Женщина лежала на кровати, стараясь не издавать никаких звуков. Пигмей также находился в своем укрытии, не шевелясь. Белки его глаз сверкали в темноте. Человек, так назойливо пытавшийся попасть в каюту, не дождавшись никакого ответа, видимо, решил оставить эту затею — за стеной послышались его удаляющиеся шаги. Через некоторое время наступила полная тишина, которая нарушалась лишь гулом двигателя, доносившимся из машинного отделения, и шумом океана за бортом. Сомалийка еще некоторое время лежала неподвижно, ожидая, не случится ли еще что-нибудь. Когда же, наконец, прошло достаточно времени, она немного успокоилась и спустила ноги с кровати. Пигмей осторожно вылез из своего убежища. Они как-то странно переглянулись, словно заговорщики, решившие сбежать из тюрьмы. Марьям кивком головы указала ему на технический люк, расположенный у нее над головой. Пигмей молча кивнул и принялся его рассматривать. Отверстие люка было достаточно широким, в него способен был пролезть довольно крупный по габаритам человек. Для пигмея пролезть в такое отверстие было легче легкого.

Он, боясь заговорить, жестом попросил женщину присесть, и та выполнила его просьбу. С легкостью воздушного шарика уроженец Центральной Африки вскочил ей на плечи. Она выпрямилась, и пигмей оказался прямо перед люком. Отверткой, которую, видимо, припас заранее, он начал медленно и очень осторожно пытаться его открыть. Вскоре его усилия были вознаграждены: скрипнув, люк поддался. Приподняв крышку, пигмей ухватился своими маленькими, но очень сильными мускулистыми руками за небольшие выступы по краям, подтянулся и в мгновение ока оказался наверху. Перед тем как закрыть люк, он еще раз взглянул на женщину, сверкая близко посаженными глазками. Улыбка обнажила мелкие зубы.

В рулевой рубке жизнь, как всегда, не затихала ни на минуту. У штурвала стоял рулевой, напевая себе под нос какую-то мелодию. Ночь уже полностью вступила в свои права, и почти весь экипаж уже давным-давно спал. Глаза понемногу слипались, и сон пытался забрать его в свои объятия. Для того чтобы не уснуть, он и пытался что-нибудь напевать, хоть и был, как говорили товарищи, напрочь обделен музыкальным слухом. Работа не была особенно сложной — благодаря современной системе навигации управление парусником превращалось в сплошное удовольствие. Нужно было лишь задать курс, а затем по приборной панели отслеживать перемещение, следя за тем, чтобы судно не сбилось с указанного направления. В данный момент приборы показывали, что «Адмирал Сенин» движется согласно намеченному курсу. Рулевой, погруженный в собственные мысли, усмехался. Видимо, ему вспоминалось что-то очень приятное.

Курсант стоял под техническим люком, расположенным на потолке. Неожиданно люк над его головой бесшумно сдвинулся в сторону. В образовавшемся отверстии было темно. Там появилась пара глаз, которые, сверкая белками, суетливо бегали по сторонам. Пигмей пытался разглядеть, где же располагается рулевой. Тот хоть и находился перед самым люком, но все же оставался вне поля зрения пигмея.

Африканец уже не знал, как извернуться, чтобы достичь своей цели. Ему практически не оставалось ничего иного, кроме как сунуться в рубку, но тогда пигмей мог встретиться с курсантом лицом к лицу. И все же времени на раздумье не оставалось. Полагаясь на собственную интуицию, он свесился головой вниз. Быстро окинул взглядом рубку, Мингуо увидел рулевого, стоявшего у штурвала. К счастью для пигмея, курсант его не увидел.

Оставшись не замеченным, Мингуо вновь поднялся наверх. Теперь он достал свою смертоносную трубочку в виде духового ружья и стал проделывать, привычную для него процедуру. Он осторожно извлек из маленькой высушенной тыквы еще более маленькую стрелу, смазанную ядом. Это оружие было знакомо ему с детства. Пигмеи — кочующий народ, вынужденный передвигаться с места на место. А опасностей для человека в африканских джунглях предостаточно. Самым оптимальным вариантом оружия для пигмеев, традиционно считающихся умелыми охотниками, служили именно такие трубочки-плевалки.

Они могли легко умещаться за пазухой, а действовали безотказно. Стрелы специально обрабатывались каким-либо смертельным ядовитым веществом. Так, например, в местах, откуда пигмей Мингуо был родом, использовали яд кураре, добывавшийся из коры растений рода стрихнос. При помощи таких трубок пигмеи охотились на огромных диких зверей. Яд был настолько силен, что мог в считаные секунды насмерть уложить тушу весом в центнер. Многие охотники погибали из-за неправильного обращения с этим оружием, ведь, чтобы научиться из него стрелять, нужно потратить не один месяц на тренировку. Мингуо, судя по всему, стрелял с детства, поскольку его руки работали идеально. В полной темноте он ловко управлялся с этой маленькой, на первый взгляд совершенно бесполезной трубочкой.

Аккуратно зарядив стрелу, пигмей еще раз осторожно заглянул в каюту. Рулевой по-прежнему оставался на том же месте. Находясь в положении вниз головой, карлик прицелился. В этот момент рулевой, подняв голову, увидел свисавшую из люка фигурку. Он на секунду опешил, уставившись на странного пришельца. Воспользовавшись этим замешательством, Мингуо выдул воздух из своих легких. Раздался звук плевка, и летящая стрела пронзила воздух. Отравленная «пуля» достигла своей цели быстрее, чем рулевой успел открыть рот. Лицо его исказила гримаса дикой боли. Курсант, схватившись за шею, захрипел, и его тело с остекленевшими глазами упало на пол. Рот был открыт, ведь он все-таки пытался что-то сказать. Пигмей, довольный своей работой, ловко словно акробат, спрыгнул на пол и очутился в рулевой рубке.

Тишину командирской каюты нарушало лишь мерное, спокойное дыхание спящего кавторанга. Стенин лежал на койке, свесив руку вниз, а на его лице отражалось успокоение. Прошедшие сутки были не из легких, так что крепкий сон был лучшим лекарством от стресса. Перевернувшись в очередной раз на бок, кавторанг что-то невнятно пробормотал сквозь сон.

За толстым стеклом иллюминатора плескалась кажущаяся в темноте мутно-черной океанская вода. Сейчас весь парусник был подобен сонному царству, не спали всего несколько человек, несущих вахту.

Где-то послышался приглушенный лай Тузика. Правда, на этот раз он продлился всего несколько минут и затих. Видимо, пес под воздействием курсантов «осознал свои ошибки». Но даже этого хватило, чтобы кавторанг повернулся на бок, лицом к иллюминатору, медленно открыл глаза и уставился в одну точку. Он пролежал так пару минут, а затем сладко потянулся, широко зевнув. Стенин присел на кровати и стал шарить под подушкой в поисках часов, которые обычно клал именно туда. Пошарив там и ничего не обнаружив, кавторанг поморщился: его часы лежали на небольшом столике в другом конце каюты. Ему ужасно не хотелось вставать и вылезать из-под одеяла, но усилием воли он заставил себя это сделать. Увидев, что до подъема еще достаточно времени, он решил продолжить спать. Добравшись до койки, Стенин с блаженной улыбкой влез под одеяло. Лег на спину, закрыв глаза, и попытался вновь отправиться в царство Морфея, однако почему — то теперь уже не мог заснуть. «Да, нервишки что-то шалят в последнее время…» Офицер смотрел в потолок, думая о том, что ему предстоит сделать с утра.