– Вот так! Бегите! Или огонь с радостью доделает свое дело!

Когда последний из них исчезает из виду, я поворачиваюсь и иду обратно, вверх по склону. Мне нужно отыскать друзей.

Густой дым понемногу рассеивается. С пола я вижу десятки ног и черных ботинок. Я поднимаю глаза и вижу множество винтовок, нацеленных мне в голову. Я перевожу взгляд с тяжелых ботинок на противогазы и с облегчением замечаю, что они принадлежат людям, а не могадорцам. Но что же это за люди с могадорским оружием? В затылок мне упирается дуло винтовки. В нормальном состоянии я бы воспользовался телекинезом, чтобы отбросить его в горы на милю отсюда, но боль от браслета слишком сильна, чтобы я мог на чем-то сосредоточиться. Я слышу чей-то голос, он явно обращается ко мне, но даже на этом я сосредоточиться не могу.

Я ищу что-нибудь, на чем можно сконцентрироваться, чтобы прорваться сквозь пелену боли, и вижу, что Девятый лежит на полу и стонет. Кажется, ему трудно дышать и двигать руками и ногами. Я хочу помочь ему и пытаюсь встать, но меня тут же пинком возвращают на пол. Я перекатываюсь на спину, и к моему левому глазу тут же оказывается приставлена длинная трубка. Внутри нее множество огоньков, которые сливаются в один зеленый луч. Это совершенно точно могадорская пушка – такая же парализовала меня около нашего горящего дома во Флориде. Правым глазом я вижу мужчину в шинели цвета хаки. Он снимает противогаз и открывает кольцо седых волос и кривой нос, который выглядит так, будто его не раз ломали. Я бы тоже не отказался это проделать.

– Не двигайся, – рычит он. – А то нажму на курок.

Я смотрю на Девятого. Кажется, он приходит в себя: выпрямляется, оглядывается, старается стереть с лица ошарашенное выражение. Мужчина с могадорской пушкой переводит на него взгляд.

– И что это ты делаешь?

Девятый улыбается, глаза у него спокойные и ясные.

– Пытаюсь решить, кого из вас убить первым.

– Заставьте его заткнуться! – кричит женщина, заходящая в дом. У нее в руках тоже могадорская пушка. Двое мужчин тяжелыми ботинками наступают Девятому на плечи, пригвождая его к полу. Женщина машет рукой в мою сторону. Кто-то хватает меня за шиворот и поднимает на ноги. Еще один мужчина хватает меня за запястья, чтобы надеть наручники.

– Паршивец! – вскрикивает он, коснувшись моего красного браслета. Возможно, я не знаю всего, на что способен этот браслет, но такие его фокусы мне нравятся.

Оказавшись на ногах, я пытаюсь сориентироваться. В доме десять или двенадцать человек в противогазах и с винтовками. Мужчина и женщина с могадорскими пушками, кажется, всем заправляют. Я ищу Берни, которого нигде не видно. Однако я его слышу.

«Подождите. Давайте посмотрим, что им нужно и что они знают».

– Чего вы от нас хотите? – спрашиваю я у мужчины со сломанным носом.

Он смеется и оглядывается на женщину.

– Чего мы хотим, спецагент Уокер?

– Для начала я бы хотела узнать, кто твой друг, – говорит она, направляя трубку на Девятого.

– Я не знаю этого парня, – отвечает тот, сдувая волосы с лица и улыбаясь. – Я просто заглянул сюда, чтобы продать ему пылесос. Дом у него настоящая помойка, я и решил, что прибраться не помешает.

Мужчина подходит к Девятому.

– Так вот что вы прячете в этих красивых сундучках? Пылесосы? – он кивает одному из офицеров и продолжает. – Давайте-ка на них посмотрим. Может, и я себе такой прикуплю.

– Пожалуйста, – Девятый нехорошо улыбается. – У меня распродажа. Два по цене трех.

На мгновение наши глаза встречаются. Потом Девятый переводит взгляд на стену, где под самым потолком притаился мотылек. Берни Косар. Я уверен, что Девятый тоже слышал приказ подождать и разобраться, в чем дело. Интересно, сможет ли он с собой совладать. Один из солдат защелкивает на запястьях Девятого наручники, и тот снова быстро садится. Я вижу, что наручники уже сломаны, он держит руки вместе, только чтобы сбить их с толку.

Девятый ждет подходящего момента для атаки. Я не уверен, что он собирается выполнить просьбу Берни Косара. Я развожу руки за спиной в стороны, с легкостью разрывая наручники. Что бы ни произошло, мне лучше быть к этому готовым.

Несколько солдат окружают Ларец Девятого. Один из них пытается прикладом сбить замок, но безрезультатно. Раздраженно он стучит по замку еще несколько раз и отходит.

– Как насчет этого? – специальный агент Уокер достает револьвер. Она стреляет в замок, и пуля рикошетит, едва не угодив кому-то из них в ногу. Мужчина со сломанным носом хватает Девятого за шкирку и поднимает на ноги, а потом толкает вперед. Тот уже не может притворяться, что наручники на нем, – падает на колени, подставив ладони. Поняв, что руки у Девятого свободны, офицер кричит через плечо:

– Принесите другие наручники! Эти сломаны!

Уткнувшись подбородком в Ларец, Девятый смеется. Он рывков выбрасывает ноги назад и отжимается. И еще раз. Офицер пинком выбивает его правую руку, но Девятый не сбивается с ритма, отжимаясь только на левой. Офицер с размаху бьет его по левой руке, но Девятый слишком быстр. Его правая рука оказывается на полу, и он продолжает отжиматься, демонстрируя великолепную форму. Сразу четверо прыгают на него, удерживая его ноги и руки, но он только смеется. Неожиданно я обнаруживаю, что хохочу вместе с ним. Его странное чувство юмора оказывается заразным. Да, за это его трудно не уважать. Специальный агент Уокер поворачивается ко мне. Я медленно вытягиваю руки из-за спины, с моих запястий свисают искореженные наручники. Я разминаю пальцы, закладываю руки за голову и принимаюсь свистеть.

Она прищуривается и старается придать своему лицу самое свирепое выражение, на какое только способна.

– Знаешь, что в тюрьме происходит с такими детишками, как ты? – спрашивает она.

– Они сбегают? Как я в прошлый раз? – я смотрю на нее большими наивными глазами.

Девятый завывает от смеха, хотя на нем и восседает дружная команда офицеров. Должен признать, его присутствие делает ситуацию до странности веселее. Теперь и я широко улыбаюсь. Я знаю, что эти люди просто стараются делать свою работу. Они думают, что обеспечивают безопасность страны. Но прямо сейчас я их ненавижу. Ненавижу за то, что они нас задерживают. Ненавижу эту женщину за то, что она строит из себя крутую. Ненавижу то, что у них с собой могадорские пушки. Но больше всего я ненавижу их за то, что они вместе с Сарой пытались на прошлой неделе арестовать нас с Сэмом. Что они ей пообещали за то, чтобы она меня выдала? Сыграли на ее чувствах? Убедили, что так она меня спасет? Пообещали, что она сможет навещать меня, пока я буду расплачиваться за свои так называемые ошибки? Я смотрю на Берни Косара, но мотылька больше не видно. В этот момент толстый бело-коричневый таракан взбегает по моей ноге и забирается в карман джинсов.

«Девятый готов еще немного подождать, – говорит Берни. – Но не знаю, как долго. Быстрее выясняй, что сможешь».