Леня еще раз проглядел изображения от разных камер.

В кабинете Каретников включил не только вычурный китайский фонарь, но и стенное бронзовое бра, и зеленую настольную лампу. В первой комнате, которую Леня мысленно окрестил курительной, горел светильник из кусочков цветного стекла и изящный торшер в форме цапли.

Снова переключив изображение на гостиную, Леня увидел Каретникова.

Тот устроился на диване, вытянув ноги, и слушал музыку из стереосистемы, потягивая коньяк.

Что-то показалось Лене неестественным.

То есть ничего особенного он не видел, но его интуиция, та самая интуиция, которая до сих пор смущенно молчала, вдруг подала голос. Пока негромко, неуверенно, но это было все же лучше, чем ничего.

Леня еще раз повернул камеру, внимательно оглядывая гостиную и пытаясь понять, что же привлекло его внимание.

Потом он чуть пошевелил проводок, изменив угол зрения.

На экране появился светильник – гроздь огромных матовых виноградин на тяжелом кованом каркасе. Пять виноградин лили свет густой и золотистый, как виноградный сок. И только шестая не светилась.

Конечно, вполне возможно, что лампочка в этом плафоне просто перегорела. Но Каретников и не думал ее заменять. Он не обращал никакого внимания на темный плафон. Для другого человека это, может быть, было вполне естественно – самому Лене Лола по три раза напоминала о перегоревшей лампочке, пока он, наконец, с тяжелым вздохом изможденного непосильным трудом чернокожего раба, забирался на стул и вворачивал новую.

Но то – Леня. Он не страдал никакими неврозами, не боялся темноты и, кроме того, жил не один, а вдвоем с Лолой, которая по сто раз напоминала ему о каждой мелочи. В глубине души Леня прекрасно понимал, что, если бы не эти бесконечные напоминания, он делал бы все гораздо быстрее и охотнее, и ту же лампочку заменял бы сразу, как только она перегорела. Так же ведут себя почти все мужчины, не обращают внимания на придирки жены, пока она не дойдет до белого каления, однако стоит жене уехать на недельку в санаторий, чтобы привести в порядок расшатанные нервы, как муж превращается в образцового хозяина и делает все домашние дела вовремя и на высоком уровне. Известно же, что самый безукоризненный порядок поддерживают у себя в доме убежденные холостяки.

Но Каретников живет один, стало быть, должен сам поддерживать порядок, поскольку пилить его некому. Кроме того, он, судя по всему, болезненно боится темноты, включает все лампы, которые есть в доме. И при этом почему-то не спешит заменить перегоревшую лампочку в люстре. Даже не бросает на нее раздраженные взгляды, как это иногда делает сам Леня, поглядывая на неисправную технику, до которой никак не доходят руки. А самое главное – Ленина интуиция во весь голос кричала о том, что именно здесь кроется нечто важное! Наверняка в этом плафоне Каретников оборудовал тайник!

Значит, пришло время проникнуть в квартиру Каретникова и познакомиться поближе с подозрительной люстрой.

Леня прислушался к доносящемуся из кухни разговору. Слов слышно не было, но, судя по интонации, беседа явно подходила к концу. Лола исчерпала все возможности по нейтрализации хозяина. Маркиз спрятал свою подозрительно выглядящую технику, вооружился обыкновенным малярным валиком, окунул его в ведерко с краской и принялся аккуратно закатывать потолок. Первым делом он, естественно, замаскировал передающую антенну видеокамеры.

И сделал это очень своевременно, потому что в коридоре послышались шаркающие шаги Софьи Сигизмундовны. Она толкнула дверь, увидела прилежно работающего Леню, недовольно сморщилась и крикнула в пространство:

– Вениамин!

– Я здесь, Софья Сигизмундовна! – донесся из кухни обреченный голос хозяина.

– Вениамин! – снова гаркнула тетка. – Вот ты сомневался в целебных свойствах моего настоя, а, между прочим, я чувствую себя гораздо лучше! Я просто как будто заново родилась!

«Интересно, что такое Лолка подмешала в ее настой? – полюбопытствовал Леня. – Неужели на нее действительно так подействовало обычное кошачье снотворное? Или ветеринар все-таки перепутал пузырьки?»

Тетка, видимо, благополучно добралась до кухни, и оттуда послышался ее возмущенный голос:

– Что здесь делает эта особа? Почему вместо того, чтобы заниматься тем, за что ей платят, она распивает чаи?

И тут Веня, от которого этого меньше всего ожидали, неожиданно взбунтовался.

– Софья Сигизмундовна! – выпалил он с бесстрашием смертника. – Это я оплачиваю работу мастеров! Это моя квартира! И я, в конце концов, имею право голоса! Хотя бы совещательного!

– Вениамин! – в голосе тещи послышалось неподдельное изумление, как будто неожиданно заговорила зубная щетка или электрический чайник. – Вениамин, я не ожидала от тебя подобной неблагодарности! Ты попрекаешь меня куском хлеба и крышей над головой?

– Софья Сигизмундовна, я ничем вас не попрекаю, но я тоже имею право на собственное мнение…

– Вениамин! – голос тещи загремел, как горный обвал. – Я думаю только о твоем благополучии! Ведь ты ничего не понимаешь в жизни! Ты не разбираешься в людях! Сейчас на каждом шагу попадаются аферисты, а ты не можешь отличить их от порядочных людей! Вот к Варваре Ивановне из четырнадцатой квартиры зашли две девочки-первоклассницы под предлогом сбора макулатуры и вынесли всю библиотеку ее зятя! Уникальную библиотеку, пять тысяч томов! Редчайшие издания, средневековые фолианты…

– Софья Сигизмундовна, что вы хотите сказать? – попытался прервать тещу возмущенный Вениамин.

– Я ничего не хочу сказать, я уже сказала все, что нужно! Имеющий уши – услышит!

– Тетенька, – вмешалась в разговор Лола. А вот попробуйте пирожка… сама пекла, с творогом… творожок свежий, деревенский!

– Представляю, что ты туда намешала! – капризным тоном проговорила Софья Сигизмундовна, однако взяла из корзинки пирожок и откусила половину. – Гм… ничего, хорошие пирожки!

Она в один глоток доела пирог и схватила следующий.

Видимо, ветеринарное снотворное не только улучшило ее самочувствие, но и значительно увеличило аппетит.

– Хорошие пирожки, – с полным ртом проговорила она. – Только маленькие… что это, на один укус не хватает…

В пять минут Софья Сигизмундовна управилось с целой корзинкой. Заметив удивленный взгляд Лолы и Вени, она гаркнула:

– А ты чего тут расселась? Давай, работай! Вон, напарник твой уже все потолки побелил! Сразу видно, работящий мужчина!

– Ленечка, ты произвел на троюродную тещу неизгладимое впечатление, – говорила Лола на обратном пути, насмешливо поглядывая на Маркиза. – Боюсь, что все зашло слишком далеко и скоро тебе, как порядочному человеку, придется на ней жениться!

– Кто тебе сказал, что я – порядочный человек? – покосился на нее Маркиз, обгоняя маршрутку. – Кроме того, мне кажется, что самое сильное впечатление на нее произвели твои пирожки. А почему ты ее называешь троюродной тещей?