Майк внимательно проследил, как девушки ровно, пусть и медленно направляются к лестнице. Потом он обернулся к их нанимателю:

– Дядя Егор? С вами все нормально? Лиза так четко передала, что чувствовал дядя Юрий…

Хозяин дома досадливо поморщился.

– У девушки опасный дар, – признал он. – Для окружающих. Честно говоря, было несколько не то чтобы страшно, но… неприятно. Хотя сейчас все в порядке. Мы можем продолжить разговор.

– Только давайте уже найдем нормальную комнату, – почти жалобно попросил Гном.

– Голубая гостиная, – коротко решил Егор. – Всего третья от апартаментов Юры.

Они отправились туда. В гостиной было наконец-то светло, просторно и даже уютно. Гном с удовольствием опустился в одно из глубоких мягких кресел. Майк выбрал для себя стул, обитый нежно-голубым ситцем, с высокой резной спинкой и подлокотниками.

– Про смерть Марии в целом все понятно, – заметил он. – Если не считать одного. Старшая дочь дяди Юры явно пила тот же самый коньяк. И вопрос в том, где этот напиток теперь.

– Крайне важный вопрос, – охотно согласился с ним Егор. – Его не нашли. После смерти брата я приехал сюда. Что-то мне не давало покоя. Эти странные идеи, намеки, и вдруг… При его взрывном характере Юра мог скончаться от сердечного приступа за эти годы уже раз сто. Я подозревал неладное. А потом вдруг Маша не вышла к завтраку.

– Это почему-то показалось тебе странным? – дивился Гном. – Могла же она просто проспать.

– Если бы! – хозяин дома улыбнулся. – Маша – ранняя пташка. Еще она чуть ли не единственная в доме, кто всегда и во всем четко следует правилам и приказам отца. У нас есть установленный и обязательный для всех порядок дня. Завтрак подают в восемь, обед в два часа дня, в восемь вечера ужин. Конечно, Маша всегда следовала этому расписанию. Когда она не появилась, я сразу заподозрил неладное. В результате я ее и нашел.

Он болезненно поморщился.

– Не лучшее из моих воспоминаний, – признался Егор и вернулся к деловому тону. – Тогда я еще не видел результатов вскрытия брата. Но когда врач «Скорой помощи» установил, что причина смерти Маши тоже инфаркт… Я тут же выгнал всех из комнаты, закрыл ее на ключ и снова убрал его в сейф. Туда входила только полиция. Вчера, когда уже стало известно, что это убийство.

– Только среди улик коньяка нет. – Майк видел сообщения от Шерлока, которые старший детектив, как обычно, скидывал в общий чат.

– Знаю. – Егор нахмурился. – Я потом сам повторно осмотрел комнату. Но безрезультатно.

– Но… нам придется обыскивать все комнаты в доме? – забеспокоился Гном. – Даже навскидку сейчас не смогу точно высчитать, сколько это займет времени. Да и пока мы будем возиться, коньяк успеют перепрятать!

– Причем несколько раз, – поддержал его Майк.

– Я честно не знаю, как поступить, – признался хозяин дома. – Специально ждал вас. Я сообщил семье, что это убийства, но подробностей не раскрывал.

– Но это опасно, – предупредил его шеф агентства. – А если кто-то прихватил этот коньяк для себя, не подозревая, что там яд?

– Понимаю. – Егор кивнул. – Есть и другое «но». Понятно же, что убийца в доме. Не хочу его спугнуть раньше времени.

– Вот это точно сомнительно, – возразил Гном. – Прийти к выводу, что убил кто-то из членов семьи, просто. Да еще и наш приезд. Все и так очевидно.

– Согласен с братишкой, – поддержал его Майк. – Думаю, стоит сегодня же предупредить всех о злосчастной бутылке. Если, как ты и сказал, дядя Егор, кто-то просто прихватил ее для себя, заодно и отдаст. Или найдет способ оставить ее там, где нетрудно будет заметить, если уж испугается лишних подозрений.

– Хорошо, – принял его аргументы хозяин дома.

– Кстати, – Гном посмотрел на бывшего делового партнера отца с почти детской обидой, – ты сказал, тут у вас строгие правила. И завтрак в восемь… Это и на нас распространяется?

По его лицу было понятно, что встать в такую рань математический гений просто не в состоянии.

– Боюсь, придется вам потерпеть, – не сдался хозяин дома. – А правила… Они больше касаются всего семейного уклада. Попробую вам объяснить, о чем речь. Прежде всего в этом доме нет моих или Юриных детей. Мы так решили давно. Это все вместе – наша семья. Все они теперь мои дети. Хотя так было всегда. Мы не делили их никогда. Это главное правило нашего с Юрием дома. Наши мальчики и девочки всегда воспитывались вместе, их приучали не делить семью на кузенов. Они все – родные. Однако…

Он чуть помедлил, то ли таким образом стараясь выделить важность следующего заявления, то ли, наоборот, зная, что новая информация будет воспринята без восторга.

– В нашей семье нет таких теплых и близких отношений, к каким привыкли вы, мальчики, – продолжал Егор. – Мы клан, корпорация. Все деловые люди. Теплоты душевной… наверное, мы с Юрием им не привили, потому что и сами в этом не нуждались.

– Никакой сентиментальности? – иронично заметил Майк. – Не слишком ли сурово?

– Такова жизнь. – Тон у хозяина дома стал сухим. – Все наши дети должны были научиться обеспечивать себя сами. Жить, как мы с братом. Бизнес сантиментов не терпит.

– Ага. – Младший брат кивнул. – И как? Всем это удается? Так успешны, что вы можете ими гордиться?

– Да! – подхватил Гном. – Нам, конечно, не слишком интересны чужие деньги, своих хватает. Просто… это мотив.

– Понимаю. – Егор одарил их покровительственной улыбкой. – Конечно, я и сам заподозрил бы, что Юру и Машу убили именно из-за денег. Но… Это не имеет смысла. Все наши дети на самом деле успешны. Даже Дашутка, которой всего семнадцать, уже имеет свой доходный бизнес. К тому же, напомню, есть и завещание!

– Вот мы и добрались до самого интересного. – Майк усмехнулся. – Завещание, о котором все знали, но почему-то его заново озвучил дядя Юрий всего две недели назад. Есть очевидный повод считать, что с этого и началась вся эта печальная история. Дядя Егор, расскажи основную суть завещания.

– Юрий завещал все мне, – легко ответил хозяин дома. – И никак иначе. То же самое написано и в моем завещании. Если бы я умер первым, моя часть нашего капитала осталась бы брату.

– А если сразу за Юрием не стало бы вас? – поинтересовался Гном. – Извините, конечно, но…

– Верный и логичный вопрос, – успокоил его Егор. – Когда нас с Юрой не станет, дети получат все наше состояние в неравных долях. По нашему с Юрой уговору, все средства будут распределяться по определенному принципу. Кто более успешен из наших детей, тот получает большую часть, и далее по убыванию. Менее успешный получит меньше. Мы не занимаемся благотворительностью. Да и зачем давать человеку деньги, если он не умеет ими управлять?

– Жестко, – подумав, прокомментировал Гном.