Вопрос был риторическим, однако теплящаяся в груди надежда замаячила тусклым, едва заметным огоньком.

— Хотел бы я знать…

— Это было ожидаемо…

Илария вздохнула, чувствуя себя полностью опустошенной. Мучительное возвращение воспоминаний вымотало ее; мысли путались, и девушка не знала, как приспособиться к настоящему. Она всегда уверяла себя, что обязательно защитит близких от напастей, а в будущем встанет во главе рода, правя так же мудро, как в свое время учил ее отец.

Однако врата в Рейнер теперь для нее закрыты. Город защищали храм, магические артефакты и Митра, светлый гримуар, унаследованный от первых золотых драконов. Именно потому ни один нечестивый не сумел переступить границу белокаменной крепости, а люди знали, что могут жить спокойно, без страха и оглядки.

Единственное, что страшило охотницу сильнее всего, это если Дилан вдруг решит снова вернуться. Отчего-то Илария чувствовала, что он не отступит так просто, ища выход для них обоих.

С тяжестью на сердце девушка вскинула голову.

— Можно мне побыть одной?

Вопрос завис в воздухе неловкостью. Курц, сведя брови на переносице, опустил взгляд на осколки, разбросанные у постели.

— Я больше не совершу глупостей, — сдавленным тоном прошептала Илария. — Странно было рассчитывать на объятия смерти, тогда как я лучше многих знаю, как сложно уничтожить нечестивого. Даже освященная сталь не всегда помогает, а эта связь только сковывает.

Вампир усмехнулся, затем вперил на подопечную долгий, пронзительный взгляд, словно оценивая, насколько та честна с ним.

— Жажда не мучает?

Илария легко догадалась, что он имел ввиду, и сразу же машинально схватилась за горло. Внутри все еще случались спазмы, время от времени дыхание перехватывало, но ощущение жжения практически не доставляло дискомфорта. Илария усмехнулась, подумав, что теперь ее жизнь состоит из череды временного облегчения и мучительной боли, из-за которой теряешь рассудок. Нечестивым приходилось страдать и жить в утайке, однако охотнице претила мысль убивать и питаться кровью людей.

Девушка мотнула головой, выражая отказ, стоило лишь снова вспомнить запах крови. Вампир не переменился в лице, по-прежнему прожигая строгим взглядом.

— Ты можешь ждать и отказываться, но чем дольше терпишь, тем быстрее теряешь контроль, — добавил Курц. — В одно из таких мгновений трупом может оказаться тот белокурый мальчишка, отчаянно выкрикивающий твое имя. Или тот, огромный и крепкий.

Илария ужаснулась, в красках представив сцену их смерти. Зажмурившись, девушка плюхнулась на постель, отвернулась от покровителя и подогнула под себя ноги. Раны на стопах засаднили. Грязный мокрый подол прилип к икрам, но охотница боялась, что ее мысли когда-нибудь могли превратиться в явь.

— Можно мне побыть одной? — снова спросила Илария. — Мне нужно время…

Курц с тяжестью выдохнул и встал с постели, позволяя подопечной поразмыслить наедине. Он неторопливо собрал все крупные осколки у кровати, затем подошел к двери и поднял окровавленный. Запах крови закружил голову, отчего мужчина стиснул стекло в ладони. С болью сознание прояснилось.

— Отдыхай. Об остальном поговорим позже…

Курц закрыл за собой дверь и, оказавшись в коридоре, снова вздохнул. Сам того ни желая, он связался с обращенной, еще и несущей в себе кровь древних драконов. Во что их проклятые отношения выльются, вампир старался не думать. Клятва не обращать людей теперь стала сущим пустяком. Как бы он ни избегал прошлого, а оно напоминало о себе снова и снова.

Оказавшись в гостиной, Курц по традиции окинул присутствующих взглядом и положил осколки на стол. К нему сразу подскочил Глеос и задергал за низ свитера.

— Как сестренка? Ей плохо?

Волчонок состроил виноватую гримасу и надул губы. Вампир улыбнулся, удивленный, что оборотни уже приняли новоявленную в семью.

— Плохо, — согласился Курц и потрепал мальца по волосам привычным жестом. — Но скоро будет лучше. Тяжело принимать судьбу такой, какая она есть. Эта девочка справится, я видел в ее глазах стойкость.

Волчонок кивнул и позволил предводителю пройти. Джина неловко помялась на месте, сминая черные волосы пальцами.

— Прости, что тогда не удержала ее. Не знаю, как это произошло. Она словно растворилась на глазах.

— Все в порядке. Худшего не произошло. Надеюсь, они не заметили нашу связь из-за зеркальности ран.

Джина закусила нижнюю губу, а демон усмехнулся, привлекая к себе внимание.

— И на этой печальной ноте предлагаю поговорить о главном. О гримуаре… — вмешался Левент, театрально тряхнув волосами. Он был счастлив, его лицо лоснилось, улыбка сверкала, поскольку демон напитался человеческими эмоциями — самыми сильными и долговечными.

Девушки переглянулись между собой и синхронно закатили глаза, словно надеялись, что хвастовство Левента не продлится долго.

— Ты спросил у нее, куда она его спрятала? — вставила Теа. — Нужно просто выбить из нее признание. Если понадобится, то под пытками на солнцепеке.

Курц поморщился от представленной жестокости.

— С этим вопросом я разберусь сам. К ней допускаются только Джина и я, — а чуть погодя дополнил: — и волчата. Только не утомляйте ее просьбами поиграть, побегать или спрятаться. Договорились?

Оборотни успели лишь кивнуть курчавыми головками.

— А чем мы с Теей плохи? Дискриминация! — возмутился со смешком демон. — Так и обидеться недолго.

— Вы жестокие, — парировал вампир. — Новоявленная под моей защитой.

Левент расхохотался во весь голос. Смех звучал громко, безудержно и едко.

— Ты как всегда зришь в самый корень, — пробормотал мужчина, все еще содрогаясь от приступов смеха. — Что ты ожидал от демона тщеславия? Нежности, заботы и цветочков в придачу?

Он искоса взглянул на гарпию, которую тоже выделили в группу неугодных. Теа недовольно хмыкнула, но не противилась замечанию предводителя. Пусть слова отчасти были ей неприятны, но девушка не скрывала своего недовольства относительно присутствия обращенной. Дочери древних драконов. Охотницы на нечестивых.

— Я не жду ответа, — тотчас вставил Левент, обнаружив, как Курц раскрыл губы, словно пытаясь высказаться, — и, думаю, нам пора позаботиться о более важных вещах.

Тон демона резко переменился — исчезли нотки веселья. Вампир же кивнул, растянув губы в улыбке.

— Вы можете отдыхать: последние дни выдались для всех нас тяжелыми. Джина, — Курц переместил взгляд на ведьму. — Тебя я попрошу ненадолго приглядеть за новоявленной. Ты знаешь, что следует сделать…

— Я подготовлю всё необходимое, — отозвалась девушка и, приподняв длинную юбку, поспешила к выходу.

Демон проводил ее заинтересованным взглядом, но ведьма не обернулась.

— Надеюсь, вы разберетесь с обращенной охотницей и решите проблему с гримуаром Гекаты. Мне не нравится присутствие здесь потомка драконов, — выдавила Теа с неприязнью, приблизившись к предводителю. — Эта связь до добра не доведет, Курц. Девчонка погубит нас. Она — нечто ужасное и невообразимое…

Гарпия поджала губы и покачала головой, словно причитая. На ее лице отразилось выражение негодования, однако вампир не