Секунды ожидания просвистели пулями, и гиена, выбравшая меня, оскалив пасть, прыгнула. Ее тяжелая туша летела достаточно медленно, чтобы я успел уклониться. Желтые слюнявые зубы пронеслись у самого моего носа. Быстрый отработанный выпад, и острая как бритва сталь ударила гадине под брюхо. Клинок вошел по самую гарду. Инерция тела мутанта сделала за меня всю работу; туша налезла на нож, и мне нужно было лишь удержать его в руке. Лезвие с легкостью распороло мягкие ткани и стукнуло о какую-то кость. В этот момент я уже рывком выдергивал нож, чтобы по руке не ударила задняя когтистая лапа гиены. За пару зазубрин лезвия зацепились кишки, и бело-розовые шланги шлейфом потянулись за падающим мутантом. От резкой боли гиена дернулась, изогнулась дугой и не смогла приземлиться на лапы. Ее тело врезалось в пень и напоролось на острые коряги. Пробитая навылет в двух местах туша забилась в предсмертной агонии.

И все это время я краем глаза наблюдал за действиями напарника, готовый в любую секунду прийти ему на помощь. Но, как оказалось, он в помощи совсем не нуждался. В момент атаки Леонид с силой оттолкнул от себя рюкзак. Тяжелая ноша полетела навстречу гиене и ударила ее прямо в рыло. Ошеломленная скотинка вцепилась зубами в ткань рюкзака. Сбитая с траектории, она перевернулась в воздухе и упала спиной прямо в яму у Ленькиных ног. И пока гиена поняла, что запустила клыки во что-то явно несъедобное, напарник подскочил к животинке и нанес три настолько молниеносных удара, что у меня аж челюсть отвисла. Туша его гиены просто обмякла мешком и замерла. Ни звуков, ни судорожных рывков. Так бывает, когда пуля или лезвие попадает между шестым и седьмым бронированным позвонком этой твари. Я знал про это уязвимое место мутанта, но попасть в него во время боя, тем более рукопашного, – это из разряда фантастики.

Особенностью местных горбатых гиен была их повышенная живучесть. И даже с пулей в голове эти твари «дрыгались» достаточно долго и активно, чтобы успеть утянуть за собой на тот свет и своего обидчика. А потому к данным животинкам нужен был особый подход.

– Что дальше? – первым заговорил Леонид.

– Дальше валим в укрытие, – я махнул рукой в сторону небольшого каменного выступа, который приметил по пути сюда, – и оттуда «разрядим» облако.

– Ясно, – напарник криво улыбнулся, поняв, что я оценил его уровень владения ножом, – валим туда.

* * *

Уже через минуту мы укрылись за приличным гранитным пластом. По моей команде Леонид отправил в край стелющегося по земле облака выстрел подствольного гранатомета и тут же укрылся за торчащей из земли скалой.

Громыхнуло знатно. Весь «хищный лес» качнулся. Над нашим укрытием пронесся целый поток мелких осколков и пыли. В ушах зазвенело, даже открытый рот не помог.

– Вот это конспирация, – хихикнул Ленька, когда все улеглось, – никто не догадается, что мы здесь тусим.

– А даже если и догадаются, что с того? Вся живность в округе либо передохла, либо контужена. Ясный хрен, сюда сейчас мутантов со всех сторон набежит. Да только не полезут они на нас, когда вокруг вагоны легкой еды разбросаны. Или думаешь, они не жрут своих дохлых собратьев?

– Ну а люди?

– Какие нормальные люди в «хищный лес» после такого «бада-бума» полезут?

– А ненормальные?

– Так они уже тут. Причем оба. – Я подмигнул напарнику и отправился в эпицентр взрыва.

Передвигаться по выкошенному лесу стало труднее. Разорванные коряги застелили все видимое пространство, можно было запросто поломать ноги на этом разухабистом ковре. Тушки местных обитателей, которых хорошенько лизнуло пламя, дымились; остальные, в разной степени порванные, валялись под поваленными стволами или висели гирляндами на корягах. Туман в области взрыва развеялся окончательно, и аномальные кляксы уже приходилось отыскивать старым добрым методом. В дело пошли сталкерская чуйка и стальная гайка. Метнув щуп-маячок и осмотревшись, я продвигался вперед, поднимал свою гайку и метал ее вновь. Так неспешно, методично мы и пришли к своей цели.

– Вон они, – я указал пальцем на копошащихся в грязи мутантов, – спонсоры нашего недавнего веселья. Это черепашки-мутанты, но, к сожалению, не ниндзя. Живут стаями. Они неповоротливы и до ужаса медлительны, а не передохли до сих пор только потому, что имеют непробиваемую броню и особенную железу. Когда эти твари голодны, их железа начинает вырабатывать особый газ, подобный гремучему. Только этот газ не улетучивается, а как-то удерживается вокруг них. Один мой знакомый «академик» говорил, что это облако словно наэлектризовано, и черепахи, сидя в его центре, даже как-то ощущают, сколько живых организмов попало в эти их выделения. А когда живого мяса вокруг оказывается настолько много, чтобы прокормить и стаю, и более шустрых мутантов, которые сбегутся на званый ужин, тогда черепахи бьются своими бронированными панцирями, высекают искры – и привет.

– Забавно, – Леонид поправил свою панаму, – я слышал о таких зверушках, но думал, что они обитают лишь на побережье и собираются в совсем маленькие стаи. А тут их не меньше тысячи. Да и побережье далеко.

– Дело в том, что скоро сезон тайфунов. Тогда эти твари не смогут свои облака создавать, и пожрать у них получится в следующий раз лишь по завершении сезона. Побережье в последнее время военный флот обстреливает. Так они решили бороться с проникновением мутантов в Мировой океан. Так что жратвы там теперь мало. Вот и лезут наши друзья туда, где побольше мяса. А то, что сбились они в такую огромную стаю, так это же не от лучшей жизни. Зона меняется, перестраиваются и ее обитатели. Кто приспособился, тот и живет дальше.

– Это все, конечно, интересно, но что с нашей контрольной точкой?

– По-видимому, ничего, – я ковырял ножом землю и изучал срез перегноя, – первая геометка оказалась так называемой «мертвой зоной». Вот смотри, – я ткнул лезвием в землю, – слой перегноя очень большой и выглядит абсолютно нормально.

– И что?

– А то, что за лет пять-шесть через него ни одна зона ИФП не прошла и не оставила своих агрессивных воздействий. Потому эту полянку и выбрала стая черепах. Времени на создание такого большого облака нужно много, так почему бы не сделать это в самом безопасном месте? Эта полянка хороша для длительной стоянки или ночлега. Вот мой знакомый ее и пометил. Но нам еще слишком рано лагерь разбивать. Нужно успеть еще пару точек пройти.

– А кто этот твой знакомый? – поинтересовался Леонид.

– Он – покойник, – я улыбнулся, – это все, что тебе о нем нужно знать.

* * *

Я сделал на своем наладоннике пометку и отправился к следующей геометке. Навигатор вывел нас на край поваленного взрывом леса. Разрушения здесь были не столь значительны, как в эпицентре, но, даже имея точные координаты тайника, нам пришлось его долго выискивать под кривыми стволами сосен. Но минут через двадцать Ленька, кряхтя от потуг, сдвинул с места и спустил вниз по склону огромный пень. После чего довольный, как слон, нырнул в открывшуюся в земле нишу и вытащил наружу крупный цилиндр из серого пластика. «Цистерна» оказалась сантиметров тридцать в диаметре и длиной до полуметра.