она поклонилась дракону так низко, что кончики ее шипастых волос, густо залитых гелем, коснулись пола, ей нужно было попасть на еще одну вечеринку.

на улице было морозно, она шла по улицам, и воздух, который она вдыхала, был на вкус как асфальт, она бы с большим удовольствием прошлась пешком всю дорогу, но то место, куда ей надо было попасть — оно было аж в кавасаки. она держала левую руку в кармане плаща, трогая пальцами хрустальный флакон, который она аккуратно достала из кармана брюк якудзы-сана, по крайней мере, она надеялась, что флакон — хрустальный, сперва нужно будет попробовать эту штуку на ком-то другом, меньше всего ей хотелось занюхать пару дорожек какого-нибудь порошка от аллергии, или героина, или другого токсичного вещества, и ее нельзя винить — боль бывает забавной и даже приятной, но не тогда, когда она происходит в результате твоей собственной глупости, правую руку она держала выставленной в сторону, чтобы привлечь внимание несчастных таксистов, которым пришлось работать в новогоднюю ночь, несколько машин, уже занятых пьяными служащими, проехали мимо, проехали, разумеется, упорядоченно, словно следуя некоей системе, изо рта у ХИЁКО вырывались облачка пара, похожие на пар от дыхания дракона. ‹это все замечательно›

размышляла она ‹но мне нужно такси, причем прямо сейчаО. она ускорила шаг, сжала руку в кулак и подняла большой палец вверх, как это делают автостопщики. не прошло и двух секунд, как рядом с ней остановился большой мотоцикл кавасаки цвета губ гейши. ‹примите мою безмерную благодарность за вашу исключительную доброту› наша вежливая неогейша улыбнулась и склонила голову набок, как очаровательный встревоженный воробушек.

пока они ехали в кавасаки, он — в своем мотоциклетном шлеме, она — с черным шарфом, повязанным поверх блестящих волос, чтобы издали это было похоже на шлем, она без стеснения прижималась к нему сзади, ее возбуждал этот контакт черной кожи и черной. резины, но она все же сдерживала себя, ведь ей нужно было при-› ехать на следующую вечеринку еще до полуночи, потому что она, собственно, и устраивала этот праздник, ее беспечный подход к подготовке вечера объяснялся уверенностью в компетенции и здравомыслии ее последовательниц, она заставила их поклясться собственной кармой, что они сделают все, как им было сказано, а бессчетное количество низких перерождений в этом жалком материальном мире — все-таки непомерно большая плата за минутную лень, красные с синим полоски неона проносились на периферии зрения со скоростью 200 миль в час, но не смешивались в лиловый, и это было любопытно. ‹так› даже после бутылки сакэ ее мысли были кристально ясны ‹проведем эксперимент: смешаются они в мурасаки, если я их увижу как ака и ао?› но она не успела попробовать, потому что уже прибыла на место, к торговому складу в кавасаки, где они сняли верхний этаж, она пригласила мотоциклиста на вечеринку, подкупающе искренним, извиняющимся тоном, как бы имея в виду: ‹не сочтите за дерзость, но, может быть, вы захотите встретить новый год в нашей тесной компании, где вам, скорее всего, будет скучно?› и он, будучи неженатым и вообще мужчиной незанятым, разумеется, с радостью принял это предложение, тем более что оно исходило от такой соблазнительно неотразимой и дерзкой шалуньи, какой — как уже поняли наиболее проницательные читатели — была ХИЁКО.

верхний этаж склада был обставлен с любовью и вкусом, почти по-домашнему, что составляло приятный контраст с окружающим индустриальным пейзажем, огромное белое полотнище закрывало всю дальнюю стену, и на нем было написано: СЧАСТЛИВОГО НОВОГО ГОДА! С НАИЛУЧШИМИ ПОЖЕЛАНИЯМИ ОТ НЕОГЕЙШ! огромные круглые светильники, свисавшие с потолка, были обернуты синим целлофаном, так что свет в комнате был переливчатым и синеватым, (это похоже на море, освещенное полной луной, решила ХИЁКО, хотя больше всего это напоминало приземление НЛО в документальных телефильмах.) банкетный стол, застеленной белой (но не забывайте про синий свет) скатертью, буквально ломился изящно оформленными закусками, в самом центре стояла огромная чаша для пунша, наполненная до краев Праздничным пуншем неогейш, рецепт которого держится в строжайшей тайне, (секретный рецепт: много-много апельсинового сока, "pocari sweat" — примерно половина от количества сока, немного гранатового сиропа и около ста пятидесяти доз жидкого ЛСД. только не надо об этом распространяться — это тайная эзотерическая практика восточной религии.) все остальное угощение представляло собой традиционные японские блюда и деликатесы, приготовленные неогейшами с изысканным вкусом и устремлениями к запредельному, восхитительные роллы с тунцом и пастой васаби с примесью кокаина, закуски из сладкой фасоли, чуть приправленной экстази, пирожки с гашишно-бобовой начинкой и горячий зеленый чай с марихуаной в качестве освежающего напитка об этом не говорилось вслух, потому что, как сказала ХИЁКО, когда об этом спросили сразу несколько неогейш: ‹лучше не говорить никому, из чего это сделано, потому что другие девочки, будущие неогейши, могут составить о нас совершенно неправильное представление и неверно понять нашу миссию по спасению человечества от его злой судьбы, непосвященным следует уразуметь, что я — это единственное, что должно их опьянять, я — их наставник и проводник на пути приобщения к пределу, вы это знаете, но они-то не знают, прежде всего, им надо понять, что хорошая карма создается лишь под моим непосредственным руководством, химические препараты — это не наш путь, и не надо вводить новичков в заблуждение, вам все понятно?› так что, в каком-то смысле, новогодняя вечеринка была еще и вербовочным мероприятием, пригласили всех девушек из дорогих хостесс-баров, специализирующихся на западных клиентах, все они были потенциальными кандидатами на участие в движении, которое потрясет карму общества, также на вечер были приглашены избранные любимые клиенты, мужчины с солидным финансовым потенциалом. ХИЁКО нравилась мысль убить одним выстрелом сразу двух зайцев, она считала, что эстетика убийства "работает" с прискорбно низким коэффициентом использования, и очень надеялась, что историки будущего все же оценят ее изящество и элегантность.

в зале уже собралось около 400 гостей, и еще столько же ожидалось, в приглашении было написано, что женщин просят быть в черном, и большинство приглашенных откликнулись на эту просьбу (черный очень стройнит. попробуйте заставить несколько сотен девушек прийти на вечеринку в желтом), визуальный эффект получился ошеломляющим: племя гибких пантер, крадущихся по дну осушенного олимпийского бассейна, мужчины были ослеплены этим великолепием, они бродили туда-сюда, как во сне, не в силах выбрать, какая из этих любезных и благосклонных красавиц — лучшая, по распоряжению ХИЁКО, спиртные напитки не подавали. Ото чтобы не портить праздник›, объяснила она девочке из новобранцев, ‹спиртные напитки мы подаем на работе, с безупречным профессионализмом, который будет не к месту на вечеринке друзей. правильно?›

— да, да, конечно, ХИЁКО. все правильно. ‹ты уже попробовала что-нибудь из закусок?›

— нет. еще нет.

‹очень рекомендую, я их сама приготовила, и сама сервировала стол›. она взмахнула рукой с короткими ногтями, покрытыми синим лаком, отчасти это напоминало жест доброй феи-крестной, отчасти — жест буржуазной домохозяйки, хвалящейся перед гостями своими кулинарными способностями. ‹в общем, ты теперь неогейша, так что давай приобщайся.›