— Это был его псевдоним, Ник Блэк. Это он в центре.

Я не верю своим ушам.

— Как кукла «Ник»! — говорю я.

— Да! У нее его лицо. Наверное, в какой-то момент он понял, что из него куда лучше кукольник, чем музыкант, — продолжает Дэйвкэт. — В какой-то момент он увидел, что для таких айдоллаторов, как я, куклы — это партнеры, а не просто секс-игрушки, и понял, что если сможет создать куклу с искусственным интеллектом, то сделает что-то важное. Сейчас у Мэтта что-то вроде ренессанса. Думаю, на этой стадии ему достаточно того, что он улучшает человеческую жизнь с помощью искусственных существ.

Выйдя из скайпа, я с головой ухожу в гугл в поисках Ника Блэка. Нахожу редко обновляемую страницу на фейсбуке с тремя тысячами фанатов. Один из самых недавних постов — годовой давности, он гласит: «Если кому-то нужен диск „Hollow“ или „Awake“, пишите мне! У меня осталось несколько коробок!»

Я нахожу на ютубе канал Ника Блэка, который не обновлялся больше десяти лет. Там есть клип богатой на ударные аккорды песни «Sorry», где Мэтт скачет и поет, как Честер Беннингтон из Linkin Park, и кусает девушку в шею вампирскими клыками. Еще есть семиминутная рокументалка одиннадцатилетней давности, которая начинается с Мэтта, стоящего в ночи на крыше. Он смотрит вдаль и говорит: «Ник Блэк — это не просто я, не просто название моей группы. Это настроение. Это способ стать чем-то большим, чем ты был».

Это, конечно, оказалось неправдой: на самом деле у Хармони, а не у Ника, есть истинный потенциал сделать Мэтта больше, чем он когда-либо был.

 Под гудящими галогеновыми лампами в центре Лас-Вегаса Роберто Карденас делает слепок тела обнаженной женщины. Он размазывает пригоршни склизкого розового геля по голой груди и бедрам, пока его брат наблюдает за процессом и фотографирует. Неловкий, с тихим голосом, нервным смехом и уложенными гелем волосами, ­Роберто напоминает безумного профессора, но сейчас он отстранен и холоден, как врач, накладывающий гипс на сломанную ногу.

Мэтт говорил мне, что у него нет конкурентов: может, найдется несколько китайских компаний, которые пытаются производить что-то из дешевых материалов, что даже чуть-чуть двигается, сказал он, но эти куклы на годы отстают от подружек с искусственным интеллектом от Abyss. Но на самом деле предприниматели и инженеры по всей Азии, Европе и США хотят опередить его и выпустить на рынок первого секс-робота. Прямо в соседнем штате, в Неваде, Роберто уже четыре года работает над «Любовными куклами-андроидами» — флагманским творением Eden Robotics, которых он называет «первыми в истории полностью функциональными роботами — секс-куклами». Тогда как Мэтт лепит своих идеализированных псевдоженщин вручную, Роберто отливает их с моделей в стремлении сделать робота настолько реалистичным, что его не отличишь от настоящей женщины.

Я нашла Роберто, когда он спрашивал совета у любителей роботов на Dollforum.com. «Привет. Я конструирую робота-андроида — секс-куклу и хочу поделиться своим проектом с сообществом», — написал он. Он сказал, что его робот может «выполнять 20+ сексуальных действий», «самостоятельно стоять, сидеть, ползать», «стонать от удовольствия во время полового акта» и обладает «речевым ИИ для общения».

«Мне интересно узнать, какие возможности сообщество хочет видеть в роботе — секс-кукле, — сказал он. — Спасибо и добро пожаловать в новую эпоху отношений людей и роботов».

Там были ссылки на его сайт, где можно увидеть довольно безликого робота в пиджаке с острыми плечами и пугающее видео с металлическим скелетом, который корчится в миссионерской позе, — оно напомнило мне последнюю сцену в первом «Терминаторе», когда киборгу сожгли кожу.

Ответы не заставили себя ждать.

— Неплохо бы добавить зрительный контакт, — был первый.

— Распознавание голоса, — второй.

— Дыхание важнее, чем сложности с ходьбой, — сказал третий.

— Сделайте, чтобы у вашего гиноида был обогрев всего тела, с головы до ног, — сказал четвертый.

Участники форума относились к утверждениям Роберто со скепсисом и опасливой радостью. «На этом форуме полно людей, которые обязательно купят куклу, если вы создадите приемлемый продукт, — написал один, — мы желаем успеха вам (или кому-нибудь еще)».

Мужчины на форуме не сильно напоминали больных, одиноких или социально неприспособленных клиентов, о которых любят говорить Мэтт или Дуглас. Кое-кто упоминал своих жен и подружек и нелестно сравнивал с силиконовыми любовницами.

Один участник приложил фотографию своей секс-куклы в качестве эстетического ориентира для Роберто при планировании пропорций робота. Он одел ее в нижнее белье с леопардовым принтом и прислонил к стене, увешанной кинжалами, охотничьими ножами и кастетом с лезвием. «Если бы моя RealDoll умела готовить, убираться и трахаться всегда, когда я захочу, я бы больше никогда не встречался с женщинами. Больше мне ничего и не надо, но это только мечты».

***

Я договорилась встретиться с Роберто в 10 утра в его съемной студии над тату-салоном, чтобы успеть поговорить до прихода модели. Лас-Вегас в 10 утра — странное место. Тату-салон закрыт на замок, и я не могу найти другой вход в здание. Я звоню Роберто, и он говорит, что мне надо обогнуть дом и подойти к задней двери — в подворотне, забитой выброшенной мебелью и тележками из супермаркетов. Мы говорили по телефону и перекинулись несколькими письмами; он присылал мне фотографии и видео со своим роботом, по которым кажется, что он работает над чем-то существенным. Но сейчас я отчетливо осознаю, что абсолютно не представляю, во что влезаю.

У Роберто очки с толстыми линзами, сильный кубинский акцент и ни капли лихости Мэтта; он во всех отношениях — его полная противоположность. Eden Robotics для него второстепенный проект: он работает фармацевтом, отмеряя таблетки за стойкой и никогда не общаясь с клиентами. Разговоры даются ему с трудом, но он широко улыбается, когда мы пожимаем друг другу руки, — довольный, что журналист проявил интерес к проекту, который, как он верит, принесет ему славу.

Студия от пола до потолка выкрашена черной глянцевой краской. Не считая складного стола, белой раковины и нескольких коробок, тут совершенно пусто — темная глянцевая бездна. Сводный брат Роберто, Ноэль Агилья, ждет нас, скрестив руки на гавайской рубашке, в синих лоферах и голубых джинсах. Ему 23, на семь лет младше Роберто, и он переехал с Кубы в США за шесть лет до Роберто, так что уже успел обзавестись американским акцентом и американской уверенностью в себе.

— Это новая сфера в бизнесе, так что мы учимся на ходу, — говорит мне Ноэль, пока Роберто распаковывает какие-то картонные коробки. — Я стараюсь помочь ему с маркетингом и дизайном логотипа, с сайтом и пиаром, стараюсь найти лучший способ все это продать. Потому что люди, которые этим интересуются, они как бы… странные. — Он ухмыляется. — Нам уже поступали странные просьбы, которые пришлось отклонить. Это явно не­обычная ­область.