и без всяких документов помнить должны!» – уверенно предположил Василий Палыч. Чтобы звонить, он, ерзая на стуле, дождался момента, когда двое сослуживцев покинут кабинет…

И через три минуты холодный пот выступил на лбу Василия Палыча. Никто не помнил на факультете журналистики Санкт-Петербургского университета Лилиану Гарину. Василий Палыч рискнул представиться посерьезнее, чем он был по званию и должности, и его попросили позвонить через часок. Еще час он ерзал на стуле, а при повторном звонке в Питер его уже бросило в жар. Почему-то не нашлось никаких бумажных документов, подтверждающих учебу Лилианы Гариной на факультете, и только в компьютерной базе, в списках выпускников, ее ФИО присутствовало.

Василий Палыч занервничал и вышел на улицу.

«Не буди лихо, пока оно тихо!» – первое, что пришло ему в голову.

Но с другой стороны… Он же всегда мечтал о серьезном деле! Двумя расходящимися лавинами понеслись у него в голове потоки домыслов и перспектив. А что, если натурально Лилиана Гарина – шпионка! Мало ли что там осталось в бывшем секретном городке «Сигнал-А» с его обветшавшими локаторами и антеннами. Ведь «Сигнал» до сих пор считается закрытой, секретной зоной. Опять же, в платоновском университете есть разные физические лаборатории, которые могут проводить всякие продвинутые секретные исследования!.. Но зачем ей, шпионке, тогда откровенно светиться на телевидении и в глазах всех платоновцев? С другой стороны, публичной личности да еще с такими внешними данными всегда легче войти в контакт с кем угодно на местности… и завербовать! Такая разведчица может начинать прямо с руководителя какой-нибудь лаборатории, если не выше… И при чем здесь тогда золотые рыбки? Не при чем, а при ком! А что, если проводятся в Платонове эксперименты по телепортации?!!! И вот есть побочные эффекты. (Заметим, что участковый фантастику любил почитывать.)

У Василия Палыча аж дух перехватило… Он выдохнул и посмотрел на дело трезво, без фантастики. Вот что теперь делать ему, капитану Бокоплавченко? Как ему донести до начальства, а лучше прямо до городского отдела ФСБ добытую простым участковым вызывающую подозрения информацию? На каком основании? С хулиганствующих сосисок ведь не начнешь! За каким бесом он вообще полез выяснять прошлое платоновской «звезды»? Как бы самому оправдываться не пришлось… С одной стороны, если дело всерьез раскрутится и окажется в ведении контрразведки, то в итоге можно и звездочку на погоны поймать-заработать. Теперь уже – первую большую! А с другой, можно посмешищем и на все силовые органы, а не только в местном отделе полиции прослыть! Вдруг все как-то проще объясняется и золотые рыбки тут действительно ни при чем!.. А вдруг она сама, Лилиана Гарина, откомандирована в Платонов центральными органами контрразведки для поиска каких-то злодеев – то ли шпионов, то ли изменников, окопавшихся в секретных лабораториях?! Вдруг она сама в погонах со звездочками покрупнее, чем у него, капитана Бокоплавченко?!

Горела голова у нашего участкового. Вернулся он на рабочее место, попытался отвлечься всякой рутиной и даже решил обход устроить… И собираясь уже выходить, прокрутил новые записи со своих камер, которые передавались ему в участок на его компьютер. И обалдел!

Он увидел, что Лилиана Гарина идет со стороны Загривок к мосту через Платоновку, а по мосту в противоположную сторону идут, видно, после уроков, юные жители Загривок – близнецы Саши Большегруздевы и с ними Слава Чернов. Все трое – детишки благополучные, без приводов, в хулиганствах пока не замеченные… Но между ними явно происходит какая-то разборка, похожая на ссору. На эту нашу разборку участковый никакого внимания, конечно, не обратил. Обратил на другое: Лилиана Гарина, взойдя на мост, сбавила шаг и, проходя мимо ребят, которые забыли о своей ссоре и выпучились на знаменитость, обратилась к ним. А те вылупились на нее как будто даже с испугом.

Василий Палыч бросил взгляд на часы: «Ёлы-палы! Да это же прямо сейчас происходит!»

Он сорвался с места, выскочил из участка и запрыгнул в полицейскую «Ниву»… Собственно, он и добежать мог за пару минут, но авто давало ему возможность, что называется, прикрытия. Ему совсем не хотелось бросаться в глаза Лиле Гариной своей конкретной полицейской личностью, имеющей к ней особый интерес.

Мучения Одиссея… и пролетающие сирены

Несмотря на врожденные решительность и упрямство моей сестренки, сравнимые со стрелой, выпущенной чемпионом мира по стрельбе из лука, с ней всегда можно договориться. По крайней мере по мелочам. По крайней мере – мне, ее братцу-близнецу.

Удалось уговорить Саньку не налетать на Славку коршуном тотчас после уроков, а сначала пройтись с ним, как обычно, от школы по направлению к дому, а вот на мосту – уже можно начинать. Мне даже удалось уговорить ее хотя бы поначалу помолчать, а начну я. Артурчик все понял и сказал, что сегодня провожать нас, то есть Саньку, при которой для него остальные мы – типа необязательная нагрузка, он не станет, а сразу пойдет домой… Мол, какие-то срочные дела с родаками. На мое удивление, на этот план Тури сестренка не среагировала от слова «совсем»!

На этот раз Черного долго ждать не пришлось, хотя Санька и напряглась, предполагая-таки, что он прячется и слиняет сегодня в обход, чтобы с нами не идти домой.

– Не надо так плохо о Черном думать, – сурово одернул я сестренку. – Он этого не заслужил. На самом деле он белее всех нас.

Санька вскинула на меня взгляд… и я бы сказал, что как-то даже беспомощно вздохнула и кивнула:

– И то верно!

Вела себя совершенно необъяснимо!

Славка появился один и вполне довольный жизнью. Значит, жлобы к нему больше не подкатывали, что уже радовало.

Санька закусила губу и стала тихонько сопеть.

Мы двинулись домой.

Славка почувствовал, что от нас веет напряжением, что мы от него чего-то ждем, и посерьезнел. Поэтому до самого моста путь проходил в серьезном молчании.

У самого же моста, когда я уже набрал воздуха в легкие, чтобы мягко шарахнуть друга пустым и не пыльным, но надутым мешком по голове, он прервал молчание:

– Вы чего такие? Четвертак на двоих, что ли, сегодня схлопотали? Два банана?

На самом деле «четвертак на двоих» по истории – это было в точку! Пусть это и был один четвертак. Мой. И я сразу сдулся. Но Санька, продолжая губу покусывать, посмотрела на меня так, что я понял: Славку надо спасать, иначе сестренкино обещание убить его еще на той перемене будет исполнено теперь – на мосту. Здесь и сейчас! Очень подходящее для этого место!

– У нас есть к тебе вопрос, Слав, – сообщил я максимально сдержанно.