– Что еще за настой такой?

– Эта самая старуха, Софья, как там ее по отчеству, – по утрам пьет настой, мне Вениамин сказал. На вид гадость жуткая, я заметила, когда он в холодильник зачем-то полез. Так вот, если в этот настой добавить кое-что…

– Лола! – вскричал Маркиз. – Что ты мне предлагаешь? Ты забыла, с кем имеешь дело? Ты забыла, что мой принцип – никакого насилия, нигде и никогда? Конечно, эта тетка ужасно противная, но все же… травить пожилую женщину… это знаешь ли…

– Да успокойся ты, никто на твои принципы не покушается! – отмахнулась Лола. – И вообще, Ленечка, твои умственные способности в последнее время явно понизились. Я считаю, это оттого, что ты целый день проработал не по специальности. Но не горюй, сам же говорил, что маляр-штукатур – это верный кусок хлеба на старости лет. Не собираюсь я травить эту жуткую бабу, просто подсыплю в настой снотворного. У меня осталось еще немного того, французского… Тетка спокойно заснет, и ты сможешь заняться своим непосредственным делом! А иначе придется полностью ремонт делать! У меня уже на запах краски аллергия! – и Лола демонстративно чихнула.

– Ну, попробуй… – Маркиз расстроился, что такая простая мысль пришла в голову не ему, а Лоле.

Утром компаньоны встали рано, мрачно позавтракали и отправились нести свою трудовую вахту в квартиру Вениамина и его тещи Софьи Сигизмундовны. В последний момент Лола спохватилась, что чуть не забыла французское снотворное. Однако в коробочке оказалась всего одна таблетка. Странно, Лола думала, что там гораздо больше. Подействует ли одна таблетка на такую здоровенную тетку? Да в ней весу, небось, больше центнера!

Вряд ли она заснет быстро от такой малой дозы. Леньке нельзя сейчас ничего говорить, он разорется – мол, не могла вчера проверить, вечно из-за твоего разгильдяйства операция срывается! И потом, Лола же не может впихнуть в тетку таблетку насильно. И вряд ли таблетка растворится в холодном настое, ведь все надо сделать очень быстро и незаметно. Хорошо бы какую-нибудь жидкость использовать…

Лола порылась в домашней аптечке и нашла пузырек, на котором что-то было нацарапано торопящейся рукой.

– Возможно, это выход, – тихонько сказала она, – во всяком случае, попробовать стоит.

Хозяин открыл им дверь с одной намыленной щекой, из чего Лола сделала вывод, что он недавно встал и не успел еще поднести зловредной тетке утреннюю порцию настоя. Так и есть, стакан с бурой жидкостью стоял на столе. Лола резвой ланью метнулась на кухню, доставая на бегу пузырек. Сколько капель?

Она решила не заморачиваться и плеснула наугад. Едва успела убрать пузырек, как из комнаты тещи раздался звериный рык:

– Вениамин! Ты хочешь моей смерти?

– Ни в коем случае, Софья Сигизмундовна!

– Ты что, забыл, что по утрам мне нужно принимать настой?

– Боже упаси! – Вениамин вихрем ворвался на кухню и схватил стакан с настоем, после чего скрылся в тещиной комнате.

Лола тихонько скакнула за ним и успела увидеть в щелку в двери тетку, полулежащую в кровати. Постельное белье было в мелкий розовый цветочек, на самой тетке была надета розовая кружевная сорочка необъятных размеров. Тетка вырвала из рук Вениамина стаканчик и лихо, по-гусарски опрокинула его в рот бестрепетной рукой.

«Сильна баба! – восхитилась Лола. – Интересно, через сколько времени подействует?»

Пока тетка выглядела весьма бодрой и устроила Вениамину выволочку, надо полагать, этим она занимается каждое утро. В комнате Леня мазал клеем нарезанные куски обоев.

– Ну что там? – вполголоса спросил он. – Удалось?

– Д-да, – Лола чуть помедлила перед ответом, и ее компаньон сразу же заподозрил неладное.

– Ты забыла снотворное дома?

– Да ничего я не забыла! – огрызнулась Лола, оглянувшись на дверь. – Просто там оставалась всего одна таблетка, и я решила, что этого будет мало, учитывая теткины габариты.

– И что?

– Ленечка, ты только не волнуйся… в общем, я дала ей того средства… помнишь, ветеринар оставил нам пузырек? Такое легкое снотворное, дают животным в поездку или, например, когда нужно вычесывать персидского кота…

– Аскольд не персидский! – тут же заявил Леня. – Он прекрасно сам следит за собственной шерстью!

– Ну я взяла на всякий случай, Пу И иногда так тяжело переносит перелет…

– Сколько же ты ей бухнула?

– Ну, для Пу И хватит трех капель, – начала подсчет Лола, – котам дают шесть-семь, в зависимости от веса… кстати, ты знаешь? Валентина Михайловна с шестого этажа уезжала в санаторий и отдала свою персиянку Забейду племяннице на передержку. Так по возвращении она не узнала собственное животное! Там всем было лень вычесывать у кошки колтуны, так они просто вызвали специального человека и обстригли кошку, как пуделя! Валентину чуть кондрашка не хватила. Съездила, называется, в санаторий, поправила здоровье!

– Лолка, не морочь мне голову! – прошипел Маркиз. – Сколько ты плеснула этой бабе?

– Не знаю, на глазок, – честно призналась Лола, – с полпузырька будет.

– Ну, с этой дозой не то что персидского кота, можно льва обстричь под панка! Или вообще налысо.

Раздался грохот, и в комнату явилась сама виновница торжества. На ней поверх розовой ночной сорочки был надет необъятных размеров халат, когда-то вероятно шелковый, а сейчас жутко засаленный, так что непонятно было, какой узор на материале.

– Ну? – громогласно спросила она. – Чем это вы тут занимаетесь, дармоеды?

– Мадам! – Леня разогнул натруженную спину. – Я бы попросил трудящегося человека не обижать!

– Ладно, ладно, – пренебрежительно сказала тетка. – Уж и слова не скажи! Ты сам-то из каких будешь?

– Из деревни мы, – пискнула Лола, но хозяйка ее не услышала, она вообще Лолу демонстративно не замечала.

– А ты ничего, симпатичный. Работай-работай, – Софья приблизилась к Лене и игриво ткнула его в бок, отчего тот едва удержался на ногах, – быстро сделаешь, премию получишь…

Лола забеспокоилась, потому что намерения противной тетки были написаны у нее на лице: она явно положила глаз на Маркиза. С чего бы это?

Леня же подумал, что Лолка-растяпа наверняка перепутала лекарство и добавила в настой какого-нибудь возбудителя для жеребцов.

И что теперь делать?

– Помню я еще молодушкой была… – запела вдруг тетка противным голосом.

– Софья Сигизмундовна! – в дверях стоял Вениамин и пялился на свою тещу вылупленными глазами.

– Что уставился? – она нахмурила брови. Говорила ведь, что настой мне помогает, а ты не верил. Вот, пожалуйста! – она растопырила полы халата и закружилась по комнате.

Вениамин вернул на место отвисшую челюсть и прислонился к дверному косяку, очевидно, от удивления ноги не держали его.