В голове немедленно возникла целая куча вопросов.

Устроив бойню в логове братцев Дженна и, резонно подозревая, что мои квартиры под наблюдением, я пешим порядком направился прямо к себе в клинику. Где… где вырубился прямо на входе, так как гребаные сицилийцы все-таки славно меня отделали. Нервное напряжение тоже сказалось. А вот дальше… что случилось дальше, в упор не помню.

Заметив, что я тупо уставился на свои причиндалы, Моран грациозно поднялась со своей кушетки и с отчетливой язвительностью в голосе заметила.

— Увы, доктор Белофф, ваша одежда и белье были полностью пропитаны кровью, и я была вынуждена вас раздеть.

— Гм… — я машинально прикрылся уголком пледа и поинтересовался у ирландки. — Простите мисс Маклафлин, но где я нахожусь?

— У меня дома, мистер Белофф, — Моран провела взглядом по роскошной обстановке комнаты и невинно пожала плечиками. — Вас что-то настораживает?

Я смолчал, по своему обыкновению, надеясь, что она сама даст мне больше информации для размышления.

Да уж… видите ли, у нее дома… Камин с ручными изразцами, мебель из черного дерева в стиле арт-деко и огромная шкура медведя на полу, как-то не вяжутся с квартиркой серенькой дурнушки. Ответ единственный, Моран, как и я, зачем-то скрывает свою настоящую личность. Вот только зачем? Со мной понятно, но она? Сбежала из дома из-под опеки? Вот же зараза, маскировалась просто великолепно.

— Вы вчера, мистер Белофф… — градус язвительности и сарказма в голосе Моран подступил к граничным параметрам. — Заявились в клинику в весьма нехарактерном для вас обличье, причем весь залитый кровью и с пистолетом… — она покосилась на старый добрый кольт модели 1911 на тумбочке. — После чего, банально грохнулись в обморок. К счастью, я задержалась с анализами и успела оказать вам помощь, затем перетащила к себе в квартиру, подозревая, что вам не стоит оставаться в клинике. И этот ваш… — она послала воздушный поцелуй Мусичке. — И этот ваш очаровательный великан… Если не ошибаюсь, это ирландский волкодав? Вы ничего не хотите мне рассказать, доктор Белофф? Где ваши очки? Где ваш потертый костюм? Где, наконец, ваше странное пальто, на два размера больше? И с каких таких пор, вы носите ботинки из испанского кордована ручной работы и джемпер из шерсти английских мериносов? И еще… я даже не подозревала, насколько вы прекрасно сложены…

Моран манерно присела в книксене и уселась на кушетку, сложив руки на коленках словно примерная школьница, всем своим видом показывая, что ждет немедленных ответов на вопросы.

Я немного поразмыслил и решил стать самим собой.

— Виски и сигары есть? И еще… — я покосился на свой пах. — Что-нибудь прикрыть себя…

— Вы хотите лишить меня удовольствия созерцать ваш мужественный торс? — Моран притворно огорченно наморщила лобик. — Мой халат подойдет? Нет? Ну что же, тогда вам придется остаться обнаженным, пока ваши вещи не высохнут. Что до сигар и виски… — она встала и взяла с каминной полки хрустальный графинчик и шкатулку из сандалового дерева. — Glendalough двадцатипятилетней выдержки подойдет? А Romeo y Julieta из Доминиканы?

— Подойдет… — я попытался встать, но тут же рухнул обратно на диван. Все тело прострелила тянущая дикая боль. Ощущения были такие, словно меня переехал грузовик.

— Увы, я не смогла вас полноценно осмотреть, — важно сообщила Моран. — Но, скорей всего, переломы отсутствуют. Однако, я не исключаю надлома колеблющихся ребер с правой стороны. Возможно присутствует нарыв задней лестничной мышцы. Вас славно отделали, мистер Белофф. К счастью, ваше мужественное личико осталось почти целым.

Ирландка изобразила надменную и загадочную улыбку.

— Хватит строить из себя роковую женщину… — зло буркнул я.

— А если я такая и есть? — задиристо возмутилась Моран, но тут же сникла, потупилась и застенчиво прошептала. — Простите, мистер Белофф, я больше не буду… — она вскочила, ловким пинком подогнала ко мне столик на бронзовых изящных колесиках и мигом устроила на нем графин с виски, бокалы, аксессуары для курения и шкатулку с сигарами.

— Такой вы мне больше нравитесь… — сурово одобрил я.

В глазах Моран блеснули сердитые огоньки, но она смолчала.

— Хорошо… — я взглядом показал на графин. — Теперь вскроем карты.

Ирландка быстро кивнула и плеснула в бокалы виски.

— Я предпочитаю не разбавлять. Сигару? Выбрать для вас?

И вот тут случилось чудо…

Мы одновременно полезли в шкатулку за сигарами, наши пальцы соприкоснулись и меня словно пронзил разряд тока. Это… это было одновременно странно и прекрасно. Черт побери, никогда прикосновение к женщине меня так не возбуждало.

Похоже, Моран испытала те же чувства, она даже охнула и покраснела.

Да что там, даже Мусий вздернул башку, уставился на нас и от удивления гавкнул.

Справившись с собой, я тихо и хрипло поинтересовался.

— Кто вы такая на самом деле, Морана Маклафлин?

— А вы кто такой, Бенджамин Белофф?.. — строптиво фыркнула Моран и еще больше покраснела

— Вы — первая… — я пальцем показал на нее.

— Хорошо, хорошо… — обреченно вздохнула ирландка. — Я Морана Батлер, признанная внебрачная дочь Джона Батлера, восемнадцатого графа Ормонда. Маклафлин — фамилия матери. Мне претила великосветская жизнь, я сбежала из Британии в Америку и пошла своей дорогой.

— А все это… — я обвел взглядом комнату. — Слишком разительное отличие между этой роскошью и вашим повседневным обликом.

Ирландка пожала плечиками.

— Меня искали. Мать после смерти завещала оставила мне большое наследство. Отец спустил все свое состояние и вдруг воспылал ко мне любовью в надежде прикарманить денежки матери. Я вынуждена была скрываться. Поэтому и сменила облик. Но, увы… — Моран состроила жалобную гримасску. — Мне нравится выдавать себя за простушку, но я привыкла к жизни в определенных условиях и свила себе гнездышко по вкусу.

Я едва удержался от улыбнулся. Слишком история Моран была похожа на историю Пруденс, моей второй мамочки. К слову, тоже ирландки.

Мисс Маклафлин отпила виски и внимательно на меня посмотрела.

— А вы, Бенджамин? Какова ваша история? Я уверена, доктор Бенджамин Белофф — это не единственная ваша личина.

Я вздохнул. Ну и что делать? Девчонка не дурочка, сразу распознает ложь.

— Я знаю, кто вы, — вдруг застенчиво сообщила ирландка.

— И кто же? — я насторожился.

— Вы… — Моран сорвалась с кушетки и ринулась к большому комоду. — Вот… — она вытащила из нижнего ящика массивный томик в кожаном переплете и раскрыв его, достала бережно обернутый в пергаментную бумагу небольшой квадратик. — Вы… вы Бенджамин Вайт!!! Я это поняла, когда вчера вечером вас увидела.

Квадратик при ближайшем рассмотрении оказался карандашным рисунком на блокнотном листочке. И этот рисунок… был мастерским, удивительно точным, портретом моего отца.