– Что за гады эти пилоты! – крикнул кто-то. – Им плевать, что мы еще могли быть там!

Только что под бомбами погибли сотни, а то и тысячи атамидов. Воздушная волна от разрывов докатилась до людей 78-го, и наступила странная тишина. Покой пустынных улиц резко контрастировал с грохотом еще идущих где-то вдалеке боев. Ни одной живой души, население наверняка убежало еще до сражения. На земле валялись какие-то вещи и обломки, как если бы исход был поспешным.

Издалека у Танкреда сложилось впечатление, что архитектура довольно грубая, но оно оказалось совершенно ложным, когда он увидел город вблизи. Мощенные плоским матовым камнем улицы почти не отражали солнечного света, а вот стены домов были сделаны из мерцающего самана, словно в него подмешали частицы ярко блестящего минерала. Приглядевшись, Танкред заметил, что этот материал отбрасывает радужные отблески, как перламутр. Но эти переливы создавались искусственно и составляли рисунки или узоры, которые менялись в зависимости от угла зрения. Образы оживали, превращаясь в стилизованные сцены из жизни атамидов, или же слагались в чисто декоративные орнаменты.

Бо́льшая часть дверей и окон имела неправильную форму, но обрамлявшие их изящные резные узоры уравновешивали эту кажущуюся непритязательность. Похожие на письменность орнаменты переплетались, складываясь в изображения природы или неведомых существ, они были инкрустированы камнями самых разных цветов и по-разному отражали свет.

Продвигаясь дальше по улице, солдаты подразделения с изумлением открывали для себя все новые архитектурные изыски этих мест.

По-прежнему сидя на крупе позади Льето, Танкред так увлекся предстающими перед ним картинами, что почти забыл о военной операции, ради которой они здесь оказались. Тем сильнее было его изумление, когда со всех сторон, из дверей и окон окружающих жилищ, с дикими боевыми возгласами выскочили атамидские воины.

– Исусе! – вскричал Танкред. – Энгельберт! Вызывай подкрепление по общему каналу!

78-е п/к потеряло уже много солдат. Без подмоги они не сумеют противостоять новой атаке.

Уклоняясь от бешеного натиска атамида, Льето поднял першерона на дыбы и опустил его передними копытами на воинственное существо. Монстр слишком поздно понял смысл маневра, и четыреста пятьдесят килограммов металла с омерзительным звуком раздавили его. Танкред соскользнул с крупа и отодвинул задвижку на боку перша. Он лишился своей Т-фарад, так что ему требовалось новое оружие. Но, уже достав было из бокового отсека пистолет, он вдруг передумал. Схватив противоударный щит Льето, он полностью высвободил ионизированный клинок из предплечья своего экзоскелета. Затем, повернув колесико, расположенное у большого пальца, быстро выбрал среди предлагаемого набора форм тип требуемого лезвия: «меч-бастард»[4]. Ионизированные клинки «Вейнеров» были полиморфными, то есть состояли из рекомбинантных полимеров, способных как угодно изменять свою структуру. Клинок Танкреда мгновенно растянулся, достигнув размеров обоюдоострого меча.

– Ты что творишь, несчастный? – закричал ему Льето. – Уж не собрался ли ты драться на мечах? Возьми лучше мой пистолет-автомат!

– Нет, он тебе понадобится! Не волнуйся за меня!

Танкреду всегда нравился бой на ионизированных клинках – возможно, потому, что это больше походило на древнее искусство войны, чем очереди из Т-фарад. К тому же его нынешние противники бились врукопашную!

Эй, не давай слабину! – приказал он себе. Ты здесь, чтобы сражаться!

Сделав глубокий вдох, он с криком «ВО ИМЯ ГОСПОДА!» ринулся в схватку.

Размозжив лицо атамида своим щитом, Танкред подсек ему ноги мечом, вспрыгнул на спину существа, которое готовилось нанести удар одному из солдат, и, прежде чем проткнуть его тело мечом, свалил его ударом эфеса по затылку. Почувствовав, как рядом с головой просвистело одно из странных белых лезвий, он увернулся, кинувшись ничком, перекатился назад, перерубил ноги новому противнику, и тот в свою очередь тоже рухнул на мостовую. Потом, продолжая движение, вонзил в него лезвие. Ощутив, как оно проникло глубоко в плоть, даже не стал проверять, испустил ли дух нападавший, и бросился на следующего врага. Выработанные метанавыки постепенно ввели его в боевой транс, вызвав изменение метаболизма, повысив скорость рефлексов и точность ударов, сосредоточив все его способности на каждой новой схватке, в которую вступал он сам, и на тех, что шли вокруг.

Смерть, под его рукою размножаясь, По нескольку зараз уносит жертв[5].

Танкред понял, что в рядах врагов возникло некоторое смятение. Никто не умел пользоваться сервомоторами «Вейнер-Никова» подобно ему, и очень скоро при виде скорости перемещений, мощи и точности ударов этого человека, который, как и они сами, сражался холодным оружием, атамиды пришли в замешательство. Непревзойденное мастерство Танкреда придало мужества его солдатам, они с новым пылом кинулись в бой, и вскоре воины-атамиды в нерешительности попятились. После чего без всякого видимого сигнала все они предпочли отступить и мгновенно исчезли в извилистых улочках пригорода. Бой закончился так же неожиданно, как начался.

У солдат Танкреда даже не появилось желания издать победный клич, настолько они вымотались. Большинство понимали, что они едва избежали резни. В этот момент по общему каналу раздалось:

– Семьдесят восьмое п/к, посылаем к вам отряд третьей кавалерийской бригады! Держитесь!

Льето расхохотался – и от нелепости отправки уже бесполезного подкрепления, и потому, что напряжение, накопившееся за время сражения, внезапно спало.

По возвращении в Новый Иерусалим подразделение Танкреда насчитывало всего пятьдесят восемь человек, из которых дюжина тяжело раненных. Из двенадцати погибших только семь тел удалось доставить обратно, пятеро оставшихся исчезли при бомбардировке перехватчиками.

Как и предполагалось, первое сражение армия крестоносцев выиграла. Однако после подсчета потерь – куда более значительных, чем по предварительным прогнозам, – радость победы слегка померкла.

Удостоверившись, что все его раненые распределены по лагерным госпиталям, Танкред поспешил в расположение амазонок. Все встретившиеся ему по пути мужчины и женщины выглядели осунувшимися. Сражаться врукопашную оказалось в новинку даже для прошедших не одну военную кампанию солдат. Подавление мятежа в городской зоне, когда стреляешь издалека через ИЛС-прицел, сильно отличается от ситуации, когда тебя захлестывает волна осатаневших врагов и каждый норовит проткнуть тебя копьем.

Сектор амазонок превратился в огромную ремонтную мастерскую под открытым небом. Между бараками в ожидании, пока кто-то из спецов ими займется, выстроились десятки по большей части поврежденных боевых бипедов. Натянутые кое-где тенты позволяли ожидавшим своей очереди амазонкам укрыться от солнца, впрочем уже клонившегося к закату.