- Теперь лягте на живот.

Послушно выполняю просьбу и боюсь услышать новость о наложении гипса или чего похуже. Валяться на больничной койке с подвешенной ногой. А вдруг спицы вживлять заставят?

- Сильный ушиб, я пропишу вам мазь и уколы на первое время.

- Перелома нет?

- Ну что вы, душенька, не переживайте. Переломы и трещины уже бы проявились иначе.

С облегчением утыкаюсь лицом в подушку, однако, даже седой врач заметил, как вскоре сжалась моя попа от брошенной фразы:

- Точно нет перелома?

- Отрицаю, Богдан Александрович. Побежит ваша работница, да еще как!

Ох… Простите, уже сейчас бы убежала. Подобно Иисусу по воде. Только не возлежать со своими хлопковыми трусами с рисунком поросячьих морд. Это самые отвратительные трусы, которые могло придумать человечество, но такие удобные.

Мне все равно на доктора, что преспокойненько достает из чемодана шприц и ампулу. Я горю, краснею, видя как Царёв навис над нами и внимательно контролирует. Он оценивает по достоинству мои дурацкие трусы и еле сдерживает улыбку.

- Укола испугались, душенька?

Успокаивает милосердный врач и вводит иглу в ягодицу, впрыскивая препарат. Даже ответить не в состоянии, крепко-крепко стискиваю зубы и хочу, чтобы все поскорее закончилось. Царев, спрятав руки за спину, вгоняет меня в краску, непринужденно беседуя с врачом.

- Душенька сохраняйте позу в течение трех минут, я наложил вам бинт с антисептиком.

Доктор поднимается с моей кровати и застегивает чемоданчик.

- Благодарю, Олег Степанович, всегда нас выручаете, - с ним-то Богдан почтителен и жмет руку. – Самара вас проводит и рассчитается.

Оборачиваюсь, выглядываю из-за мужчин. И эта здесь. Конечно. Слилась с дверным косяком и подслушивает. Вездесущая. Самаре не хочется оставлять нас с Богданом в комнате, но она послушно исполняет указ и сопровождает врача к выходу.

Не дожидаясь положенных минут, суетливо натягиваю джинсы, едва доктор скрывается из вида. Растерянно смотрю, как Богдан усаживается ко мне на постель, не лицом, а отвернувшись спиной.

Отползаю в сторону и, подобрав под себя ноги, вижу, что Царёв сосредоточен, задумчиво прожигает глазами стену напротив, крепко соединяет пальцы в замок. Молчит. На четвереньках подползаю ближе к господину, взяв смелость попросить заем на шторы.

- Богдан Александрович…

Шепчу, не успевая закончить фразу. Слишком быстро Царёв реагирует на мой голос. Рукой он обхватывает меня сзади за шею и резко подтягивает к себе. Сталкивает лбами. Чтобы не упасть, придерживаюсь за плечи Богдана. Ничтожные миллиметры разделяют наши губы. Я дрожу, а в Богдане, кажется, начинает разгораться пламя. Улавливаю его вибрации дыхания, аромат. Медленно скольжу ладонью по сильным плечам Царёва, поглаживаю, касаюсь щеки, трепет порывами бьет в груди и…

Богдан позволяет дотронуться его волос, позволяет зарыться в них, словно я вовсе не нянька. Я чувствую, как мужские объятия спускаются ниже к талии.

- Зачем вы это делаете?..

Снова шепчу, когда наши губы едва соприкасаются.

- Действительно…

Богдан полностью меня отпускает и больше не смотрит. Он быстро встает с кровати и, не оборачиваясь, идет к двери, открывает полотно.

- … Сегодня отдыхайте, Валерия Михайловна. Завтра утром если будет лучше, приступайте к обязанностям. Самара выдаст вам перечень.

И след простывает от Царёва.

Я падаю ниц на матрас и как парализованная изучаю матовый натяжной потолок. Голову кружит, слабо моргаю. Колотиться должна, но препарат в крови действует усыпляюще. Я открываю глаза, когда в комнате уже темно.

Шатко крадусь из спальни по нужде, умываюсь, на кухне для слуг я нахожу печенье. Перекусываю, запивая водой. Третий этаж пуст, даже Самары нет. Собиралась было возвращаться обратно, как внизу раздается незнакомый женский тон. Громкий. Звонкий.

Отодвигая задницей стул, на цыпочках двигаюсь из кухни к лестнице, спускаюсь на этаж и прячусь за колонной.

- Богданчик! Мой любимый!

Тенью пролетает женский силуэт в светлой шубе и длинными завитыми плойкой волосами. Без того испорченное настроение портится окончательно. Мне не удалось рассмотреть особу детально, но этого и не требуется. Инна всем известна, публичная богема и инстаграмная дива. Девушка, не замечая ничего вокруг, стучит каблуками и скрывается из поля зрения. Царёва не видно.

И вроде не должно, а мне становится обидно и грустно. Досадно киваю и догадываюсь о причине расстройства, хотя признаваться себе в ней очень боюсь.

Уже смелее отхожу из-за колонны вбок и встречаюсь глазами с Самарой, что скрестила руки на груди. Прихвостня.

В зоне у входа расположился Наур и злость на служанку махом слетает. По спине ползет колкий холод, граничащий с истинным ужасом. Я леденею до кончиков пальцев на ногах, суетливо разворачиваюсь и как могу, спешу на третий этаж.

Позаимствовав из кухни воду, почти бегу в комнату, забывая о боли. Перевожу дух, в чемодане судорожно нащупываю аптечку и выпиваю сразу две таблетки успокоительного. Дабы отвлечься и не сойти с ума, я начинаю разбирать вещи, но на четвертой кофте ощущаю фатальное бессилие.

Выключаю свет, плетусь к кровати, ложусь и снова вырубаюсь. Не знаю, сколько прошло времени и сквозь иллюзорную дымку я ощущаю теплое прикосновение к ступне. Сонно открываю глаза, размыто пытаюсь осознать происходящее.

- Богдан?

- Не-а...

Будто током ударенная лихорадочно тянусь к изголовью и щелкаю кнопкой бра. На моей постели я вижу Наура.

В полумраке он еще больше напоминает мне черное животное. Мужчина снял костюм и сейчас на нем лишь брендовые спортивные штаны со сползшей резинкой ниже высеченного из камня торса. Когда-то я уже говорила, что Наур не похож на человека и тело его тренированное, неестественное. Каждая мышца налита яростью и силой, но я не нахожу симпатии в образе начальника охраны.

Он откидывает край одеяла и рукой обхватывает за щиколотку, сжимает крепко.

Его волосы еще влажные, очевидно, Наур принимал душ, готовился, перед тем как ворваться ко мне в комнату. Капли воды стекают по небритому лицу охранника, а я холодею от его исступленных глаз. Он смотрит неотрывно, словно в ад за собой утянуть хочет.

- Как ты сюда попал? Уходи.

Я говорю твердо, точно передо мной зверь и нужно дать ему команду. Но, кажется, мой голос действует на охранника совершенно другой установкой – “фас”.

Не успеваю опомниться, как Наур наваливается на меня сверху, здоровенной ладонью прикрывая мой рот. Вдавливает своей тяжестью в постель.

Я вижу, как его губы растекаются в блаженной ухмылке, мужчина склоняется к моей шее и глубоко вдыхает. Шумно, будто смакует, наслаждаясь моментом и моей слабостью перед ним.