Она была широкой и длинной. В её противоположном конце была вторая дверь…

А рядом с ним и по обе стороны от него всё было так, как в прошлый раз. Впрочем, нет. Что — то ещё попало в поле его зрения, чего или не было тогда, или он не заметил.

Поражаясь тому, что он точно повторял уже виденное, Игорь метнулся к мешкам, наклонился над ними, вспомнил, что в этот момент там, впереди хлопнула дверь.

Не разгибаясь. он вздёрнул голову вверх и всмотрелся в противоположный конец комнаты.

Задержав дыхание, вслушался в тишину…отметил, что за мешками стояли инкассаторские чемоданы..

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Коля и Миша, сидя в машине, безотрывно смотрели в сторону банка, не замечая, что их обоих колотила нервная дрожь. Они боялись, что Игорь и Диана не смогли справитьтся с охранниками.

Время тянулось медленно.

В динамике рации прозвучал хрип Прораба, похожий на мычание:

— Ну, что?

— Пока всё хорошо, — ответил Коля и посмотрел на наручные часы.

С того момента, как Игорь и Диана вошли в банк прошло пять минут. И независимо от того, насколько быстро они положили охрану на пол, Игорь уже должен был быть наверху, у двери комнаты — сейфа.

Коля и Миша облегчённо перевели дух и откинулись на спинки кресел.

Их шумное дыхание услышал Прораб и недовольным голосом сказал:

— Вы там поосторожней.

Он отключил связь, чтобы сообщить Карлу, что Игорь и Диана удачно вошли в банк.

— Ну, и ситуация, — проговорил Коля, закуривая сигарету.

— Ты о чём?

— Ну, где ещё бывало, чтобы человек, зная, что его убьют, шёл грабить банк.

— Дурень ты, Коля. Он надеется сбежать, — ответил Миша, то же закуривая сигарету и отмечая, что его пальцы сильно подрагивали.

— А может быть, он действительно суммашедший? — сказал Коля.

— Скорей всего так. Но мы узнаем: псих он или нет после того, как он выйдет из банка.

— Ты думаешь, Миша, что Игорь может поднять шум?

— Да, и попробует перебежать улицу.

— Диана ему не даст. Она опытная бабёнка, — ответил Коля.

Ещё год назад они были мелкими вымогателями на автобусном вокзале одного крупного города на Дону. На том вокзале, который находился рядом с железнодорожным вокзалом, в ста двадцати метрах. И между ними был узкий проход. В нём с утра до ночи "трудилась" огромная бабища, постоянно сидевшая у стены прохода на чурбачке, и цыганка, которая завлекала к своей подельнице идущих мимо людей гаданьем и просьбами помочь встать на ноги бабище. А та, если к ней кто — то подходил, разлапистыми руками, не вставая с места, порой рыча, лезла в карманы прохожих, выхватывая всё, что могла ухватить. В крайнем случае, рвала часы с рук.

И это, разумеется, происходило на глазах толпы людей, на глазах таксистов, которые смеялись наблюдая за открытым грабежом. Улыбались копы, приветственно махая руками бабище.

Она и по сей день там сидит. И всегда будет сидеть.

Коля и Миша "работали" метрах в тридцати от бабищи — на автовокзале.

Высматривали пассажиров с сумками.

Коля, у которого мордоворот был помягче, подходил к человеку и спрашивал: куда он ехал и кто он? А потом тихо представлялся, что он "смотрящий", член банды, которая является "крышей" на вокзале. И все обязаны платить "крыше", то есть ему. Но дело у них шло плохо.

Обыскивать человека они не решались, хотя "работали" у всех на виду и были на "дружеской ноге" с копами.

Коля и Миша брали человека на испуг, чтобы человек сам отдал деньги. И злились, когда он ссылался на то, что у него нет, что и одежду приличную купить не мог. Вон какая обувь, какая куртка.

Миша, заходясь от ярости, не обращая внимания на то, что люди смотрели на него, зло восклицал:

— Врёте вы, что бедные! Гони валюту!

— Тихо, Миша, — успокаивал его Коля, свирепо сверля глазами жертву. — Ты что мерзавец творишь? Мы же догоним твой автобус. Высадим тебя, суку. Порежем.

Люди знали, что на вокзале беспредел. И опасались ездить на автобусах с деньгами. Поэтому навар у Коли и Миши был маленьким.

А на железнодорожном вокзале, где, конечно, были люди с деньгами, они боялись "работать". Там была своя "крыша", полицейская.

Коля и Миша всё более и более злились от неудач, не обращая внимания на людей, говорили:

— Почему у них всё, а у нас ничего!

И они хотели, как в 1917 году сделали "большевики": всё захватить, разделить, помчаться в Париж, снять красоток, пить дорогое вино в лучших ресторанах Лас Вегаса.

Они всё более нагло требовали деньги у пассажиров.

И однажды заметили стоявшего у касс скромного парня со спортивной сумкой на плече, похожего на студента, который на время каникул стал "челноком".

Они насели на студента — круто, сильно, грозя опять же "крышей", ломокой костей, отбитием почек и перехватом на трассе.

Парень стоял рядом с окошечком, из которого на них сонно смотрел полицейский.

Парень, словно прогуливаясь, пошёл по огромному залу.

Коля и Миша пошли за ним, чуя поживу.

— Давай валюту, сука! — уже кричал Коля, идя следом за парнем и пиная под его каблуки носками туфель.

Сделав зигзаг по залу тот вышел в тамбур, где курили огромные качки. Они с интересом следили за Колей и Мишей. А едва те появились в тамбуре, качки подхватили их под руки и вынесли из вокзала.

Пока Коля и Миша шли с качками до угла, они от страха описались, понимая, что сейчас с ними должно было произойти. И бормотали, что пошутили, что хотели наоборот — охранять парня.

За углом качки начали спокойно убивать Колю и Мишу, имея целью действительно убить обоих, так как охраняли курьера с наркотой. А эти двое могли подставить курьера полиции.

Опять же убивание Коли и Миши шло на глазах у людей.

Карл, сидя в маленьком "Бистро", долго смотрел, как его качки зверскими ударами молотили двух вымогателей. Потом, подумав, решил взять их к себе, в "шестёрки", на подхват. Ему нужны были люди для банды. Именно такие, как Миша и Коля.

Между тем, напряжение нарастало. Усиливался страх, что операция могла сорваться уже потому, что Игорь мог забыть номер на двери. Или — если он дурак, то и поступит, как дурак — выкинет что-нибудь дикое.

Коля тихо вскрикнул, когда на крыльце появился Игорь с двумя обьёмистыми чемоданами в руках.

— Что там? — замогильным голосом прохрипел Прораб.

— Он вышел, — быстро ответил Миша,