Медленно стекаю с кровати, пожёвывая свою губу.

— Окей… — вздыхает сестра за спиной. — Я купила вам подарок. Только не скажу, какой…

Выглядываю во двор, прижавшись плечом к стене и спрятавшись за прозрачной шторой.

— Один на двоих?..

— Да!

— Гениально, — бормочу я.

Маленький , одетый в плавки и футболку, терпеливо ждёт на краю бассейна, пока Алекс натянет на его тоненькие руки надувные нарукавники.

Больше там никого нет.

Говоря “никого”, я имею в виду одного конкретного человека.

Он в доме?

Я не собираюсь от него прятаться… но и как в глаза ему смотреть — не знаю.

Вообще-то, я понятия не имею, что буду делать.

Просто сделаю вид, будто ничего не помню, вот и всё!

— А-а-а? — переспрашиваю, отворачиваясь от окна.

— Тебе не кажется, что мамочка наела щёки? — повторяет свой вопрос маленькая трепачка, сбросив вызов и отложив в сторону планшет.

Наела.

В последние пару месяцев этот процесс у неё активно прогрессирует. На самом деле я уже видела её такой… счастливой и странной. Девять лет назад. Тогда губы у неё были как после ботокса. Моя давняя догадка вызывает щекочущий прилив в душе. Кажется, нас скоро будет пятеро… или шестеро.

— Отдых им на пользу, — отвечаю размыто, направляясь к шкафу.

Выбор одежды затрудняется тем, что я не имею понятия о том, чем сегодня заняться. Надеваю купальник и пляжный сарафан до колен.

Взяв со стола расчёску, молчаливо велю сестре принять вертикальное положение. Расчесав её жидкие волосы, делаю разделённые зигзагами рожки. Она хихикает, вертясь у зеркала. Полное отсутствие в её голове каких-либо проблем просто налицо.

Завтракаем мы вдвоём, потому что все остальные жильцы уже давно поели и разбрелись кто куда. Все они так или иначе где-то здесь, в доме. Все, кроме одного.

Под руководством Алекса мы с детьми посещаем пляж через дорогу.

Впервые в жизни в мою голову приходит мысль о том, что мне не помешал бы кардиостимулятор, потому что дорога на пляж представляет собой лестницу в чёртову кучу ступенек под палящим солнцем. Я их не считаю, потому что знаю: моя сестра обязательно сосчитает все до единой.

Их там восемьсот, и я точно знаю, что в ближайшее время не повторю этот маршрут ни за что на свете. Даже несмотря на то, что дело того стоило. Пляж настолько “открыточный”, что я почти час не выбираюсь из воды, пока маленький Сеняа учит меня нырять.

Обратная дорога убивает полученное удовольствие. Я добираюсь до дома самой последней, еле переставляя ноги и чувствуя песок повсюду на своем теле. Я ощущаю себя близкой к обмороку и очень опасаюсь того, что спалила нос и плечи.

Только этого не хватало!

— Тоня, поможешь на стол накрыть? — спрашивает Женя, помогая Сене снять мокрые шорты. — Что-то мне сегодня плоховато…

На ней домашнее платье, которое плотно обтягивает округлившийся живот.

— Конечно, — отряхиваю прилипший к ногам песок на пороге дома. — Что делать?

— Расставь тарелки, — вздыхает она. — Федя сегодня задерживается. Так что на него не накрывай. Мама ужинает у соседей, на неё тоже не накрывай.

— М-м-м… — тяну, проходя в кухонную зону, где на плите что-то очень аппетитное булькает в большой кастрюле. — Эмм… а где он? — интересуюсь между прочим, закусив губу.

— Кто? — устало спрашивает Женя, подходя к плите.

— Брат… кхм… Макса.

Чёрт…

— На работе, — сообщает она, заглядывая в кастрюлю. — Он у Макса в фирме подрабатывает. Бизнес изучает….

— Понятно… — выставляю на разделочную зону стопку тарелок.

Бизнес?

Ну, теперь я знаю о нём хоть что-то, помимо того, что он не ест мясо и кончает как бог!

— М-м-м, что? — переспрашиваю, тряхнув головой.

— Салфетки в ящике справа… — повторяет Женя, собирая свои кудрявые волосы в хвостик на макушке.

— Аделя-я-я, иди сюда! — кричу, выйдя в коридор.

Спустя полчаса мы садимся за стол.

Я тоже могла бы что-то приготовить. Вообще-то я люблю готовить и даже окончила кулинарные курсы. Если бы я знала, что Жене нужна помощь...

Я готовила Егору. Всегда, когда оставалась у него на ночь. Чёртовы ужины. Кому они вообще были нужны?

Сжав вилку, смотрю в тарелку, теряя аппетит.

На соседний стул приземляется Алекс.

— Оранж джус? — любезно предлагает он.

— Ес, ма френд, — вздыхаю я.

— Энд ми, плиз. — Шлёпает перед ним свой стакан сестра.

Вспоминаю, что забыла поставить на стол салфетки и положить себе столовый нож.

Подойдя к разделочному столу, открываю ящик и беру разноцветную пачку.

Как раз в этот момент входная дверь открывается, являя нам Федора Немцева, одетого в строгие серые брюки, белую рубашку и коричневые кожаные туфли.

Пачка салфеток вываливается из моей руки и шлёпается на пол.

Браво, То-ня!

Осмотрев присутствующих, снимает солнечные очки и кладёт их в нагрудный карман рубашки, говоря:

— Приятного аппетита.

Крутанувшись вокруг своей оси, открываю ящик со столовыми приборами и пару секунд смотрю на отполированные ложки и вилки, будто вижу их первый раз в жизни и прикидываю, для чего они нужны. На самом же деле перед моими глазами стоят завернутый в кипенно-белую рубашку торс вновь прибывшего и идеально сидящие на его бёдрах брюки с безупречно отглаженными стрелками.

Просто вопиющий перфекционизм!

Мамочки… ему идёт...

— Тоня, поухаживаешь за Федей? — окликает Женя за спиной.

— Угу… да… — отвечаю поспешно, выхватывая из ящика вилку и оглядываясь через плечо.

Пока я бессмысленно пялилась на столовые приборы, он успел преодолеть разделяющее нас расстояние и по пути подобрать с пола пачку салфеток, о которой я уже напрочь забыла!

Да что со мной сегодня творится?

Скосив глаза, слежу за каждым его движением, будто вижу впервые.

Он ведёт себя невозмутимо. Абсолютно. Что ж, я тоже так умею!

Молча положив салфетки на столешницу, подходит к мойке и открывает кран, чтобы помыть руки. Сосредоточенно расстёгивает манжеты рубашки и закатывает до локтя рукава, оголяя предплечья и свою татуировку. Его тёмные волосы немного влажные у висков, и это неудивительно, потому что сегодня, как и вчера, и позавчера, — дичайшая жара!

По жилистой загорелой шее под воротник рубашки стекает капля, а над верхней губой у него четыре маленьких родинки...