— Николай, спасибо, конечно, за предложение, но в мои планы пока это не входит. Более того, меня совершенно не интересует ваша кухня, в смысле то, из какого материала вы изготавливаете украшения. Меня интересует только имя человека, который сдавал, если, конечно, сдавал, — поправилась я, — семнадцать наименований ювелирных изделий. Обещаю вам, что не стану нигде афишировать ваши благие намерения помочь следствию.

Мое искреннее заверение не произвело впечатления на Соколова. Николай мотнул головой из стороны в сторону, а потом добавил:

— Знаете, Татьяна, я очень занят. Извините, но мы с вами не договоримся.

Эти слова надо было расценивать как предложение по-хорошему покинуть кабинет. Однако я не сдалась.

— Николай, между прочим, ваш батюшка некогда обращался к моим услугам. Вы в курсе? — спросила я, хотя знала, что семья была осведомлена обо всех проблемах.

— Ну более или менее. — Сынок моего бывшего клиента стал лихорадочно перебирать на столе какие-то бумаги.

— Скажу без ложной скромности, я благополучно распутала тот сложный узел, который затянули конкуренты. В противном случае ваш отец мог бы не только лишиться бизнеса, но и жизни. А теперь я прошу вас о сущем пустяке. Если вы не можете принять решение самостоятельно, то позвоните вашему батюшке и спросите у него, как вам стоит поступить.

— Я бы рад связаться с отцом, у меня к нему есть и другие вопросы. Но, увы, он не включает мобильник, а в каком именно отеле папа остановился, я не знаю.

— Николай, ваше поведение заставляет меня подозревать, что вор, которого я ищу, сбыл драгоценности именно вам. Вы, естественно, опасаетесь понести убытки и даже того, что вашей деятельностью пристально заинтересуются соответствующие органы. Поверьте, вот как раз милицию мне совсем не хочется подключать к этому делу, но боюсь, что придется.

— Вы мне угрожаете? — спросил Соколов-младший скорее с усмешкой, нежели с испугом.

— Нет, я прошу вас мне помочь! Может, вы все-таки позвоните отцу? Я почти уверена: если бы он сейчас сидел в этом кресле, то непременно откликнулся бы на мою просьбу.

Николай предпринял попытку дозвониться до своего родителя, отдыхающего от утомительного «золотого» бизнеса в Испании, но она оказалась безуспешной.

— Ну вот, я же говорил вам — абонент недоступен! — Соколов-младший повесил трубку, немного подумал, затем спросил, смущаясь: — Татьяна, вы можете показать мне свои документы?

— Разумеется, — сказала я и достала из сумки лицензию частного детектива.

Николай ее внимательно изучил и вернул обратно.

— Я вспомнил, что отец очень хорошо отзывался о вас. Ну, ладно, вы меня уговорили, я отложу свои дела и попытаюсь вам помочь. Есть у вас каталог украденных ценностей?

— Конечно, есть. — Я мило улыбнулась и положила на стол список, который дал мне Козельчик.

Соколов-младший стал изучать этот список, скептически поджав губы. Он смотрел в листок минут десять, после чего сказал:

— Половину этих украшений идентифицировать очень сложно. Вот, к примеру, — Николай ткнул пальцем в конец списка, — цепочка 585-й пробы с алмазной обработкой, 50 сантиметров, два с половиной грамма. Ширпотреб! Если кто-то недавно принес или принесет в ближайшие дни такую вещицу в скупку, то это вовсе не значит, что вы ищете именно ее… Такую цепь можно едва ли не в каждой третьей семье найти. То же самое могу сказать насчет подвески в виде знака Зодиака Скорпион и колечка 18-го размера с александритом. А вот золотая брошь в виде веточки с семью топазами — это уже интересней. Платиновая гарнитура из серег и перстня с жемчугом также заслуживает внимания. Если бы мы выставили этот набор на продажу, то он ушел бы в тот же день. Пожалуй, мужская печатка с буквами «Ю» и «А», переплетенными между собой, тоже встречается не так часто. Ладно, Татьяна, я дам задание сотрудникам, и они проверят эту номенклатуру. Если что-то найдется, я сообщу вам, а украшения придержу.

Я протянула Соколову свою визитку, потом вдруг опомнилась и попросила:

— Вы не могли бы сделать себе ксерокопию этого списка, а мне этот документ еще пригодится.

Николай встал, прошел в дальний угол кабинета, где стоял ксерокс, и сделал себе копию. Когда он вернулся к своему столу, зазвонил телефон.

— Слушаю, — ответил он. — Еще одна Иванова? Нет, все нормально, пусть проходит.

Я забрала листок и попрощалась с Соколовым. В дверях я столкнулась с низкорослой женщиной лет сорока, которая, надо полагать, была моей однофамилицей и страховым агентом. Хорошо, что я ее опередила. Не случись этого казуса с фамилией, Николай Николаевич мог меня и не принять. Я подумала, что, прежде чем заняться моим вопросом, он обязательно свяжется со своим папочкой и спросит у него совета. Однако у меня были все основания полагать, что Соколов-старший даст добро на то, чтобы помочь моему расследованию.

Нельзя сказать, что второй пункт моего плана был выполнен на все сто процентов. Отец и сын Соколовы контролировали только треть ювелирного рынка. Подходов к двум другим «золотым» китам, на которых держался тарасовский ювелирный рынок, у меня не было. Тем не менее я несколько часов убила на то, чтобы в качестве рядовой покупательницы обойти ювелирные магазины, в которых продают комиссионные украшения.

Николай оказался прав: цепочек, похожих на ту, что украли у Козельчиков, было много. Но, увы, других украшений из списка рядом с этими цепочками не наблюдалось.

— Девушка, вы ищете что-то конкретное? — обратилась ко мне продавщица.

— Знаете, я хотела бы приобрести что-нибудь необычное. Какую-нибудь брошь или гарнитуру, например, серьги с колечком. Возможно, изделие из платины…

— К сожалению, в этом отделе ничего такого нет. А новые украшения вы не хотите посмотреть?

— Хочу, — сказала я и прошла в другой зал.

Примерно в таком духе я действовала в каждом магазине, но все без толку. Эта нудная работенка мне порядком надоела. К тому же не было никакой гарантии, что вор, пусть даже и через подставное лицо, уже сдал краденые цацки в официальные точки по приему золотых украшений. Он мог сбыть их теневикам. Я поймала себя на мысли, что занимаюсь отработкой ювелирторга лишь потому, что не знаю, как приступить к следующим двум пунктам своего плана.

Вчера мне казалось, что поговорить с соседями Козельчика не составит особого труда. Сегодня же я еще не придумала, под каким предлогом к ним прийти и как при этом не попасть на глаза клиенту. В это трудно поверить, но я не чувствовала себя способной на экспромт. Наверное, причина сегодняшней так несвойственной мне неуверенности в себе была в том, что Юрий Яковлевич поставил передо мной слишком много ограничений. Пожалуй, стоило пропустить третий пункт плана и сразу же приступить к четвертому. Я уже хотела связаться с Козельчиком по телефону, чтобы договориться с ним о личной встрече, но мне позвонил Кирьянов.

— Да, Володя, слушаю тебя.