Вы уже отобедали? Ну а я, грешен, предпочитаю поспешать медленно…

Женщины правильно поняли намек и стали прощаться, мадам Кисина слегка задержалась, вероятно, ожидая, что он попросит ее остаться. Приглашения не последовало, и она, оправив яркое свое платье, поспешила за остальными.

Мозговой штурм или Послеобеденное развлечение

В начале третьего Станислав Сергеич появился в секторе Козлова. Стол Михаила Тарасовича был завален образцами обивочных тканей, кусками дерева и фанеры. Тропотун пощупал образцы тканей, посмотрел их рисунок – и остался доволен. Поговорив с Козловым, он подошел затем к Галине Евлампьевне Петуховой и торжественно-благожелательно поздравил ее с днем рождения.

Полная, положительная, с седым калачиком на затылке Галина Евлампьевна зарделась от смущения и удовольствия.

– Что, сегодня напьетесь – дебоширить станете? – спросил. Тропотун серьезно.

Навострившие уши сотрудники сектора общественной мебели захихикали – бабушку Петухову в роли буяна было невозможно себе представить.

– Ой, да что вы, Станислав Сергеич! – замахала она руками, словно наседка крыльями. – Мы чаек с тортиком. У нас даже самовар в отделе есть…

– Торт сами пекли?

– «Наполеон», – с гордостью ответила Петухова. – Пожалуйста, приходите к нам на чаепитие!

– «Наполеон»… – мечтательно повторил Тропотун. – Слоеная греза моего детства… – Он вздохнул и улыбнулся. – Спасибо, Галина Евлампьевна! Если получится по времени, загляну непременно…

Он пожал мягкую домашнюю руку новорожденной и еще раз пожелал ей всех благ и долгой плодотворной работы в НИИБЫТиМе. Времени у него не будет, ибо жирного Станислав Сергеич уже давно себе не позволял, страдая хроническим холециститом.

После обеда больше хотелось дремать, нежели работать. Вольготно расположившись за своим замдиректорским столом, Тропотун закурил. Сидел, курил и мстительно поглядывал на то и дело трезвонивший телефонный аппарат. Наконец поморщился и соизволил поднять трубку.

– Тропотун… Его заместитель по научно-исследовательской и конструкторской работе… Понял… Вас понял! Народных заседателей. Всего хорошего.

– Тропотун слушает… Заместитель директора… Сколько? Десять?.. Будет вам десять человек!

– Еще и гражданская оборона… – произнес он вслух и покачал головой. Дьявол бы их всех подрал! Продолжил он уже мысленно. Ну сколько можно дергать советских служащих?.. У всех впечатление, что мы хлеб задарма едим!

Нажав кнопку селекторной связи, он объявил:

– Товарищи! Внимание! В пятницу проводятся городские соревнования по гражданской обороне. Все отделы прошу выделить по одному человеку. К плановому отделу и бухгалтерии это также относится! – Он представил себе пышнотелых планово-бухгалтерских дам и едва удержал смешок. – Товарищей Оршанского, Шнайдера, Пустовойтова, Плотникова, Козлова и Кисину попрошу сейчас зайти ко мне!..

Когда минут десять спустя все были в сборе, Станислав Сергеич, удобно откинувшийся на спинку кресла, обежал лица присутствующих веселым взглядом и вдруг заявил:

– У меня очень комфортное кресло – вы не находите?.. – и, демонстрируя преимущества своего вращающегося кресла, пару раз крутнулся туда-сюда.

Сотрудники смотрели на начальство выжидательно. Некоторые с явным с замешательством.

– А теперь я приказываю вам устроиться максимально удобно! Что уставились – выполняйте приказ!

Все расселись с негромкими смешками и перемигиваниями.

Начальство изволит развлекаться…

– Я собрал вас для очень важного дела, – доверительно сообщил замдиректора, нисколько не смущенный непониманием со стороны подчиненных. – Грядет приятное событие – пятнадцатилетие нашего славного НИИБЫТиМа. Мы тут посоветовались со Степаном Васильевичем и решили предложить товарища Шнайдера в качестве председателя юбилейной комиссии. Вы не будете возражать, Лев Соломонович?

Шнайдер впал в раздумье, точно выдержал нужное время – и согласился.

– Шнайдер здесь… Шнайдер там… – с невинной физиономией пропела Кисина.

– Подручных наберете по собственному вкусу, – продолжал Станислав Сергеич. – Ну а сюда, товарищи, я вас пригласил, чтобы набросать примерную программу вечера. Хотелось бы, понимаете ли, чтобы вышло оригинально. Посему предлагаю устроить по мотивам юбилейных мероприятий небольшой мозговой штурм. Кто «за»?

Молчание длилось с минуту. Первым заговорил Козлов. Глаза у него были полуприкрыты, руки расслаблено повисли вдоль тела.

– Я вижу задник сцены в виде гигантского кульмана. Появляется хор ветеранов института в развевающихся мантиях и таких квадратных старинных шапочках, как у английских академиков… Они становятся полукругом и поют хвалебный гимн НИИБЫТиМу и его бессменному директору на мотив «Гаудеамус»…

– Лучше пусть сам Воевода поет! – выкрикнул кто-то. Все засмеялись, представив солидного директора в роли студенческого заводилы.

– А мне кажется, задник сцены можно сделать наподобие китайского волшебного фонаря. Нарисовать контуры лучших моделей холодильников, пылесосов, мебельных гарнитуров. Или же сделать их рельефными, и чтобы один за другим высвечивались. И музыка должна играть что-то торжественное…

– Потом все встают и рыдают, – печально подсказал Шнайдер.

Раздался взрыв хохота. Плотников бросил на Шнайдера свирепый взгляд и умолк.

– Вношу предложение на предмет сочинения комической оперетки, – переждав смех, сказал Шнайдер. – Краткая история НИИБЫТиМа с момента сотворения его Воеводой и до наших дней. Наши дни дают возможность развернуться. Изобразим сатирические сценки из институтской жизни, наведем перст указующий на кого следует.

– И оставшуюся часть года, – с иронией заговорил Тропотун, – эти «кто следует» будут ходить ко мне и жаловаться на товарища Шнайдера, который в искаженном виде представил их обличье!..

– Ах, – вмешалась мадам Кисина, – мне видится костюмированный бал! В театре можно взять костюмы и нарядиться просто сказочно – длинные платья, мушкетерские плащи… Это будет так возвышенно!.. – она вздохнула и закрыла глаза от переизбытка чувств.

Симпатичная женщина… Подумал Тропотун. Но фиолетовые веки это слишком – будто синяки на глазах.

– Маскарад устраивают на Новый год, – назидательно произнес Оршанский. – Здесь надо – что-то серьезное.

– На три дня махнуть всем институтом в Ригу! – предложил Пустовойтов. – Красиво… поступь столетий…

– Сочинить Ниибытимовскую одиссею…

– Всем в подарок сувенирные каминчики…

– Институтскую эмблему нарисовать…

– Пикник на острове…

– Все приходят на вечер в белом… или в черном… – Невероятные идеи сыпались со всех сторон. Поймав взгляд Шнайдера, Станислав Сергеич подмигнул ему – дескать, мотай на ус творчество масс! Лев Соломонович улыбнулся румяными губами, подмаргнул ответно и стал что-то писать в переплетенную кожей записную книжечку.

Просигналил утробно селектор. Софья Ивановна официальным тоном напомнила, что в понедельник прополка капусты.

– Еще и капуста! – картинно схватился за голову Тропотун. – Софья Ивановна, у нас что – институт или биржа труда? Народные заседатели, гражданская оборона, подшефная капуста…

Селектор рассмеялся доброжелательным смешком и отключился. А Станислав Сергеич обратился к участникам мозгового штурма.

– Дорогие мои сотрудники-соратники! Мне кажется, что образ нашего юбилейного вечера замаячил на горизонте НИИБЫТиМа вполне материально. Если у вас возникнут еще какие-нибудь бесценные идеи – адресуйтесь непосредственно к председателю юбилейной комиссии, – он кивнул в сторону Шнайдера. – Я вас больше не задерживаю! Николай Григорьевич, останьтесь на пару минут…

Пока последний участник мозгового штурма не покинул поле боя, Станислав Сергеич сидел, не глядя на