— Так вы верите?..

— Конечно. Один из участников происшествия приходит в наш бар каждый вечер. Возможно, снова и снова переживая то событие. Но он никогда не говорит об этом.

— Вы говорите о Тедди Хили, да? О том пожилом джентльмене, который бывает по вечерам в баре?

— Да, о нем.

— И вы утверждаете, что каждый вечер в вашей гостинице повторяется то событие, что произошло в пятьдесят втором году?

— Я рассказываю вам то, что известно мне лично, — заметила Кара. — Об остальном можете сами строить догадки.

Мадлен собиралась поехать к сестре на такси, но передумала и пошла пешком. Ей не нравятся рассказы о привидениях и о несчастной любви. Хорошо, по крайней мере, то, что она решила перестать пить. И наладить свою жизнь. Что она непременно сделает.

Молодая женщина шла, перекинув платье через плечо, и в ярких лучах солнца оно, как драгоценное знамя, плыло позади нее. Хоть на улице по-прежнему припекало, сегодня она не ощущала в себе ненависти к Лондону. В парке Мадлен окружили тишина и зеленое спокойствие деревьев. Аромат, разлитый вокруг, напомнил ей тот острый своеобразный запах, которым напоен был воздух болот, подступавших к самому их дому. По глади пруда скользили игрушечные лодочки детей. Листья на деревьях были зелеными-презелеными, только чуть пожелтевшими по краям. Когда она приблизилась к той части парка, где цвели розы, они показались большими белыми кубками, вырезанными изо льда. И только их изящное покачивание под утренним ветерком нарушало эту иллюзию.

Мадлен опаздывала, но это не волновало ее Она уже совершила так много ошибок, что подобную мелочь не следовало даже принимать во внимание; поэтому она остановилась у киоска, в котором торговали пузырящимся лимонадом. Если бы привидение выбрало для обитания эту часть парка и расхаживало меж белых кустов, нюхая цветущие розы, она, пожалуй, могла бы его понять. Неплохая участь — провести загробную жизнь в парке… если вы, конечно, верите в загробную жизнь. Привидения не нуждаются в мебели, наверное, они также не нуждаются в любви. Может быть, они спят в птичьих гнездах в кронах деревьев, а днем разглядывают оттуда те глупые существа, которых зовут людьми?

Мадлен медленно шла по направлению к Бейсуотер-роуд. Дойдя до нужного дома, поднялась к Элли и обнаружила, что остальные девушки в своих кремовых льняных нарядах уже собрались и ждут ее. Ждут в полном молчании, отчего обстановка больше походила на поминки, чем на ожидание счастливого события.

— Ты не могла бы хоть раз прийти вовремя? — колко спросила Джорджи.

— Хоть тебя это не касается, я все-таки объясню. Я заблудилась — Собственно, это даже не было ложью. — Где моя сестра?

— Почему бы тебе самой не заняться ее поисками?

Элли оказалась на кухне. Плакала.

— Послушай, извини меня, пожалуйста. — Мадлен присела рядом и перекинула платье через спинку стула. — Я, конечно, последняя идиотка, но я опять потеряла дорогу. Я знаю, что такой дурости нет прощения, Джорджи мне об этом уже сообщила, и я с ней даже не спорила. Мне ужасно жалко, Элли. Извини, пожалуйста. Или лучше отрекись от такой сестры.

Элли опустила голову.

— Он очень болен, Мэдди, весь этот год. Я не хотела огорчать тебя, да и Пол настаивал, чтобы никто не знал о его болезни. Даже мысль о чужой жалости приводила его в неистовство. Но сейчас ему гораздо хуже.

Мадлен услышала вдруг, как громко шумит холодильник, раньше она даже не замечала этого. Не замечала и того, что ее сестра несчастна. Она вообще не думала о замужестве Элли, только о связанных с ним хлопотах.

— В прошлом году ему поставили диагноз — четвертая стадия, неходжкинская лимфома. Обнаружила ее я. Какое-то время назад он стал потеть по ночам, потерял аппетит, и однажды, когда мы вместе принимали душ, я вдруг нащупала у него под мышкой какую-то шишку. Мы, конечно, решили, что ничего особенного, просто укус насекомого, который чуть воспалился, но оказалось не то. Это была опухоль. С обширными метастазами. Пол даже мне не хотел рассказывать об этом. Самое же смешное в том, что незадолго до его болезни я решила порвать с ним.

Мадлен направилась к раковине и неспешно налила в стакан воды. Постаравшись стать таким образом, чтобы сестра не видела ее лица.

— Он мне совсем не нравился. Не знаю, любила ли я Пола вообще когда-либо или приняла его предложение просто оттого, что пришла пора выйти замуж. Мы совершенно не подходили друг другу. Но было поздно, не могла же я бросить его во время лечения. Я не из тех, кто способен на такое. Но все стало ужасно. Много хуже, чем с мамой. Он совершенно не выносил химиотерапии; врачи даже думали, что ему не выжить. Облысел, потерял в весе тридцать фунтов. И мне пришлось остаться с ним.

Мадлен поставила стакан на стол, подошла к сестре.

— Конечно, как же иначе…

— Он становился просто неуправляемым. Терзался вопросами — почему это случилось именно с ним? С нами? И так далее. Я не могла поступить так, как поступил когда-то отец. А зимой неожиданно настало улучшение. Полу даже не понадобилась пересадка костного мозга. Откуда-то взялись силы. И в марте я сказала ему, что между нами все кончено. Господи, он чуть с ума не сошел от гнева! Незадолго до твоего приезда в апреле мы почти расстались. Мое решение было окончательным, ты могла бы догадаться об этом еще тогда, во время примерки. Я собиралась отменить все, что мы к тому времени успели заказать. Но тут снова ход болезни переломился, и для меня такой выход стал невозможным. Время для трансплантации упущено.

— Но он же поправился.

— Ты не слушаешь меня, Мэдди. Ничего он не поправился. Для него не существует даже завтрашнего дня. Сегодня после обеда его кладут в больницу. Опять. Все происходит страшно быстро. Ухудшается зрение. Плохо слушаются ноги. Поражен почти весь позвоночник.

Мадлен почти упала на стул.

— Я не знала, что эта болезнь так стремительна.

— Извини, что приходится рассказывать тебе о таких вещах. Остальным я тоже рассказала только сегодня. Раньше знали об этом только Джорджи и Ханна, больше никто. Ах да, и мама. Она уже давно знает.

— Мама знала? Ты сказала ей, а не мне?

— Я хотела защитить тебя.

— Ну как же… Я ведь такая слабая. Никому и ничем не могу помочь!

Элли взволнованно запротестовала:

— Я совсем не это имела в виду.

— Почему ты никогда не обращалась со мной как с ровней?

Мадлен вытащила из пачки сигарету и закурила. Элли промолчала. В конце концов, это та самая Мэдди, которая всегда думала только о себе. В первую очередь о себе.

Сестра сделала глубокую затяжку, потом раздавила сигарету в пепельнице.

— Прости, — произнесла она виноватым голосом. — Я веду себя как идиотка.

— Наша свадьба состоится прямо в больнице. Я так хотела, чтобы это происходило около нашего старого дома, под сикомором. Мы бы навязали бантов и колокольчиков на его ветвях. — В книжке Элли именно это и должна была сделать жена-цапля, чтобы вернуть супруга домой. — Придется еще расплатиться с поставщиками за цветы, и все такое. Но мы предусматривали такой вариант, потому-то я и не разрешала маме с отцом платить за меня.