Переговоры между всеми этими группами и политическими лидерами ультраправых завершились созданием партии, получившей название Национальный Фронт. У этой партии было «три источника, три составные части», представлявшие различные идейные течения французской крайне правой. Во-первых, это были националистические группы экстремистского толка («Новый порядок», бывший наследником группы «Запад»). Во-вторых, консерваторы-антиголлисты, многие из которых испытывали сильный рессентимент из-за потери Алжира и других колоний (ARLP, выросший из обломков Комитета в поддержку Тиксье-Виньянкура, некоторые дочерние группы ОАС). В-третьих, это были молодые интеллектуалы, солидаристы-интегристы («Движение молодой революции», «Группа молодежного действия», католики-интегристы). Новая партия, названная «Национальный Фронт за французское единство», FNUF), была окончательно утверждена 5 октября 1972 г. на собрании, в котором участвовало около 70 представителей крайне правых групп и движений. Зарегистрирована же партия была три недели спустя, 27 октября, и тогда же ее главой (президентом) был утвержден Жан-Мари Ле Пен, представитель консервативного крыла.

Инициатива создания Национального Фронта, таким образом, принадлежала «Новому порядку», а Жан-Мари Ле Пену, в известном смысле, предложили прийти уже «на готовенькое», — на что он, впрочем, охотно откликнулся. Почти сразу же стало ясно, что взгляды Ле Пена на то, какой должна быть новая партия, во многом расходились с позицией лидеров «Нового порядка». В отличие от демагогов «Нового порядка», желавших видеть в членах Национального Фронта «бойцов Революционной Битвы», поднаторевший в политических баталиях Ле Пен ратовал за парламентаризм, призывая к расширению системной политической деятельности и ссылаясь на пример Итальянского социального движения и даже Муссолини[51].

«Мы не говорим больше — власть в дулах винтовок», — заявлял он, явно намекая на «Красный цитатник» Мао, — «мы говорим: Власть находится в избирательных урнах».[52]

Созданная из рыхлого конгломерата националистических групп и экстремистских движений, партия на первых порах не имела своей четкой программы. Полученную «из избирательных урн» власть предполагалось использовать «не для личного стремления к могуществу, а для спасения Нации». Для этого было необходимо установить Новый порядок (в широком смысле этого слова), низложить «прогнивший режим» и разогнать «его слуг», преобразовать рухнувшее под тяжестью пороков общество «с фундамента до крыши» и построить новый мир, который описывался в крайне общих выражениях — мир красоты, мужества, справедливости и «свободной эксплуатации»[53].

По контрасту с расплывчатыми, утопическими целями НФ принципы, на которых строилась новая партия, были сформулированы предельно конкретно: координация деятельности различных групп крайне правых, быстрое реагирование на появляющиеся «привлекательные инициативы ансамбля соединенных сил» вне зависимости от того, какая партия или движение их рождало, и, наконец, обеспечение по-настоящему массовой базы для националистического движения. Именно ориентация на широкое народное движение заставила Жан-Мари Ле Пена объявить беспощадную войну всякому сектантству, которым НФ был заражен, словно стафилококком, с самых первых дней своего существования.

Девизом Национального Фронта в это время был лозунг Ле Пена: «Все, что национальное — наше!» Ряды движения пополнялись «классическими националистами, бывшими ветеранами Алжира, старыми добрыми католиками, обеспокоенными тем, что они видели своих кюре заключающих браки[54] и епископов, голосующих за социалистов… студентами, в которых при виде разнузданности леваков, засилья наркотиков и марксистской пропаганды в лицеях просыпались патриотические чувства»[55].

Однако поначалу курс, взятый Жан-Мари Ле Пеном на создание массового движения, встречал противодействие со стороны лидеров «Нового порядка», имевших сильные позиции в центральном политическом бюро Национального Фронта. Всего в политбюро НФ было шесть человек: президент партии Жан-Мари Ле Пен, вице-президент Франсуа Бринье, генеральный секретарь партии Ален Робер, казначей Пьер Буке, помощник казначея Роже Олендр и помощник генерального секретаря Пьер Дюран. Распределение постов отражало подковерную борьбу между «консерваторами» и «экстремистами». Президента партии держали под контролем представители «Нового порядка» Робер и Бринье, чью свободу действий, в свою очередь, ограничивали старый друг Ле Пена Пьер Дюран и соратник Роже Олендр (бывший начальник службы безопасности Комитета Тиксье-Виньянкура).

Лидеры «Нового порядка» пытались использовать Ле Пена в своих целях, манипулировать им, рассчитывая, что в случае необходимости легко избавятся от него, как избавились уже от бывшего руководителя НП Жана-Франсуа Гальвэра. Но тут, что называется, нашла коса на камень.

Ле Пен отдавал себе отчет, что, пока он остается в статусе «приглашенного руководителя», позиции его в партии весьма непрочны. Укрепить же свое положение он мог лишь одним способом — получить как можно больше голосов на выборах. И поскольку основной задачей Ле Пена было завоевание электората, он всеми силами старался придать НФ облик, резко отличающийся от одиозных группировок «Запад» или «Новый порядок». Для этого нужно было отказаться от крайних методов насилия и террора, которые компрометировали крайне правые организации в глазах избирателя.

В 1972 г. в своей первой программе Национальный Фронт объявил себя «социальной, народной и национальной правой партией», призванной найти альтернативу как голлизму, так и коммунизму и проложить третий путь «между классовой борьбой и господством монополий». По словам французского политолога Ж.-И. Камо, эта программа была следствием компромисса между националистами-революционерами и консерваторами[56].

В дальнейшем влияние «националистов-революционеров», иными словами, экстремистов ультраправого толка, в партии неуклонно сокращалось, а влияние консерваторов, наоборот, росло. Но первые шаги НФ еще отмечены некоторой двойственностью: в первой его программе, например, лишь мельком упомянуты два сюжета, которые очень скоро станут ключевыми для идеологии партии: иммиграция и ситуация с рождаемостью. Иммиграция вообще упоминалась постольку, поскольку она наносила вред здоровью французской нации. Никаких указаний на связь между иммиграцией и безработицей — главная тема пропагандистской машины НФ в течение последующих десятилетий — в этом документе не найти. Французские политологи объясняют это влиянием идеологов «Нового порядка», которые никогда не придавали проблеме иммиграции слишком большого значения[57].