после обязательно наступит раскаянье. Мне это хорошо известно.

Данте перемещает меня, меняя наше положение. Он сидит на краю постели, а я лицом к нему, оседлав его, и мои ноги расставлены по обе стороны от него. Такая поза делает нас еще ближе; еще теснее прижимаюсь к нему.

Я знаю, что он хочет меня не меньше, чем я его, потому что чувствую признаки этого между своими разведенными бедрами. Мысль о том, насколько мало осталось между нами преград, заставляет хотеть этого еще больше.

Данте проводит ладонями по моим голым рукам – снизу вверх, до самых плеч и обратно, оставляя на коже сотни мурашек. Каждый нерв и каждый мускул во мне дрожит и вибрирует от поглощающего возбуждения.

Он распалил меня, не прилагая больших усилий, и все, о чем я могу думать: как он будет чувствоваться внутри меня.

Мои трусики стали очень влажными и с каждым его касанием и покусыванием я намокаю все больше. Самая чувствительная часть моего тела ноет и требует его внимания. Если бы могла, то сжала бы бедра, но в такой позе это невозможно.

Чувствую себя уязвимой и немного потерянной.

Боюсь, что если сейчас поддамся физическому голоду, то после мы оба станем об этом жалеть.

‒ Хочешь остановиться? ‒ спрашивает Данте, отстранившись, чтобы видеть мое лицо. Его голос звучит глухо от желания, а дыхание такое же неустойчивое, как и мое собственное.

Я отрицательно качаю головой. Что угодно, только не это.

Он поднимает руку и пальцами касается моих припухших, влажных от его поцелуев губ. Я вижу огонь неистовой потребности в его глазах, но знаю, что если бы захотела, он сразу же все прекратил.

‒ Мы не будем идти до конца, но я хочу чувствовать тебя. Позволишь мне?

Он действует очень осторожно, показывая мне, что я решаю все. Грань будет проложена там, где я захочу.

Я киваю.

Данте тянется и оставляет поцелуй в уголке моего рта. Затем берется за край моей пижамной майки и тянет вверх, но не торопится, давая мне возможность остановить его.

Я этого не делаю. Поднимаю руки, помогая ему себя раздеть. На мне ничего нет, кроме этой майки, поэтому, когда Данте отбрасывает ее куда-то на постель, мой верх оказывается полностью обнаженным.

Он отводит волосы мне за спину и восхищенно смотрит на мою грудь. Она полная и округлая, с небольшими розовыми сосками, которые сейчас выглядят очень твердыми. Данте не набрасывается на нее тут же, а некоторое время просто любуется, будто пытается запомнить каждую деталь. Затем он берет одну грудь в ладонь, задевая чувствительный сосок большим пальцем – из моего горла вырывается тихий стон.

‒ Так хорошо? ‒ бормочет напротив моих губ Данте: его теплое дыхание скользит по моей коже, пока он потирает острую вершинку груди.

Я киваю, не в состоянии ответить.

Это не просто «хорошо». Это волшебство, которое он творит с моим телом.

Мне хочется еще и еще.

Будто читая мои мысли, Данте наклоняет голову и берет сосок другой груди в рот. Дразнит его, втягивает глубоко, а после покусывает. Стоны рвутся из моего горла, и я не пытаюсь сдержать их. Запускаю пальцы в волосы парня, ритмично покачиваясь на нем.

‒ Кая, ‒ приглушенно зовет Данте. Его голос медленно просачивается в вязкую дымку удовольствия, заставляя открыть глаза и посмотреть на него. ‒ Детка, если ты продолжишь, я кончу.

Он смотрит на меня со смесью муки и удовольствия.

Мое лицо вспыхивает.

‒ Прости! ‒ выдыхаю я, поражаясь, каким чужим кажется мой голос. Он низкий и томный, пропитанный сексуальностью.

Данте болезненно смеется.

‒ Не извиняйся – это слишком приятно.

Я опускаю голову, кусая губы. Мне хочется, чтобы ему со мной было хорошо. К тому же с ним мне не страшна близость – я знаю, что негативных последствий не будет.

Но что-то меня сдерживает. Я понимаю, что для этого еще не время.

‒ Все нормально? ‒ Он берет меня за подбородок, заглядывая в глаза.

‒ Даже слишком. ‒ Я слабо улыбаюсь. ‒ Все… кажется очень правильным.

Я не знаю, откуда во мне эта убежденность, но не могу избавиться от мысли, что мне было суждено встретить этого парня и влюбиться в него. Поэтому все, что мы делали; все, что чувствовали – все это должно было произойти.

Данте долго смотрит на меня, ничего не отвечая. Потом тянется и снова меня целует: очень чувственно и сладко. Мое желание разгорается с новой силой, растет и увеличивается, как и мои к нему чувства.

С каждой секундой. С каждым ударом сердца.

Данте снова меняет наше положение. Я оказываюсь на спине, а он нависает надо мной сверху.

‒ Не бойся, я не стану давить на тебя – сегодня мы не будем заниматься сексом. Ты не готова – никто из нас. ‒ Его голос приглушен, когда он говорит это, глядя в мои затуманенные глаза.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице. Почему он обличает в слова все мои страхи?

Откуда он знает?

‒ Ты в безопасности, Кая, ‒ прислонившись своим лбом к моему, шепчет Данте.

А потом я чувствую, как его пальцы скользят по моей грудной клетке, достигают резинки пижамных шорт и замирают.

Делаю глубокий вдох: мышцы моего живота напрягаются, и я слегка приподнимаю бедра, давая ему разрешение.

Данте прикусывает мою нижнюю губу, одновременно с тем, как его рука проникает в мои шорты, трогая мою влажную плоть.

Волна острого удовольствия прокатывается по всему телу. Выдыхаю, подаваясь ему навстречу.

«Продолжай, пожалуйста, продолжай!»

‒ Такая горячая, ‒ бормочет он мне на ухо, осторожно раздвигая мои складки и лаская меня неторопливо, но с каждым касанием увеличивая темп.

Его рука творит нечто потрясающее, его дыхание опаляет кожу моего лица и шеи, и вся я горю и плавлюсь от того, что он делает со мной.

Я настолько заведена, что мне не потребуется много времени, чтобы дойти до финала.

Мое тело, которое не протестовало против длительного воздержания, стало вдруг очень жадным.

Мне кажется, у меня горячка, потому что с каждым надавливанием, с каждым прикосновением к клитору я выгибаюсь и бормочу что-то бессвязное.

‒ Пожалуйста, Данте… Да, вот так… Я… Ох!

Я хватаюсь за покрывало и сжимаю руки в кулаки, когда он проникает в меня одним пальцем, а следом добавляет второй, и пока они движутся внутри меня, большой трет увеличившийся, пульсирующий клитор. Данте усиливает нажим, и я взрываюсь оргазмом – сильным и продолжительным. Я кончаю с немым криком, слепо глядя