Но кажется, я зря волнуюсь. Если судить по виду Сергиевского, он вполне доволен моей кандидатурой. Главное, чтобы деловая заинтересованность не переросла в личную.

Мы рассаживаемся за большим переговорным столом.

— Что ж, — произносит Сергиевский, ждем еще…

В этот момент дверь распахивается и в кабинет влетает Макарский.

— Всем привет, — объявляет он в своей обычной деловитой и бесцеремонной манере. С мужчинами здоровается за руку, подмигивает мне и плюхается на соседний стул. Хорошо, не додумывается закинуть на стол ноги, как иногда делает в видео.

Мишка, в отличие от всех нас, одет самым демократичным образом, в рубашку с разноцветными узорами и светлые потертые джинсы. Его русые волосы побриты с боков. Те, что на макушке щедро смазаны гелем и уложены в некое подобие лайтового ирокеза.

Производит не самое серьезное впечатление, но на самом деле он точно знает, куда дует ветер. Следит за всеми течениями в теме. Ничто не обходится без его самого пристального внимания и последующего обсуждения с подписчиками.

Свои первые деньги он заработал на том, что продавал аналитику новичкам. Она стоит прилично, хоть от нее и мало толку, далеко не каждый начинающий может позволить себе купить.

Создал закрытую группу в социальной сети, стал выкладывать аналитику туда. Естественно рассказывая при этом, какая она крутая и как много можно с помощью нее почерпнуть. Чтобы попасть в группу нужно было оплатить лично ему вступительный взнос.

— Что ж, произносит Сергиевский, — давайте еще раз обсудим детали сотрудничества и перейдем к подписанию договора.

Около десяти минут он рассказывает примерно то же самое, что я уже знаю от Светланы. Есть деньги, хочет инвестировать, преимущественно в криптовалюты, но не знает, что и на сколько лучше закупать. Для этой цели он собрал нас.

По окончании монолога входит юрист и кладет перед каждым по два экземпляра договоров.

Мы читаем, каждый свой, после чего подписываем.

— Ну, — Сергиевский потирает руки, — теперь, когда все формальности улажены, можем приступить к реализации проекта.

Федин согласно кивает, Макарский начинает грызть ручку и постукивать ногой по полу, я же поворачиваю голову и смотрю на входную дверь.

Буквально через доли секунд после того, как я это делаю, она начинает открываться и в проеме нарисовывается…Бергман, собственной персоной.

На меня словно ушат холодной воды выливают.

Он? Здесь! Откуда?

Замираю, не в силах пошевелиться.

Остальные тоже замечают его. Федин перестает кивать, а Макарский грызть ручку и отбивать такт под столом. Оба в удивлении взирают на вошедшего.

Бергман как ни в чем не бывало проходит к столу.

— Приветствую, — кивает всем собравшимся, не обращаясь ни к кому конкретно.

Сергиевский вскакивает, несколько суетливее, чем делал это раньше, и начинает рассыпаться в любезностях.

— Вот, Давид Георгиевич, в последний момент все же решил любезно согласиться на мое предложение и присоединиться к нашей команде. Думаю, всем нам он хорошо известен и не нуждается в представлении. И конечно же, никто не будет против такого человека в команде! Прошу любить и жаловать.

— Нет, что вы, конечно не против, будем очень рады, — восклицает Федин.

— Круто, — выдает Макарский.

Бергман, наконец, опускается до того, чтобы обратить внимание на собравшихся. По очереди обводит всех спокойным ровным взглядом, пока не останавливается на мне.

Я по-прежнему в напряжении вдавливаюсь в стул и едва дышу.

— Евгения…

— Владимировна, — подсказывает Федин.

— Евгения Владимировна, рад новой, такой скорой и неожиданной встрече, — голос Бергмана проникает в голову через ушные раковины, заполняет, движется вниз по телу и, как обычно, пронзает до мурашек.

Только бы не догадался, как влияет на меня все, что связано с ним.

— В прошлый раз мы…точнее, вы…несколько вспылили, и мы не смогли конструктивно завершить диалог.

— В чем же был предмет спора? — снова восклицает Мишин, — очень интересно.

Бергман кидает быстрый взгляд на Мишина и вновь возвращает его на мое лицо.

— Мы с Давидом Георгиевичем обсуждали одну монету…стоит ли ее покупать или нет, — говорю непослушными губами.

— Вот, как раз, очень интересная тема, — вступает в беседу Сергиевский, — что за монета? А ты присаживайся, Давид Георгиевич, присаживайся. Может кофе?

Бергман садится за стол напротив меня и откидывается назад. Его поза расслаблена, а взгляд снова устремлен в мою сторону.

Что же это такое.

Мои ладони потеют, а сердце колотится в ритме тройного ускорения.

Может ли так быть, что он все подстроил специально? А Светлана? Она ведь ничего не говорила об участии в проекте Бергмана. Умолчала или сама не знала?

Сжимаю руки, лежащие сейчас на коленях, в кулаки.

Мне хочется сорваться с места и бежать отсюда прочь. Но я не могу. Контракт подписан.

Лично мной.

Не далее, как десять минут назад.

Все что мне остается — это сидеть и делать вид, будто не происходит ничего из ряда вон. И что я никак не реагирую на то, что Бергман продолжает осматривать меня самым наглым образом.

Отвожу взгляд.

Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов.

Когда наши взгляды снова пересекаются, в моем ледяное спокойствие и безразличие.

Если он решил, что я позволю ему подорвать мою деловую репутацию, он ошибается.

Первые два часа мы занимаемся тем, что составляем план работы.

Сергиевский озвучивает свои пожелания, суммы, которые он собирается инвестировать. Обсуждаем и другие нюансы.

Обращается в основном к нам троим, исключая Бергмана. Тот мало участвует в общем разговоре и присутствует скорее, как наблюдатель.

Конечно же это нервирует, но я справляюсь.

Собственно, пока стараюсь не высказываться, также как он, все больше записываю и наблюдаю.

Интересно, в какой гостинице он остановился? Чтобы понимать, какой район города стоит обходить и объезжать стороной.

Жаль, в договоре не было оговорено пункта, насчет других участников. Иначе, я бы отказалась, несмотря на интересную тему и большие деньги.

Когда Борис Натанович объявляет перерыв, с достоинством поднимаюсь с места и выхожу из кабинета, вместе с Мишей и Дмитрием Федоровичем. Сам же Сергиевский начинает кому-то звонить.

Федин с Макарским отправляются курить, я же соглашаюсь на предложение секретаря Сергиевского, блондинки моего возраста с кукольной внешностью, сварить мне кофе.