не маленькие. Можем и сами посидеть, — тут же заявил Герасим.

— Вы-то можете, — Афанасия Ивановича ничуть не воодушевили его слова. — А расхлебывать потом мне.

Муму хотел что-то ему возразить, но Луна, показав ему под партой кулак, шикнул:

— Молчи! На сегодня с нас приключений хватит.

Тут, к счастью, раздался звонок.

— Отдыхайте, — сказал завуч и первым покинул класс.

Едва оказавшись на перемене, Команда отчаянных принялась обсуждать странный случай с Ольгой.

— Хорошо, что она вызвала не Герасима, а Луну, — тут же отметила Марго. — Иначе портрет точно бы на неё свалился.

— Это ещё не факт, — обиделся Муму. — У меня, между прочим, тоже реакция будь здоров.

— Да-а, — протянула Варвара. — Сам-то ты конечно бы отскочил. А вот Ольга…

— А ведь она явно сперва собиралась вызвать Муму, — перебила Варвара.

— Именно собиралась, — с важностью изрек тот. — Но не зря же я вчера тренировался. Я как следует сконцентрировался и заставил Ольгу забыть про меня.

— Ах, значит, это твоя работа, — покачал головой Луна, и было не совсем ясно, то ли он шутит, то ли говорит всерьез. — Сперва я по твоей милости отправился к доске, а потом ты имел наглость мне подсказывать какой-то совершеннейший бред.

— Никакого бреда, — отрезал Герасим. — Все было строго по учебнику. А если ты не понял, то сам дурак.

— Я-то при чем? — возмутился такой наглости Павел. — Просто ты подсказывать не умеешь.

— Это не я не умею, — продолжал спорить Муму. — Мне мешал Иван.

— Приехали, — вздохнул Ваня. — Теперь, оказывается, я виноват. Ты еще, Каменное Муму, скажи, что я Пушкина уронил на Ольгу.

— Вот как раз Пушкина-то уронило наше Каменное Муму, — вмешалась Варвара.

— Совсем, что ли? — покрутил пальцем возле виска Герасим.

— Вовсе не совсем, — столь же ехидным тоном продолжала Варя. — Ты энергию концентрировал?

— Предположим. — Муму не понимал, куда она клонит.

— Ну вот. — Варвара была довольна его ответом. — Ты, значит, сконцентрировался. Однако правильно управлять своей энергией ещё не умеешь. А подобные дилетанты, как я вчера вычитала, давят все подряд хуже танков. Сидел ты, Герочка, как раз напротив портрета Александра Сергеевича. Ну, и часть твоей энергии ушла на Ольгу, а другая часть на этот портрет. Вот он не выдержал и свалился.

— Почему бы и нет! — воскликнул Иван. — Вот что Муму вчера со своим Арчибальдом сделал.

Слушая друзей, Герасим испытывал сложные чувства. С одной стороны, ему льстило, что у него вдруг появилась столь сокрушительная энергия. Однако ему совсем не хотелось быть виновником страшноватого происшествия с Ольгой.

— Положим, ты в чем-то права, — кинул он хмурый взгляд на Варвару. — Но зачем же портрету понадобилось падать? Ведь я об этом совсем не просил. Да и свалился он не в тот момент, когда я концентрировался против вызова к доске, а гораздо позже.

— И впрямь, — его возражение показалось Ивану логичным. — Нет, Варька, тут что-то не то.

— Да, естественно, не то, — махнула рукой девочка. — Шутка.

— По-моему, шутки сейчас не уместны, — с укором взглянул на неё Герасим.