Менее чем через три часа они вернулись обратно, и Митяй поздравил всех с наступлением новых, куда более весёлых времён стремительного расширения народа Говорящих Камней по просторам сначала Евразии, а потом и всей планеты, чтобы все люди зажили точно такой же жизнью, как и они. Его слушателям было с чем сравнивать их теперешнюю жизнь, и они согласились с ним, что именно так и следует поступить, а то ведь как-то некрасиво получается — у них есть всё, а у других ничего. Нехорошо. Всем людям нужно дать новые знания, говорящие камни и научить их делать всё то, что умеют делать они, и тогда Мать-Земля обязательно будет ими довольна. Убеждать ведлов в том, что Мать-Землю нельзя сердить, а нужно ублажать мирными и тихими домашними охотами, избегая охот кровавых, когда её животные долго мучаются и бьются в агонии, Митяю не приходилось. Они прекрасно знали, что холодную зиму Мать-Земля наслала на головы чёрных даргов за их лютую жестокость и за то, что они убивали других даргов и аларов. Более того, Митяй и сам уже уверовал, что экология в её высшем понимании — защита природы, является его первоочередной задачей наряду с воспитанием в людях терпимости и взаимопонимания.

Никаких других задач он перед собой не ставил и был очень рад, что те люди, которых он уже собрал вокруг себя, это прекрасно понимали и не противились его учению. Счастливый оттого, что им удалось сделать такой огромный скачок вперёд, он вместе с другими ведлами-мастерами пошёл домой в приподнятом настроении. За ужином он рассказал своим домочадцам, что с началом весны, как только вскроются реки, они сядут на Большие Шишиги и отправятся на поиски чёрных даргов и тех людей или животных — кто его знает, кто это были, — которые заставили их двинуться на север. Он всё же полагал, что это, скорее всего, были люди, раз чёрные дарги с такой яростью нападали на всех охотников и безжалостно их убивали. Что же, теперь, взяв с собой в путь отряд человек в сто двадцать и как можно больше припасов и горючего, они смогут доехать даже до Азербайджана и посмотреть, что творится там, а может быть, и заложить там второй город. От желающих отправиться в такую интересную экспедицию не было отбоя, и Митяй, как старый, многоопытный куркуль, хотел в дополнение к шести уже заложенным Большим Шишигам построить ещё минимум десяток, и чтобы парочка вездеходов совершала регулярные рейсы, если они всё-таки заложат на юге большой город.

Поужинал Митяй быстро: попросту затолкал в себя пару больших котлет с картофельным пюре и лепёшкой — пусть и не самого лучшего качества, но хлеб они уже пекли, ведлы-каменщики изготовили мельничные жернова из плотного наждака, чуть ли не арканзаса кавказского происхождения, и построили-таки мельницу, — запил всё компотом, поднялся наверх и сразу же, сев за письменный стол, включил Тошибу и принялся готовиться к большой весенней экспедиции на юга. Таня сидела в кресле и вязала для их будущего ребёнка распашонки и ползунки из козьего пуха. Митяй уже решил, что отправится в путь только после того, как она родит. Как и все аларки, она переносила беременность на удивление легко, но он просил её беречь себя и ребёнка. Относительно того, кто у них родится, он даже не думал. Главное, чтобы ребёнок родился здоровым, а всё остальное уже мелочи. Впрочем, волноваться никаких причин не было. Таня была здоровой молодой женщиной, крепкой и выносливой, он тоже вроде имел отменное здоровье, так с чего бы ребёнку родиться больным.

Хотя большую часть конструкторской работы для Большой Шишиги выполнил Игнат со своими ведлами-мастерами, Митяй также приложил к этому свою руку и даже распечатал для юного ведла несколько чертежей, хотя и экономил бумагу и особенно чернила для принтера, над которым трясся, как Кощей над единственным яйцом. Тьфу-тьфу, но принтак ему попался зело надёжный. Просто какой-то военный. Таня, как самое доверенное лицо Митяя, имела доступ как к Эпсику, так и к Тошибе, да и ко всем дискам тоже, даже к дискам внешней памяти, но всё же по просьбе мужа в некоторые из них не заглядывала. Кое-какая информация, включая кинофильмы с мордобоем, была под жёстким запретом, в том числе и для неё, но она, к счастью, и не интересовала Таню. Куда чаще та разбирала его компьютерную технику и, вооружившись говорящими камнями, подолгу её изучала. Митяй не расспрашивал жену ни о чём, но, судя по её радостному личику, дело у этой юной электронщицы продвигалось. Во всяком случае, как только он приносил в их квартиру Тошибу, та тотчас хватала её и принималась за ведловское чтение справочников по радиоэлектронике и компьютерной технике. Однако Митяй замечал, что ей куда больше давало прямое изучение Тошибы, Самсунга, бумбокса Сони и всей прочей его электронной техники вроде сотового телефона.

А ещё Митяй заметил, что та же Тошиба вроде бы стала выглядеть новей, что ли. Впрочем, он не удивился бы, выяснись, что Таня с помощью своих говорящих камней научилась ремонтировать компьютеры. Во всяком случае, он её ни о чём не расспрашивал, а она загадочно улыбалась и ничего ему не говорила. Митяй и сейчас заметил, как она хитро улыбнулась, включил Тошибочку и принялся просматривать все снимки процесса рождения Большой Шишиги, отснятые двенадцатимегапиксельным Кодаком.

Да, конструкция получилась на редкость мощной и удачной, хотя и полностью содранной с Шишиги. Как и на той, на задней паре дисков Игнат также установил венцы отбора мощности с их передачей на гребные валы, расположившиеся на откидывающемся вниз заднем поплавке понтона с гребными винтами, изготовленном, как и передний, цельным. Надувными были только боковые понтоны с металлическим днищем и верхней палубой, огороженные складной решёткой-пантографом, имевшие довольно большую ширину, по два метра каждый, и большую грузоподъёмность. Передний и задний понтоны служили один водоотбойником и носовым рассекателем, а задний ещё и кормовым механизмом с винтами, рулями и грузовой площадкой. На средних понтонах были установлены также два подводных крыла оригинальной конструкции.

Войти в будку сзади можно только при опущенном кормовом понтоне, но туда можно спокойно попасть и через дверцу из кабины, пройдя через полуметровой ширины тамбур. Внутренним убранством будки ещё никто не занимался, но уже и так было ясно, что оно будет из двух отделений, пассажирского и грузового. Как для одного, так и для другого были предусмотрены небольшие узкие окна под самой крышей. Хотя технологически будка и кабина были разделены — между ними и было свободное пространство, визуально они являлись одним целым. Запасные колёса располагались на крыше будки. Митяй поначалу счёл, что четырёх электрических лебёдок в бамперах будет сверхдостаточно, но потом, подумав, согласился, что лишний рубль в кошельке — не помеха. Зато на двух стальных тросах диаметром в восемнадцать миллиметров Большая Шишига могла спокойно подняться на сорокапятиметровую стену вместе с грузом и людьми. Но Митяй так и не понял, как Игнату и его парням, которые меньше чем полтора года назад ходили в шкурах, удалось соорудить такой здоровенный автомобиль-вездеход. Он, конечно, понимал, что как его собственное педагогическое ведловство, так и их ведловство настоящих созидателей — это огромная силища, но почему против них не восстали все черти ада и не ополчились ангелы с небес за такую дерзость, не знал. А они должны были это сделать.

Рассматривая фотографии уже полностью собранной Большой Шишиги с навешанными на неё понтонами в походном и водоплавающем положении, Митяй всё прикидывал, на скольких же машинах им нужно ехать на юг, чтобы завтра с утра, когда Игнат придёт на занятия, обрадовать его. Помимо Шишиг ему ведь нужно изготавливать и другое сложное оборудование для нужд города. В конечном итоге, сделав расчёты на калькуляторе, он решил, что ехать надо всё-таки на двенадцати машинах, чтобы заложить большой город в благодатной долине в низовьях Куры, и обязательно с колёсными, четырёхосными баржами-прицепами. Город желательно заложить если не на берегу моря, то поближе к Куре, и тогда можно будет подумать также о строительстве города в северной части побережья Каспия. А ещё им обязательно нужно взять в дорогу с десяток мотоциклов и построить автожир, чтобы совершать на нём разведывательные полёты.