Маркиз открыл глаза. Нед медленно шел по извилистой тропинке сада. Остановившись, он наклонился над кустами красных и белых гладиолусов, аккуратно погладил атласные лепестки и понюхал их.

Странное беспокойство заставило Саймона опереться о подоконник и высунуться из окна. Он внимательно смотрел, как плавно покачиваются бедра Неда при ходьбе, как изящно он выгнулся, подставляя лицо утреннему солнцу, а потом поднял обе руки и элегантным жестом поправил волосы…

Саймон застыл у окна, потрясенный фантастической мыслью. Не прошло и нескольких секунд, как мысль перестала ему казаться фантастической и переросла в убеждение, заставившее его в ярости сжать кулаки.

Неужели это возможно? Он быстрыми шагами пересек лабораторию, нашел на полке бинокль, вернулся к окну и сфокусировал линзы на мистере Эдвине Айверсе.

Мистер Айверс! Зубы Галилея!

— Ваш юный бездельник из университета прибыл, милорд.

— Да, я знаю, миссис Уолш, спасибо.

Саймон быстро шел мимо работающих слуг, отвечая короткими кивками на их утренние приветствия и стараясь держать, себя в руках, хотя бы пока не окажется на улице. Ему очень хотелось изо всех сил хлопнуть дверью, но он этого не сделал, здраво рассудив, что нет смысла ломать свое имущество, когда его одолевает желание сломать шею одному молодому человеку.

Правда, этого молодого человека никогда не существовало.

Проклятие! Саймону не нравилось, когда из него делали идиота, тем более в собственном доме и в рамках устроенного им же соревнования умов, которое должно было выявить блестящего молодого ученого, а не маленькую хитрую шарлатанку.

Он быстро сбежал по ступенькам террасы, в надежде, что мистер Айверс еще не успел распаковать свои вещи.

Темно-красный сюртук отчетливо выделялся на фоне листвы. «Юноша» шел мимо больших солнечных часов.

Саймон устремился в погоню. Это последняя прогулка Неда Айверса по саду Харроувуда, равно как и по любой другой части поместья. Саймон решил, что ему обязательно понравится предстоящая сцена. Он сполна насладится моментом, когда вышвырнет этого ассистента пинком под зад.

— Мистер Айверс! — крикнул Саймон.

Гостья, затянутая в превосходно сшитый мужской сюртук, вздрогнула и замерла.

Вопреки своим намерениям Саймон тоже остановился, очарованный видом ее соблазнительного рта, гладкой бархатистой кожи. Но больше всего его поразили глаза — огромные, завораживающие, горящие. Они искрились безграничной силой духа.

Да, теперь все понятно. Неудивительно, что он вчера почувствовал странную тревогу, пожалуй, даже возбуждение, глядя на этого «мальчика».

Но как он мог не заметить столь очевидной правды? Да, ее одежда была весьма искусно скроена, чтобы скрыть женственные изгибы тела. Она коротко остригла волосы и чем- то измазала подбородок и верхнюю губу, чтобы создать иллюзию пробивающейся щетины. Неужели в университете никто не догадался, что она женщина?

Однако здесь, в этом прекрасном саду, ее женственность заявила о себе во весь голос. Зрелая женственность и искушающая чувственность. И что-то еще, заставившее праведный гнев Саймона утихнуть, а потом и вовсе исчезнуть.

Неуверенно улыбнувшись, девушка направилась к нему.

— Лорд Харроу, доброе утро. Надеюсь, я не нарушил никаких правил, выйдя в сад? Миссис Уолш четко объяснила, что я должен держаться подальше от лаборатории и не входить туда без вашего разрешения, но она ничего не говорила о саде.

Айви шла к маркизу, и он снова обратил внимание на то, как грациозно покачиваются ее бедра. На ней были обтягивающие бриджи, заправленные в те же черно-коричневые веллингтоны, которые так подвели ее вчера. Забавно, но сегодня они, похоже, не мешали ей свободно двигаться. Впервые в жизни Саймон почувствовал себя завороженным соблазнительной игрой мышц и плоти женских бедер при движении, которую не только не скрывала, но, похоже, даже подчеркивала облегающая ткань.

— Сэр! Так есть еще какие-нибудь правила, о которых мне следует знать?

Саймон растерянно моргнул и покачал головой. У него отчаянно заколотилось сердце, стало тяжело дышать. Он гордо выпрямился, сцепил руки за спиной и неожиданно принял решение, шокировавшее даже его самого.

— Есть еще множество правил, которые тебе необходимо запомнить, Нед, но все они касаются пребывания в лаборатории. Что касается остальной моей собственности, когда у тебя свободное время, ты можешь ходить куда хочешь.

Ее миндалевидные глаза настороженно сузились.

— Понятно, сэр.

Это простое заявление содержало целый мир опасного отрезвляющего подтекста, который Саймону надо было принять во внимание, прежде чем ответить. Сознательно пуская в дом молодую женщину, он должен был отдавать себе отчет в серьезных опасностях, которые это решение таило для них обоих. В своей жизни он встречал достаточно дам полусвета, чтобы утверждать с полной уверенностью: эта женщина не из их числа.

Интересно, понимает ли она, что эти игры с переодеванием могут быть опасны? Какую угрозу они таят для ее будущего? Как только все раскроется, ее репутация безвозвратно погибнет. Она больше никогда не будет считаться респектабельной дамой, ее не будут принимать в обществе, и ни один порядочный человек не возьмет ее в жены. И даже не важно, уложит ее Саймон в постель или нет.

По его телу прокатилась волна дрожи, к паху прилила кровь. Почему он не должен желать эту безрассудную девчонку, обладающую восприимчивым умом и умопомрачительными ногами? Ему захотелось немедленно заключить ее в объятия, почувствовать гладкость кожи…

Это желание он подавил, напомнив себе о высокой цене, которую им обоим придется заплатить. Для нее это будет навеки погубленная репутация, да и он больше не сможет считать себя надежным порядочным человеком. Блудницы вполне допустимы, а также вдовы и замужние женщины, достигшие «понимания» со своими престарелыми супругами, как правило, импотентами. На такие интрижки общество всегда смотрело сквозь пальцы. В конце концов, какой мужчина откажет себе в маленьких радостях?

Но опозорить невинную девственницу — непростительно. Он ученый, человек науки, и честность для него значит очень многое.

Тогда какого черта она натянула мужские панталоны и обманом проникла в его дом?! Должно же быть какое-то разумное объяснение этому вопиющему безрассудству?

— Скажи мне вот что… — Саймон сжал руки в кулаки, так ему хотелось коснуться пальцем ее щеки, губ. — Как получилось, что только ты правильно понял мое задание?

Легкий ветерок пошевелил ее короткие волосы, бросив несколько прядей на лицо. Айви решительно отбросила их назад и уверенно сказала:

— В вашем опыте нет ничего нового. Еще двадцать лет назад Гемфри Дэви создал калий, разделив поташ на составляющие элементы. Ваша батарея Вольта была, конечно, намного мощнее, чем использовал он, но все остальное было повторением его опыта.