с одной стороны, не хватало уюта тихого Торки, с другой – бурной жизни шумного Лондона. Жизнь в Санниндейле текла настолько размеренно и незаметно, что казалось, она вовсе остановилась.

Здесь у Агаты совсем не было друзей, а знакомые, как правило, не нравились ни ей, ни Арчи. Чету Кристи раздражало сытое невежество соседей. Темы для разговоров – сплетни о других соседях или… привидения. Эти вечерние беседы ввергали Арчи в ярость, а на Агату навевали сонливость.

Правда, по соседству с домом Кристи жила чета Бейли. С Клайвом Бейли Арчи дружил, а его супруга Руби нравилась Агате. Но этой семьёй круг друзей Кристи и исчерпывался.

Иногда она знакомилась с какой-нибудь дамой, казавшейся ей интересной. Но в этом кругу приглашать в дом замужнюю женщину без супруга было бестактно. Поэтому подобные знакомства какого-либо продолжения не имели.

Вот что написала об обитателях Санниндейла сама Агата Кристи: «Среднего возраста, занятые своими садиками и практически больше ни о чём не разговаривающие, или какие-то беспутные, много выпивающие, которые не нравились ни мне, ни Арчи».

Беда, да и только…

«Чуть-чуть злословия придаёт жизни пикантную остроту» (Агата Кристи).

53. «Вдова гольфа»

Агате было положительно нечем заняться. Обеспеченная, лишённая каких-либо материальных проблем, она являлась хозяйкой уютного, богато обставленного дома. У неё росла умная и красивая дочь. Имелась прислуга и няня, присматривающая за ребёнком. Она могла бы даже не появляться на кухне, хотя и очень любила готовить сама. Наконец, у неё был свой автомобиль, на котором Агата могла выезжать куда и когда угодно. Многие бы женщины на её месте успокоились и даже считали бы себя счастливыми. Многие, но не Агата Кристи.

Больше всего ей не хватало мужа. Его внимания, его заботы, его любви. С годами Арчи стал жутко раздражительным и нелюдимым. Он целыми днями пропадал в Лондоне, а дома появлялся лишь затем, чтобы захватить клюшки для гольфа и отправиться в клуб к товарищам по игре.

Эта странная ситуация очень огорчала Агату. С горькой усмешкой она называла себя «вдовой гольфа». Сама она была лишена удовольствия присутствовать на игре, хотя несколько раз и пыталась отправиться вместе с мужем. Но Арчи раздражённо объяснил, что по правилам клуба в гольф могут играть только мужчины. А присутствие жён крайне нежелательно.

Спорить с мужем Агата не хотела. Насильно мил не будешь. Если Арчи уходит из дома, значит, на то есть свои причины. Она привыкла доверять ему во всём. А иначе – какая же это жизнь?

Пуаро и Гастингс так же неразлучны, как Шерлок Холмс и доктор Ватсон.

54. Его Величество детективный рассказ

То, чего она не получала от жизни, приносила литературная работа. К 1926 году Агата Кристи была уже достаточно известной писательницей (правда, сама не знала, до какой степени – вскоре жизнь исправит это заблуждение). Она регулярно публиковалась, выпускала книги. И получала письма читателей. Агата чувствовала, что даже если никому не интересна в реальной жизни, то уж точно нужна своему читателю. И в этом она не ошиблась.

Детективный жанр стал чрезвычайно популярен в 1920–1930 годы. Собственно, детективы составляли большую часть всех продаваемых в те годы книг. Логические головоломки, облечённые в доброкачественную литературную форму, пользовались оглушительным спросом. Причём главенство «книжного» детектива над детективом кинематографическим было бесспорным. Это сегодня главные события в этом жанре происходят в области кинематографа, да и то лишь потому, что у фильмов больше зрителей, чем читателей у книг (и ещё из-за несопоставимого уровня дохода). Тогда же кино лишь перешагнуло стадию «великого немого», основные жанры лишь формировались (почти не было, к примеру, киномюзиклов и только зарождалась кинофантастика).

Шон Коннери в роли полковника Арбетнота и Ингрид Бергман в роли Греты Олсон в фильме «Убийство в „Восточном экспрессе“». 1974 год.

А ещё замечено, что интерес к детективам возрастает в годы спокойной жизни и сходит на нет во время великих потрясений, вроде войн и чудовищных природных катаклизмов… Агата Кристи очень удачно выбрала свой жанр. Хотя, вряд ли она выбирала. Обычно всё происходит наоборот – жанр сам выбирает писателя.

55. Правила детектива

В те годы детективный рассказ – это относительно новый жанр. Первооткрывателем выступил Эдгар По. Но с тех пор утекло немало воды. Появились свои классики жанра. А сам детектив обрёл целый свод правил – гласных и негласных (в том смысле, что правила эти были закреплены уставами литературных «клубов детектива», либо просто принимались авторами по умолчанию).

В число этих условных ограничений вошли следующие пункты. Сюжет детектива всегда строится вокруг убийства и его расследования. При этом преступниками не могут быть второстепенные персонажи, вроде привратников и садовников. Кроме того, читатель не должен догадаться о том, кто истинный преступник до самого конца романа, хотя все улики должны быть в повествовании открыты. То есть, если читатель досконально изучит все улики, он должен иметь возможность сам распутать преступление – сокрытие улик в детективном произведении недопустимо.

Далее – преступником может быть лишь человек, но не тайная организация, политическая сила или государственная структура. Расследование ведётся следователем, частным сыщиком или лицом, выступающим в этой роли. И здесь возможны только чёткие логические построения, но никак не интуиция, «голос свыше» или странная «женская логика». Читателя нельзя обманывать. Детектив – игра честная.

И ещё – число подозреваемых должно быть ограничено. У всех должно быть алиби, которое можно поставить под сомнение. И уж точно – убийцей не может быть сам сыщик или рассказчик детектива.

Пуаро не отличается скромностью и открыто называет себя великим человеком.

Расследование он старается завершить драматическим финалом, иногда даже с театральными элементами.

56. «Убийство Роджера Экройда»

Главный сюжетный ход романа «Убийство Роджера Экройда», за который Агата взялась в самом начале 1926 года, подсказал ей муж старшей сестры Мэйдж – Джеймс Уоттс. Мысль была очень простой и вместе с тем крайне необычной. Убийцей должен стать… доктор Ватсон!

Конечно, это противоречило основным постулатам жанра. Но… было так заманчиво, так любопытно.

Агата вспомнила и другое предложение – лорда Луи Маунтбэттена. Два года назад, 28 марта 1924 года, он переслал через «Скетч» Агате Кристи письмо, в котором, во-первых, признавался