Большая каменная охота длилась четверо с половиной суток, не прерываясь ни на минуту, и ночью берега всех трёх рек озаряло сияние говорящих камней. Зато и итог был очень впечатляющим. Ведлы Дмитрограда не только возвели прочную каменную дамбу высотой от шести-восьми до двенадцати метров, но везде строго на одном уровне, с широкой дорогой поверху, вдоль берегов Марии, Нефтяной и Голышки, замкнув её под Нефтегорском в кольцо, но и построили каменную набережную вдоль всего берега Марии напротив своего города и соорудили каменные быки для двенадцати мостов. Плотники сразу же принялись за работу, чтобы навести новые, широкие, прочные и удобные мосты, которые точно не смоет паводком.

Помимо этого ведлы собрали ещё и богатый урожай руд — особенно много было рутила и ильменита для выплавки титана и прочего минерального сырья, — весьма основательно почистив все три реки и добыв из них все самородные металлы, медь, серебро и золото на довольно большой протяженности.

Митяй, который, честно говоря, в этом ведловстве не принимал участия — кому он там был нужен без говорящих камней? — схватился в своей Хрустальной Башне за голову. То, что сделали его ученики, было куда как круче строительства египетских пирамид и приближалось по своим масштабам чуть ли не к Великой Китайской стене. Вот теперь Дмитрограду точно были не страшны никакие наводнения, ведь дамбу ведлы построили практически монолитную, заставив каким-то образом все камни прочно сцепиться между собой без цемента или известкового раствора.

Да, о том, что ведловство почти семи тысяч мужчин и женщин, имеющих говорящие камни, сможет дать такие плоды, Митяй даже и не задумывался. И народ Говорящих Камней действительно стал казаться ему гипербореями, или кто там из древних был самым крутым. Получалось, перед любым ведлом из своего народа он был козявкой по ведловской мощи, и гордиться ему было чем. Ну и что из того, что Митяй не ведловал в цехах? Всё, чему научились все эти ребята, было получено ими здесь, в Хрустальной Башне Знаний, и потом растиражировано в других учебных классах, и все это прекрасно понимали. Между прочим, ведлы Дмитрограда понимали и то, что говорящие камни их учителя — это не хухры-мухры, а изумруды, самые твёрдые камни после алмаза, но куда более могущественные, чем эта разновидность углерода. Поэтому они великолепно представляли, у кого в лесу будет самая большая шишка после того, как Митяй заберёт свои говорящие камни, как знали и то, что его широте взглядов, эрудиции и жизненному опыту они будут ещё очень долго завидовать. Ничего не поделаешь, учитель здесь он, а они всего лишь его прилежные ученики, и потому, как только народ отоспался, в Хрустальную Башню Знаний снова пришли старшие ведлы за очередной порцией знаний, которую для них приготовил Митяй.

И они их получили, но уже несколько иным образом. Если раньше Митяй старался учить их по большей части технологиям, давая азы математики, геометрии, физики и химии, то теперь он стал планомерно передавать им фундаментальные основы наук, благо у него имелись для этого электронные учебники. Его ученики сначала опешили, но очень быстро сориентировались и принялись с азартом решать задачки по математике, физике и химии.

Между тем зима заканчивалась, и только тут Митяй смикитил, какими предусмотрительными людьми показали себя ведлы-агрономы. После мягких и снежных месяцев наступила ранняя и очень тёплая весна, в результате чего все реки вышли из берегов, и уровень воды поднялся на четыре с половиной метра. Не построй ведлы так вовремя дамбу, почти все огороды и большую часть распаханных под зиму и удобренных полей — а на многих были посажены озимые культуры — попросту смыло бы, а так они на целых четыре с половиной недели оказались полностью окружены водой, но она даже на три метра не подступала к верху дамбы и потому наводнения не случилось. Природа радовалась весне, а вместе с ней и люди. Рано и очень дружно зацвели в садах абрикосы, а затем и вишня с черешней, и Митяй, поглядывая на разлив, принялся готовиться к большой экспедиции на юга.

Кроме машин повышенной грузоподъёмности, мастера Игната спроектировали и построили четырнадцать Больших Шишиг. На них и было решено отправиться в путь, но он решил, что с них хватит и восьми с большими колёсными баржами-прицепами. Впрочем, называть эти элегантные кораблики с идеальными обводами корпуса, нижняя часть которого до ватерлинии была целиком отлита из нержавейки толщиной всего в три миллиметра и упрочнена вкладышем из литого дюралюминия, а верхняя изготовлена из него же, с откидывающимися вверх широкими колёсами диаметром в метр двадцать, язык не поворачивался. Тем более что их обтекаемые, чечевицеобразные корпуса сверкали полированным металлом.

Митяй снова лично провёл ходовые испытания Большой Шишиги с навешенным на неё понтоном, который в собранном виде представлял собой обтекаемую конструкцию из нержавейки и дюралюминия, и прицепленной к ней на длинной жесткой верхней сцепке баржей, нагруженной чуть ли не под самую завязку. В баржу водоизмещением в сто двадцать тонн, вес которой составлял, однако, всего девять с половиной тонн, загрузили сорок тонн груза, и Большая Шишига, сама весившая почти семь с половиной тонн, легко тронулась с места и поехала, быстро набирая скорость.

На этот раз Митяй проводил испытания за рекой Нефтяной, на самом ровном участке лесостепи, чтобы для начала приноровиться к такому здоровенному прицепу. Однако он уже очень скоро убедился в том, что Большая Шишига даже с таким грузом может ехать по подсохшей степи со скоростью до семидесяти пяти километров в час, и чувствовал, что может прибавить газу ещё, но сдерживался. Через пару дней он уже уверенно преодолевал не слишком крутые подъёмчики и остался очень доволен этим роскошным, мощным вездеходом с просто бешеной проходимостью. Особенно его радовало то, что на сто километров движку при крейсерской скорости в семьдесят пять километров в час требовалось всего тридцать два литра топлива. Вот что значит четырнадцатый класс точности движка и трансмиссии плюс шикарное гарево Нефтяной княгини. Так что запас хода посуху у Большой Шишиги был просто потрясающий, все три с половиной тысячи километров при баках ёмкостью в тонну четыреста. Да, папа девушки по имени Мерседес точно удавился бы от зависти.

Именно это обстоятельство и позволяло взять на борт отряд из трёхсот шестидесяти человек и четыреста тонн груза, но Митяй всё же решил не перегружать технику. В состав отряда вошло сто двадцать три молодые пары ведлов — мастеров на все руки, не спешивших обзавестись детьми. Больше половины из них были даргсу, но вместе с ними отправлялись желтоголовые дарги, мужчины и женщины — они могли смешивать свою кровь с ними, и потому тоже ехали парами, — а также аларские пары. Все они должны были основать город-колонию далеко на юге, в солнечном Азербайджане. Ехали с ними и немногие одиночки, решившие поискать себе мужей и жён в новых краях. Нет, Митяй решил не называть эту страну за горами Азербайджаном. В мире пока что не было азербайджанцев, немцев или французов и китайцев. Поэтому новый город было решено назвать Михайлоградом в честь княжича Михаила, изъявившего желание стать князем этого города. Ну а как он там решит назвать свои земли, это было уже его личное дело и дело тех ведлов-мастеров, которые отправлялись вместе с ним в далёкие и неизведанные края. Помимо восьми барж, загруженных под завязку инструментом, оборудованием и различными припасами, Митяй брал в дорогу ещё и дюжину новых мотоциклов из двадцати семи изготовленных и два двухместных автожира из шести. И вся эта техника уже была испытана.