Сергей дёрнул верёвку звонка, ждать пришлось довольно долго, прежде, чем открылась небольшая дверь, располагающаяся тут же рядом с воротами для экипажей. Появился слуга, облачённый в синюю атласную ливрею:

– Что угодно, сударь? Вам назначено?

– Нет… Но прошу вас доложить Анатолию Григорьевичу, что прибыл Сергей Шеффер, сын Александра Шеффера.

Звучная фамилия незнакомца понравилась важному слуге, тот кивнул:

– Ожидайте!

Дверь захлопнулась, Сергей так и остался стоять на улице. Слуга появился неожиданно быстро:

– Прошу, сударь, хозяин примет вас.

Сергей обрадовался: значит, письмо отца достигло получателя, и тот решил помочь.

* * *

Анатолий Григорьевич, вернувшийся накануне поздно ночью от госпожи Скобелевой, изволил испить утреннего чаю с вафельными пирожными, которые он просто обожал, когда пожаловал назойливый слуга с докладом, что мол, у ворот стоит некто молодой Шеффер, сын какого-то там Александра Шеффера…

– Болван! – разъярился хозяин. – Ты заставил стоять сына моего старинного друга около ворот, словно посыльного! Проси немедленно.

Перед взором Сергея открылся просторный двор, способный вместить несколько экипажей одновременно. Он поднялся по мраморной лестнице с диковинно выполненными балясинами, затем по другой – на второй этаж. Войдя в просторную аляповатую гостиную, сходу поражающую посетителя огромной многоярусной позолоченной люстрой не менее, чем на двести свечей и атласной драпировкой смелого морковного цвета, Сергей увидел хозяина дома, Анатолия Григорьевича Феоктистова, облачённого в домашний стёганый халат.

Он сидел в огромном кресле с резными ручками в виде неких мифических существ и курил английскую сигару.

– О! Стало быть, вы – Сергей, сын моего давнего друга молодости Александра Шеффера. Вылитый отец! Прошу присаживайтесь, молодой человек, без церемоний. Хоть я и люблю множество формальностей, они знаете ли придают дополнительную значимость как в глазах собственных, так и различного рода посетителей… Но не для вас! Итак, я – Анатолий Григорьевич!

– Очень приятно, благодарю вас, что уделили мне время, – начал Сергей, но хозяин его перебил:

– Право, Серж! Вы позволите вас так называть?

– Конечно, именно так называет меня жена…

– О! Так вы, молодой человек, женаты. Наверняка, она – просто красавица. Да в таком юном возрасте все барышни – красивы, свежи и привлекательны … Ну, да ладно… О чём это мы? – хозяин вынул сигару изо рта и выпустил струйку дыма. – А! Вспомнил! Давайте договоримся, Серж, общаться без излишних там: сударь, а не соблаговолите ли вы… или отнюдь…или довожу до вашего сведения о моём горячем почтении…

– Конечно, как вам угодно, – охотно согласился Сергей.

– Так вот, о деле. Я получил письмо вашего батюшки и готов помочь вам. Недавно я приобрёл два дома, здесь неподалёку, на Старомонетном переулке. Надстроил на каждом по два дополнительных этажа, и собираюсь сдавать их внаём. Доходные дома, знаете ли, говорят сами за себя: весьма выгодное дело нынче в Москве. Каждая квартира идёт от шести до десяти рублей в месяц. Ну, вы пообщаетесь с моим управляющим… Словом, я предлагаю вам стать моим помощником и управителем сих домов на Старомонетном. Дело не сложное: взимание платы, причём во время; выселение должников, разрешение всяких конфликтных ситуаций. Если, скажем, несколько студентов снимают дешёвую квартиру, они могут по молодости лет пошуметь, выпить излишне. Их надобно приструнить, иначе, соседи жаловаться станут. Затем зимой, надобно, чтобы истопник, а они – все канальи и пьяницы, столько их не меняй, исправно топил, иначе замёрзнут трубы. Что ещё? Ну в двух словах всё… А, самое главное – жалованье! Шестьдесят рублей вас устроит?

Сергей, не ожидавший такой щедрости и сговорчивости Феоктистова, тут же закивал:

– Да, да, конечно!

– Вот и славно! Завтра же отправляйтесь на Пыжевский переулок, дома с первого по четвёртый – там уже мои. Поговорите с управляющим, он ещё раз всё объяснит.

* * *

Сергей покинул дом Феоктистова окрылённым: шестьдесят рублей – отличное жалованье! Можно жить безбедно, да ещё и Машеньке обновы хватит!

По прибытии на квартиру он сообщил жене радостную новость. Та прореагировала достаточно бурно, бросившись мужу на шею и осыпая его поцелуями. Что ж деньги и служба – весьма достойные. Она быстро прикинула, что жалованья хватит и на оплату квартиры, и на завтраки, обеды и ужины в трактире на Спасоналивковском, а возможно, останется даже на красивую жизнь. Правда, что такое «красивая жизнь» и где именно она находится, и как до неё добраться Машенька представляла смутно, но одно знала наверняка – Москва будет у неё ног!

С подобными мыслями она надела новое платье, шляпку, украшенную беличьим мехом, а также изящное манто из того же самого материала, изъявив желание совершить прогулку по Москве, тем более что погода была весьма располагающей: вовсю светило октябрьское солнце, на небе не было видно ни облачка.

Супруги Шеффер вышли из дома и направились в сторону Якиманки. Улица была достаточно оживлённой, извозчики сновали на пролётках туда-сюда, торговцы товаром вразнос, громко покрикивали, завлекая покупателей. Но Машеньке не хотелось не леденцов, ни пирогов, ни цветных ленточек на шляпку.

Она наслаждалась московской суетой, постепенно привыкая к ритму города. Насидевшись в четырёх стенах барского дома, девушка поняла, как многого она была лишена и совершенно не знает жизни. Но рядом с ней шёл её муж, уж он-то, теперь управитель доходными домами, наверняка поможет воплотить все её мечты. Какие? Машенька на мгновенье задумалась: а действительно, какие? Покорить Москву: звучит прекрасно и увлекательно. Но как именно? Она не знала. Но Серж старше, он – мужчина, вот и пусть подскажет, как это сделать…

Супруги прошли примерно половину улицы, как неожиданно, Машенька увидела ресторан.

– Серж, давай зайдём! Отметим такое событие, ну, в смысле твою новую службу.

– Конечно! Прекрасная идея.

Они направились к ресторану, предупредительный швейцар, облачённый в красивую ярко красную униформу, открыл дверь, и супруги оказались в красивом зеркальном фойе. Тут же к ним подошёл лакей: Машенька сбросила с себя манто, аккуратно развязала ленты шляпки, Серж снял пальто. Они проследовали в зал, к ним тут же направился метрдотель, расплываясь в слащавой улыбке.

– Рад видеть вас господа! О, сударыня, вы обворожительны! – сделал он дежурный комплемент Марии.

Девушка улыбнулась, всё же приятно услышать такое, тем более что она была не избалована подобными знаками внимания. Серж, пожалуй, – первый мужчина, обративший внимание на её красоту, а метрдотель – второй.

– Прошу проходите, здесь вам будет удобно, – метрдотель проводил гостей к столу. – Сейчас день и у нас спокойно, вот вечером, милости просим, на хор цыган! Как поют окаянные! Заслушаешься!