Еще несколько африканцев, которые находились внизу, вылезли на свет божий. Чрезвычайно довольные удавшейся операцией, они устроили что-то вроде банкета на свой дикий лад. Притащив съестные припасы, они принялись закусывать. Утолив голод, пираты накурились какой-то дряни и начали веселиться. Зазвучали песни, перемежавшиеся плясками и криками.

Кавторанг издали наблюдал за всем происходящим и понимал, что это еще не последнее испытание, которое ему предстоит вынести. Сомалийцы, сделав «паузу», принялись что-то громко обсуждать. Али говорил о чем-то, что, несомненно, доставляло всем большое удовольствие, поскольку почти после каждой его фразы все дружно заходились диким хохотом. Кавторанг заметил, что один из бандитов постоянно наблюдает за ним. «Боятся, чтобы чего не выкинул», — горько усмехнулся про себя командир, вынужденный сидеть в поле видимости банды. Ему ужасно хотелось спать после всех перенесенных тревог и волнений, и он, облокотившись на какую-то коробку, закрыл глаза.

Начиналось утро, воздух стал более прохладным и свежим. Пигмей уже почти спал, развалившись прямо на полу. К нему подошел с несколько озабоченным видом Хеттиф.

— Слушай, русских на борту точно не осталось?

— Да брось ты сомневаться, все спокойно. Ну, ты же сам говорил, — ответил Мингуо, — тут курсанты и офицеры, приказы не обсуждают. Сказали в мотобот — значит, в мотобот, — после этих слов они весело рассмеялись и побрели в каюту.

Недавно «родившая» Марьям вышла из каюты и неспешно начала прогулку по палубе захваченного фрегата. В ее походке и взгляде уже не осталось ничего от той забитой и несчастной женщины, которой так сочувствовали русские моряки. Теперь грязная, замызганная рабыня превратилась в надменную хозяйку. Именно с таким видом она оглядывала захваченное пиратами судно, заглядывала в каюты и хозяйственные помещения, дергала за тросы, как бы проверяя их, задирала голову вверх, рассматривая рангоут. Ветра все еще не было, поэтому бесполезные при штиле паруса были опущены курсантами еще до захвата «Адмирала Сенина».

А в это время сами курсанты, сжавшись, словно зерна в кукурузном початке, сидели в мотоботе, из которого не так давно «спасали» мнимых беженцев. Из-за перегрузки — шутка ли, выдержать 130 крепких мужиков на борту! — мотобот осел предельно низко, но не переворачивался. В глазах курсантов читалось полное смятение. «Ничего себе учебная тревога», — то и дело слышалось вокруг. Впрочем, и сами офицеры походили на котят, брошенных в реку, чтобы там и потонуть. В данной ситуации что-то предпринять было невозможно. Потяжелевший мотобот медленно отставал от фрегата, дрейфуя в открытый океан.

— Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу… — пробормотал один из курсантов, пытаясь поддержать дух команды, но вовремя прикусил язык, сообразив, что детские стишки с трагическим для мореплавателей финалом ну никак не подходят для этого случая.

Марьям с безжалостной ухмылкой смотрела на удаляющийся мотобот. Она продолжала идти вдоль подвешенных у борта и прикрытых брезентом шлюпок. Время от времени ей надоедала проводимая инспекция, и она вновь бросала взгляд на безграничную гладь океана, в котором одиноко темнел мотобот. Темный, почти черный у борта корабля, океан, словно хамелеон, играл своими оттенками, покрывался солнечными бликами, а у горизонта сливался с высоким и безоблачным небом, с которого яростно палило тропическое солнце. Тишину нарушало поскрипывание мачт и тросов в блоках, а также крики отдыхавших на реях чаек.

Разомлевшая африканка на время отвлеклась от своей прогулки-проверки и смотрела вокруг уже просто с любопытством. Дело было почти сделано, можно и расслабиться, так как переживаний за последнее время оказалось более чем достаточно.

Неожиданно пиратскую идиллию нарушил странный звук. Сомалийка быстро посмотрела в сторону, откуда он доносился. Неужели собака заскулила? Где? Марьям осторожно подошла к одной из шлюпок и снова прислушалась. Нет, вроде все тихо. Может, показалось? Ну, мало ли что может послышаться…

По палубе в это время начали расползаться вооруженные пистолетами африканцы. Одетые в тряпье мнимые беженцы теперь уже выглядели куда уверенней. Пираты вылезали из кают, бросали взгляды на злосчастный мотобот, после чего переглядывались друг с другом и скалили в улыбке зубы, перебрасывались шуточками относительно доверчивых белых молокососов и их придурков командиров, которые даже не догадались обыскать их сумки при приеме на борт, что вообще-то обязательно на военном объекте. Но ведь кто мог догадаться, что измученные, ободранные, голодные и ослабшие сомалийцы, которые готовы были погибнуть в открытом море ради шанса на нормальное человеческое существование, на самом деле — пираты, не хуже актеров лучших театров разыгравшие драму, платой за просмотр которой стал корабль? И тем более никто из команды «Адмирала Сенина» не предполагал, что среди своих нехитрых пожитков «беженцы» надежно припрячут пистолеты.

Вскоре, однако, стало понятно, что пираты не просто вышли на променад по палубе с целью позубоскалить и отпраздновать очередную победу, коих не одну каждый из них мог насчитать за свою жизнь. Африканцы организованно размещались на посты в основных частях корабля от носа до кормы, обыскивали трюмы и устанавливали караулы. Хеттиф по корабельной связи отдал приказ, и корабль, прибавляя ходу, направился в сторону Африканского Рога. Моторный отсек и капитанская рубка, то есть сердце и мозг любого корабля, будучи в руках захватчиков, теперь направляли парусник по усмотрению бандитов.

Сидящие в мотоботе российские моряки со злостью и растерянностью наблюдали за тем, как их красавец фрегат полным ходом шел на запад, к сомалийскому берегу, оставляя свою команду посреди открытого океана на утлом судне.

Опомнившись от первоначального шока и вернув самообладание, команда «Адмирала Сенина» приступила к обдумыванию дальнейших действий. Положение было — хуже некуда. Подумать только — потерять корабль Военно-морского флота Российской Федерации! За это грозил и трибунал. Правда, сейчас думать надо было не о трибунале, а о более важных вещах, таких как сохранение жизни. Брошенная в океане без запасов еды и, что гораздо хуже, без воды, да к тому же на мотоботе, который не был приспособлен для такого количества пассажиров, команда могла долго не протянуть.

Посовещавшись, офицеры решили попробовать завести двигатель. Но вскоре воодушевление сменилось разочарованием: двигатель заглох. Единственное, в чем пираты не обманули, было то, что в мотоботе абсолютно кончилось топливо. Отпустив немало крепких морских словечек, офицеры снова принялись размышлять в поисках выхода из сложившейся ситуации. Мотобот тихо качался на слабых волнах.

Цюрих — самый большой экономический и культурный центр Швейцарии, и в то же время благодаря уникальному сочетанию ландшафта и архитектуры — один из самых красивых городов Европы. Уютно расположившись между гор, город амфитеатром поднимается вверх по склонам и, разрезанный посередине рекой Лиммат, раскрывается по обеим сторонам озера.