что от точки выброски нам придётся совершить пятикилометровый марш-бросок, дабы впоследствии выйти из оговорённой точки на связь и получить дальнейшие распоряжения.

— Оружие к осмотру! — распорядился я, убедился, что никто не получил автомат с досланным боевым патроном, заодно наскоро проглядел снаряжённые магазины. С ними тоже оказался полный порядок.

Тогда на пару с Унтером мы изучили карту, и тот согласился с моим решением двигаться от точки выброски напрямую по реке.

— Лёд ещё крепкий, снег не сошёл, — заметил Андрей Мартынович. — И никто нас там караулить не станет.

Замигала лампочка, и я напомнил Герасиму:

— Сверхэнергией не оперируем! — А затем скомандовал: — Ваня, пошёл!

Деревенский увалень давно уже привык к прыжкам с парашютом, вот и сейчас спокойно опустил на лицо очки, распахнул боковую дверь и шагнул наружу. За ним последовал Унтер, потом пришёл черёд Герасима и Глеба, а дальше я, хоть сам и весил больше, подтолкнул к выходу Алика.

— Пошёл!

После недолгой задержки нырнул в морозную темень вслед за ним. Хватанул ртом студёного воздуха, расщеперился, стабилизируя падение, дёрнул кольцо. Хлопок раскрывшегося купола, рывок — и уже не падаю, уже снижаюсь.

Давно стемнело, да ещё летел лёгонький снежок, с ориентированием в пространстве возникли известного рода сложности, но я всё же не позволил боковому ветру снести себя в сторону. Остальные тоже не оплошали, и вскоре отряд в полном составе собрался на точке сброса. Мы закопали в сугробе под приметным деревом наши парашюты, нацепили лыжи и покатили под горку к протекавшей неподалёку реке.

По ней и отмахали пять вёрст до условного места, там выставили боевое охранение и сопевший будто паровоз Иван, которого Глеб натаскивал на запасного радиста, вышел на связь с учебным центром, принялся что-то писать карандашом в блокноте. Вопреки обыкновению сегодня он ничего не напутал, и после расшифровки приказа оказалось, что нам надлежит проникнуть на территорию охраняемого объекта в десяти километрах отсюда, заложить там муляж взрывного устройства и отойти, не будучи обнаруженными караульными.

Река текла примерно в нужном нам направлении, но Унтер покачал головой:

— Слишком просто.

Я кивнул в знак согласия.

Куратор группы из особого дивизиона не был склонен облегчать курсантам жизнь, при подходе к цели с самого очевидного направления группа запросто могла угодить в засаду. Но и напрямик через бурелом пробираться не было ни желания, ни времени, так что мы выбрали компромиссный маршрут, решив продвигаться преимущественно по опушкам и через перелески, по нему и выдвинулись.

Меня всего так и распирало изнутри от желания втянуть в себя побольше сверхсилы, но район проведения учений контролировался операторами аналитического дивизиона, а этих умников целенаправленно натаскивали отслеживать нестабильность энергетического фона, укрыть от них свой не самый великий потенциал я ещё мог, а вот оперирование сверхсилой во время его набора — уже нет. По крайней мере, у меня такое не получалось ни разу. У Герасима, как ни удивительно, тоже. А если засветимся, о скрытном подходе к цели нечего будет и мечтать.

Сейчас караульные тоже службу несут, но ждут они не конкретно нас и не вот прямо сегодня. Учебных объектов много, какие-то становились целями чаще, другие не трогали неделями, намеренно убаюкивая бдительность бойцов ОНКОР — точнее, проходивших там практику курсантов. Вот и не нужно им фору давать, оставим за собой преимущество внезапности.

За пределами зоны активного излучения Эпицентра климат брал своё, и наступившая по календарю весна покуда себя никак не проявила. Было морозно, а снег и не думал сходить даже на открытых местах, под деревьями же и вовсе намело высоченные сугробы. Широкие охотничьи лыжи преимущественно не проламывали прочный наст, но даже так лёгкой прогулки не вышло.

Ко всему прочему ориентироваться в ночном лесу приходилось исключительно по компасу, заплутать могли не раз и не два, но всё же как-то вышли на позицию. Сначала я уловил отголоски энергетических помех, затем ветер принёс запах дыма.

— Дерьмо! — выдохнул я облачко пара. — Цель прикрывают поисковыми воздействиями!

Герасим цыкнул языком, прекрасно отдавая себе отчёт, что наши товарищи по команде пока ещё не настолько хорошо владеют техникой заземления, чтобы тягаться с обученными операторами. От активной поисковой техники им не укрыться.

— Какие варианты? — деловито уточнил Унтер.

— Мы с Герасимом заложим заряд, вы будете прикрывать. Ходу!

Двинулись дальше и вскоре наткнулись на тропку, немного погодя попалась ещё одна, по ней начали пробираться уже без лыж, медленно-медленно, до рези в глазах всматриваясь в темноту. Пусть риск наткнуться на пикет или припозднившийся патруль был не слишком высок, но бережёного бог бережёт.

Вроде невелика беда задание завалить — ерунда на постном масле, да и только! — но азарт всего так и захлёстывал. Хотелось всё сделать тихо. Хотелось утереть всем нос. Очень хотелось. До невозможности просто.

Сбилось дыхание, и усилием воли я заставил себя успокоиться. Велел залечь под деревьями на опушке Алику и Ване, а Унтеру и Глебу определил позицию чуть дальше, на сильно выдававшемся языке леса.

Если нашумим и придётся уходить с боем, будут шансы оторваться. Небольшие, но всё же будут.

Нашей целью оказался небольшой хутор в полдюжины домов, окружённых добротными заборами, точнее — выстроенный где-то там амбар, который с опушки не просматривался и который ещё требовалось найти. На первый взгляд задание не казалось таким уж сложным: тут не было ни ограды с колючей проволокой, ни сторожевых вышек с прожекторами, мы даже зашли с подветренной стороны, что самым радикальным образом снижало риск переполошить цепных псов, но всё портила активность оператора.

Вот чего ему не спится, а? Если уж на то пошло, в «Уставе караульной и гарнизонной службы» о задействовании операторов в охране режимных объектов ничего не говорилось. В отечественном — так уж точно.

Как бы то ни было, лежать в сугробе было не слишком-то уютно, и я спросил Герасима:

— Готов?

— Да.

После тщательного изучения хутора в бинокль не удалось заметить никакой подозрительной активности: не вспыхивали нигде огоньки папирос, не мелькали тени, не маячили в тёмных проходах силуэты людей. Увы, это ещё ровным счётом ни о чём не говорило. Караульные могли устроиться за дощатыми заборами или на чердаках, а кусты с облетевшей листвой наш подход точно не прикроют.

Я снял бинокль, избавился от ранца и ползком выбрался из ельника. С превеликой охотой взял бы с собой не Герасима, а Унтера, но зона активного поиска начиналась почти сразу за опушкой, там его враз засекут.

Продвинутая техника заземления не подвела, я буквально физически ощутил, как волной накатило