О. Мой. Бог.

Он не мог этого сделать.

Но он сделал это.

Черт, черт!

Мой телефон звонит, и я машинально беру его со столешницы. Я даже не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть на экран. Я точно знаю, кто мне звонит.

– Пожалуйста, не кричи, Тана.

Но вместо воплей, которые я ожидаю услышать, моя подруга говорит совершенно спокойно:

– Холли, они говорят о тебе по телевизору. Но они еще не знают, что говорят о тебе.

– Да. Я уже это поняла.

– Пожалуйста, скажи, что пойдешь к нему, – говорит она.

– Ты серьезно? – кричу я.

Предполагалось, что это будет только одна ночь. Приключение в канун Рождества. И никто не должен был знать о ней. Ну, никто, кроме меня, этого парня и Таны, которая потребовала от меня выложить ей все детали этой поразительной ночи, которую я провела с ее несостоявшимся мужем.

– Холли…

– Что, по-твоему, будет с моей карьерой, если я сделаю это?

Тана молчит несколько мгновений, а потом отвечает:

– Это, возможно, как раз то, что тебе нужно, чтобы выпутаться из этого ужасного положения с Джесси. Новый год в Нью-Йорке, детка. Ты можешь сделать все, что хочешь.

Черт, она права. И все же…

– А студия? Мой контракт? Что ты скажешь об этих мелочах?

«Хоумгроун» внесет меня в черный список и найдет способ вчинить мне иск за нарушение контракта, если я не появлюсь в новогоднюю ночь в этом фарсе с Джесси и не позволю ему сделать мне предложение.

– У Крейтона Караса достаточно денег, чтобы выкупить твой контракт и даже чтобы купить тебе собственную студию. И он хочет жениться на тебе!

Не знаю, почему Тана внезапно стала такой романтичной, но она ошибается. В любом случае я теперь циничная реалистка во всем, что касается моей карьеры.

Кроме того, Крейтон Карас хочет жениться на мне не потому, что влюблен в меня. Он, вероятно, просто охвачен похотью после всего, что я позволила ему сделать со мной четыре дня назад. Все эти вещи… Я даже не была в состоянии рассказать о них Тане, потому что была слишком смущена, чтобы вслух произнести все это.

Но мое тело загоралось при одном лишь воспоминании. Не знаю, откуда я набралась такой смелости тогда.

Хотя, конечно же – виски.

– Он хочет жениться не на мне, а на моей… вагине. – И это, вероятно, правда. – С брачным контрактом. А судя по его прошлому, этот контракт выплывет на свет скорее рано, чем поздно.

После того, как я провела ночь с ним – ту единственную, после которой я оставила его спящим нагишом в постели и запрыгнула в такси, чтобы ехать в аэропорт, – я провела небольшое расследование. Мне понадобилось лишь набрать его имя в «Гугле», чтобы узнать интересующие меня детали.

Честно говоря, после того, как я прочитала несколько статей, я вынуждена была заставить себя остановиться. Это не имело значения, потому что я никогда больше не увижу его, кроме как на фотографиях с миллионом других женщин. Я к тому же не любительница читать о том, как трахать их и бросать. Включая его бывшую жену, Шо Маклеод, исполнительного директора сети роскошных курортов.

– Какая разница, – говорит Тана. – Разве это имеет значение? Это же Крейтон Карас.

– А я Холли Викс. Я не могу рисковать своей карьерой. Если все обернется плохо, мне не петь больше нигде, кроме боулинга.

Хотя Монти сказал, что когда разберется со мной, я не смогу петь даже там. А петь для меня не просто занятие.

Это моя жизнь. Моя страсть. Все, что важно для меня в этой жизни. И поэтому я должна быть осмотрительной.

– Расскажи ему обо всем, когда пойдешь на встречу с ним, – говорит Тана. – Узнай, что он скажет на это. Он уже зашел очень далеко, так что я сомневаюсь, что он будет сильно возражать. Это он будет выглядеть идиотом, если его затея не сработает. Я думаю, что все козыри на руках у тебя, так что используй их.

Я размышляю над ее словами. Козыри. То, чего у меня никогда не было. Но все равно, выйти замуж за парня, которого я видела всего один раз? Безумие. Почти такое же безумие, как и настояние студии, чтобы я обручилась с Джесси.

Почему в обоих вариантах присутствует кольцо с бриллиантом?

Я крепко зажмуриваюсь, желая лишь одного – добежать до автобуса, принадлежащего студии, влезть в него и притвориться, что ничего не произошло. Я ведь только хочу петь, черт возьми!

– Холли? Ты меня слушаешь?

– Прости… я задумалась.

– О чем тут думать? Выходи замуж за миллиардера с большим членом или обручайся с бывшей звездой, который почти наверняка попытается заставить тебя трахаться с ним.

– Тана! Господи. Даже не говори об этом. – Но ее откровенные слова заставляют меня задуматься еще сильнее. – Я даже не знаю этого парня.

– Ты не знаешь их обоих. Но это не помешало тебе переспать с этим таким сексуальным Крейтоном Карасом, – уточняет она, не слишком помогая мне.

Я вздыхаю.

– Ты знаешь, почему я сделала это.

– Знаю. Но все равно, что ты теряешь?

Все, хочу сказать я. Но не говорю.

Моя первая интрижка на одну ночь, и этот парень все портит, объявляя всему миру о своем желании жениться на мне. Вот что случается, полагаю, когда подцепляешь требовательного миллиардера.

Хочешь знать, что я делаю с непослушными девочками? Все, что мне захочется.

Его слова всплывают в моей памяти, и мои соски затвердевают. Почему он все еще так действует на мое тело? Это же ненормально.

– Холли?

– Я думаю.

– Ты же все равно летишь в Нью-Йорк, верно? – спрашивает она.

Я снова зажмуриваюсь. Я загнана в угол и не вижу выхода, кроме этих двух безумных вариантов.

Я понятия не имею, что буду делать. Но мне все равно придется делать что-нибудь. У меня нет другого выбора.

Сделав глубокий вдох, я отвечаю:

– Да. Я лечу в Нью-Йорк.

Я мог бы стать выдающимся военачальником.

Я вижу.

Я хочу.

Я побеждаю.

Я удерживаю то, что получил.

Всех, кто встает у меня на пути, я устраняю любыми необходимыми для этого средствами. Я не боюсь рисковать, и я уж точно не боюсь огласки.

И я позволяю себе выпустить что-нибудь из рук лишь тогда, когда мне это уже надоедает. Но нет никакой гарантии, что мне когда-нибудь надоест та женщина, которую я жду. Последние шесть дней только укрепили мою решимость заполучить ее на моих условиях.