Но настоящие испытания караулили его впереди.

В один прекрасный весенний день, когда у парней и девушек на гражданке в крови начинает играть фенилэтиленамин, разбавленный адреналином и прочими гормонами, его призыв выстроили на плацу. Командир части – еще временами бодрый, но уже начинающий постепенно терять силы полковник – обратился к солдатам:

– Бойцы! Я поздравляю вас с этой замечательной датой. Теперь вы, как принято говорить в армии, «годки». Вспомните! Девять месяцев назад вы прибыли сюда зелеными юнцами, не представляющими, что такое настоящая воинская служба. А теперь? Взгляните на себя. Вы гордость Вооруженных Сил России, воины, несущие ответственность за спокойную жизнь страны. И ваш долг – оберегать это спокойствие, пресекая все попытки нарушения государственности и суверенитета нашей Родины.

Командир на секунду прервался, откашлялся, собираясь с духом, осмыслил только что сказанное им и продолжил:

– На следующей неделе ваш отряд отправляется в боевую командировку в Республику Чечня для выполнения воинского долга. Надеюсь, что все вы с достоинством выполните поставленную задачу и вернетесь обратно без потерь личного состава. Удачи вам, сынки! И да хранит вас Бог!

В этом месте полковник должен был заплакать или хотя бы пустить скупую мужскую слезу. Однако вместо этого разразился диким кашлем и поспешил ретироваться с лобного места.

– Вольно! Разойтись! – крикнул командир отряда, и озабоченные бойцы стали разбредаться по казармам, дабы обсудить и осмыслить услышанную новость.

Писать матери о предстоящей командировке Илья не решился. Сердце у нее и без того пошаливало. Его ведь не вели на закланье. Да, там убивают пацанов. Но ведь оттуда и живыми возвращаются. К тому же он не какой-нибудь убогий мотострелок, а настоящая элита Вооруженных Сил России. Дай бог, повезет, и через три месяца Илья вернется обратно. Конечно же, живым и невредимым.

Сборы были недолгими. Уже через неделю огромный транспортный самолет взмыл в голубое безоблачное небо, унося на своем борту пятьдесят два человека, среди которых оказался и Пушкарев. Борт быстро набрал высоту и взял курс на юго-запад…

* * *

Первые две недели, проведенные Асланом в отряде, оказались самыми трудными. Невыносимая тоска по дому и тревога за мать с сестрой тяжелым грузом давили на сердце. Деньги и длинное письмо с объяснением случившегося Аслан передал через специального курьера, занимающегося связью моджахедов с родными. Тот обещал все доставить и, как оказалось, выполнил свою работу быстро, принеся парню привет от мамы. Обратной записки моджахед не передал, так как, по его словам, очень спешил и не мог ждать, пока ее напишут.

Вскоре в отряд вернулся Хамид. Его привел дядя Юсуф, который, как оказалось, имел дела с Вахой. Увидав Аслана, старейшина подошел к парню и протянул ему руку:

– Я рад тебя видеть здесь, среди братьев-моджахедов. Ты сделал правильный выбор, встав на сторону Аллаха и его сынов. Я горжусь тобой, мой мальчик!

– Дядя Юсуф…

– Поговорим позже. Я найду тебя, как закончу здесь со своими делами.

Старик похлопал Аслана по плечу и побрел к Вахе на аудиенцию. Однако на этом приятное не закончилось. Вернувшийся Хамид узнал, что в отряде по стечению обстоятельств появился парень, принимавший участие в его спасении. Моджахед тут же отыскал рекрута.

– Салам. Ты Аслан? – спросил он изнеможденным голосом.

– Салам. Да, я Аслан, – кивнул в ответ парень.

Хамид протянул свою руку:

– Я твой должник. Юсуф мне рассказал, что без твоей помощи он вряд ли дотащил бы меня до Жансари. А не случись бы этого, гнить мне сейчас в кафирской тюрьме или сдохнуть в лесу, как последней собаке. И не совершить свою шахиду. Так что ты спас не только мое тело, но и душу.

– Да ладно тебе, брат! – засмущался Аслан, пожимая руку моджахеду. – Так поступил бы любой мусульманин.

– Теперь, Аслан, я твой должник. Так что можешь во всем на меня рассчитывать. Моя жизнь…

– Брат, не говори так! – перебил Аслан Хамида. – Я тебе помог, ты поможешь мне. Или я снова помогу тебе. Это неважно. Мы все здесь сражаемся во имя Аллаха, неся его веру в этот мир. Ибо он всемилостив и всемогущ.

– Мудрые слова, достойные мудрого человека, – закивал головой Хамид. – Но все же. Знай, что можешь всегда рассчитывать на меня.

После разговора с Хамидом Аслан отправился на тренировки по стрельбе. Этому в отряде Вахи уделялось большое внимание. Инструктор по оружию и стрельбе – турок Надир – был просто асом в своем деле. Под его началом Аслан уже через неделю подружился с главным атрибутом моджахеда – автоматом Калашникова. Правда, бил он еще не точно. Однако Надир уверял, что для новичка, никогда не державшего до этого в руках оружие, Аслан бьет как Робин Гуд! Да и он сам заметил, что с каждым днем тренировок его выстрелы стали точней, рука уверенней, а глаз зорче.

Сегодня Аслан был немного рассеян. Это заметил Надир, все время ворчавший и призывающий Аллаха в свидетели после очередного неточного выстрела ученика. Наконец, устав от несобранности Аслана, турок вырвал у него из рук автомат.

– Все. На сегодня хватит. Что с тобой сегодня происходит, мой мальчик?

– В отряд пришел старейшина из моего селения. Обещал меня найти и поговорить. Хочу узнать, как там мои! Вот и волнуюсь.

Турок нахмурился и в свойственной ему манере ответил:

– Может быть, я чего-то не понимаю? И это мне говорит моджахед, с оружием в руках отстаивающий свободу своей родины? Нет! Наверно, мне пора ехать обратно к Фатиме. К чему катится этот мир! А если через час в бой? Русским ты тоже скажешь – я волнуюсь, не стреляйте!

– Но я… – попытался было возразить Аслан.

– Запомни! Моджахед должен иметь светлую голову и крепкие нервы. А теперь соберись!

Надир дернул затвор «калаша» и протянул его Аслану.

– Держи. Три в голову и три в яйца.

Аслан вскинул автомат и сделал глубокий вдох. Руки тряслись, но уже не так сильно. Еще вдох. Поймав в перекрестье голову мишени, он резким молниеносным движением надавил на спусковой крючок. Громкий хлопок. Автомат слегка дернулся в напрягшейся руке. Но уже через мгновение Аслан вернул его в исходное положение и снова выстрелил. Три, четыре, пять, шесть.

Пули ровными треугольниками легли на цель в обозначенных Надиром местах. Три в голову и три в пах. Турок едва повел бровью, пытаясь не выглядеть удивленным. Однако Аслан за время, проведенное в его обществе, прекрасно понимал, что сумел порадовать учителя. Так безукоризненно он еще ни разу не выполнял задание.

– Вот видишь! – наконец изрек Надир. – Хвала Аллаху. Таким и должен быть моджахед. Иди.

Аслан улыбнулся и вернул автомат турку.

– Спасибо за занятие, наставник.

Он поклонился Надиру, как того требовал здешний этикет, и побежал к баракам. Как оказалось, Юсуф уже покинул лагерь, отбыв с группой моджахедов, спешащих в горный аул и вызвавшихся проводить его до дороги. Раздосадованный неудачей, Аслан побрел в свою комнату, которую он делил еще с тремя братьями. Однако у входа его встретил Ваха.