Зачем она явилась сейчас? Дразнит? Наслаждается видом егобеспомощности, радуется его страданиям? Но она его уже не любит, это он видитсовершенно ясно. Хотя, впрочем… Как знать. То, что не заводится от первого жеприкосновения, еще ничего не означает. Возраст все-таки. Сколько, она сказала?Скоро тридцать шесть. Она стала холодной и рассудочной. Даже, кажется, немногоциничной. И очень красивой. Теперь она гораздо красивее, чем была двенадцатьлет назад. Она по-прежнему неяркая, неброская, почти не пользуется косметикой,но Соловьев по достоинству оценил чистоту линий и лица, и фигуры. Длинныестройные ноги, тонкая талия, высокая грудь, роскошные густые длинные волосы,изящные руки, высокие, красиво вылепленные скулы, прямой нос. Про таких женщинговорят, что они «на любителя». Они не бросаются в глаза, мимо них можно пройтидесятки раз и не заметить, и только очень искушенный и взыскательный взглядможет оценить их прелесть.

Она приедет завтра. Радуется ли он этому или хотел бы, чтобыновый визит не состоялся? Соловьев пытался разобраться в себе, но, как обычно,ему не хватало для этого упорства. Так приятно и легко было бы плыть потечению, пусть Анастасия приезжает, пусть снова любит его. Сейчас это его нетяготило бы, ибо его положение инвалида освобождало Соловьева от всякихобязательств по отношению к женщинам. Он слишком одинок, и влюбленная женщинасовсем не помешает. Тем более он живет так далеко, что приезжать каждый деньона не сможет. К тому же она замужем. Что ж, решил Владимир Александрович, всек лучшему.

Настя терпеливо выжидала момент, когда Соловьева не будетдома. Спустя два дня, как только Андрей вывез на улицу коляску и отправился сВладимиром гулять, она позвонила в дверь коттеджа номер 12. В ответ сразу жераздались звонкие детские голоса, дверь распахнулась, и на пороге возниклаперемазанная краской девчушка лет восьми.

– Вы к нам? – требовательно вопросило дитя.

– К вам, если впустите, – улыбнулась Настя.

Тут же за спиной юной художницы появился Женя Якимов.

– Это вы? – удивился он. – Ко мне?

– Вообще-то к Соловьеву, но его нет дома, и я подумала,что, может быть, вы приютите меня, пока он не вернется.

– Они, наверное, гулять отправились, – предположилдлинноусый сосед.

Настя поняла, что ей сейчас предложат пойти на поиски и дажеукажут вероятное направление, тем более что такого рода прогулки не бывают наочень уж большие расстояния.

– Наверное, – согласилась она. – Но у меняужасно болит нога. Надела новые туфли – и неудачно. Можно мне войти?

– Конечно, конечно, – спохватился Женя. –Проходите.

Этот коттедж был спланирован совсем по-другому. Кухнянамного просторнее, остальную площадь первого этажа занимала огромная гостиная,где сейчас находились все трое отпрысков – двенадцатилетний Митя, абсолютнонепохожий на Женю, юная любительница живописи Лера и крошечное существо сдлинными русыми кудрями, которое при ближайшем рассмотрении оказалось мальчикомФедей. Митя увлеченно играл с компьютерным противником во что-то ужаснозахватывающее, в то время как Лера, лежа на полу, пыталась под чуткимруководством не по годам серьезного Федора изобразить Крокозябру. Это существоявлялось плодом безудержного малышового воображения, и мальчик объяснял сестре,как оно должно выглядеть, используя при этом мимику, жесты и богатый наборзвуков, от утробного рычания до тоненького попискивания. Если учесть, чтокомпьютер при этом издавал множество шумов, а Митя сопровождал игруразнообразными репликами и вскриками, то можно представить, какой гвалт стоял вгостиной. Женя, познакомив Настю с детьми, тут же увел ее на кухню, котораяблагодаря своим размерам и европейскому дизайну вполне могла считатьсястоловой.

– Вы не обидитесь, если я буду возиться сужином? – смущенно спросил Якимов. – Через час я должен покормитьдетей, а у меня еще конь не валялся.

Они мирно болтали вроде бы ни о чем. Какие люди живут вкоттеджах? Чем занимаются? Кем надо быть, чтобы позволить себе такое дорогоежилье? Без муниципального транспорта, конечно, не очень удобно, но здесь укаждого есть машина, а порой и не одна. У Якимовых, например, две машины, наодной ездит жена, другая остается Жене – мало ли что случится в течение дня,например, нужно срочно везти к врачу кого-то из детей или быстренько смотатьсяв магазин.

Настя плавно перевела разговор на программу «Соседский присмотр»,которая широко применяется в некоторых странах для профилактики преступлений.

– Да, – согласился Женя, – в многоквартирныхдомах такая программа вряд ли сработает, а в районе индивидуальной застройки вэтом есть смысл, соседние дома хорошо просматриваются. И потом, если знаком сжильцами, то чужой человек сразу бросается в глаза. Особенно днем, когдазнаешь, что никого дома нет.

Еще пять минут, и он сказал, что в «Мечте» он чужихпрактически не видел, по крайней мере в дневное время. За вечернее времяпоручиться не может, во-первых, темно, а во-вторых, хоть они живут и далеко отцентра, но гости к обитателям микрорайона все-таки приезжают, случается, ицелыми компаниями. Нет, такого, чтобы кто-то незнакомый болтался вокругкоттеджей без видимой причины, он не припомнит. Свой интерес Настя объяснилатем, что фирма, где она работает, собирается наряду с прочим занятьсястрахованием индивидуальных жилых построек, в том числе и от вторжения воров играбителей.

Внезапно Женя напрягся и прислушался. Звуки, доносящиеся изгостиной, стали немного другими. Теперь среди них не было характерных шумов,производимых компьютером во время батальных игр.

– Простите, – пробормотал хозяин и быстро вышел изкухни.

Через некоторое время он вернулся, укоризненное выражениееще не успело сойти с его подвижного лица.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась Настя.

– Ничего особенного. Дмитрий опять начал играть скомпьютером в шахматы.

– И что вас встревожило? Разве это плохо? –удивилась она.

– Ему еще рано играть в шахматы, – непреклоннымтоном заявил Якимов. – Он должен играть в развивающие и обучающие игры,вырабатывать внимание, быструю реакцию, приучаться к точным движениям икоординации пальцев.

Настя хотела было возразить, что если мальчик играет вшахматы с компьютером, то одно это свидетельствует о том, что он уже достаточноразвит и обучен, но промолчала. В конце концов, какое ей дело? Он отец, и емувидней, как правильно воспитывать ребенка. Не следует ей лезть в чужоймонастырь со своими представлениями о развитии интеллекта.

– Женя, а вы кто по образованию? – спросила она.

– Инженер, заканчивал инженерно-строительный институт.

– А детям своим что планируете?

– Да что получится, – ответил он, как показалосьНасте, неохотно. – Никаких особых талантов у них пока не наблюдается.Знаете, от осинки не родятся апельсинки.