накрыт праздничный стол. От церкви по мосту через речку Учу, и уже совсем близко, там, где видна фабричная труба, — деревянные добротные дома, фасадом выходящие в сад, а обратной стороной граничившие с забором фабрики.)

Хозяева могли, не выходя из дому, через окно наблюдать за происходящим на фабричном дворе.

Жених Инессы, то есть теперь уже муж, — старший сын потомственного почетного гражданина Москвы Евгения Евгеньевича Арманда (торговый дом «Арманд и сыновья»). Семья миллионеров. Им принадлежала крупная по тем временам шерстоткацкая и отдел очно-красильная фабрики. Несколько прекрасных каменных домов в Москве — на Старой площади, в Денежном переулке на Арбате, на углу Гранатного и Спиридоньевки, на Воздвиженке. Апартаменты сдавались внаем. Леса под Пушкино, охотничьи угодья под Сергиевым Посадом, лесные массивы в Дмитровском районе. Жених Инессы Александр Евгеньевич в то время по поручению отца управлял как раз лесным хозяйством.

Познакомившись поближе с новой родней, Натали Стефан поняла, что ее Инесса наконец обрела то, чего была лишена в детстве, — большую дружную любящую семью. У жениха была приятная мужественная внешность и покладистый характер. Несомненно, он был трудолюбив. Такой работающий миллионер. К моменту бракосочетания Инессы и Александра семья Арманд значительно превосходила в материальном и социальном отношении семью Вильд.

От своего отца я слышала, что один из Вильдов какое-то время работал управляющим в Ливадийском дворце. Один из потомков этого Вильда нажил приличное состояние, но его наследники оказались менее способными к коммерции. Слишком мало денег пускали в оборот, слишком много вкладывали в недвижимость. Скупали землю, но она не приносила быстрых денег. Лето Вильды проводили в селе Пушкине, популярном у дачников, где облюбовали дачу неподалеку от речки Серебрянки по соседству с домом фабрикантов Арманд.

«Инесса Федоровна Арманд родилась в Париже. С1889 года в России. Стала учительницей в семействе богатых текстильных промышленников Армандов, и в 19 лет (в 1893 году) вышла замуж за Александра Арманда, сына купца первой гильдии Е.И. Арманда» (Википедия).

Опять, опять ошибки! В этом одном маленьком абзаце — три большие неточности. Инесса впервые появилась в Москве на 9 лет раньше — в 1880 г. Ее детские фото сделаны в ателье некоего г-на П. Павлова на Мясницкой улице. Все версии о том, что якобы мать и тетя Натали Вильд были гувернантками, ее биографы придумали в советское время. Инессе нужно было дать пролетарское происхождение. Основанием для этой легенды послужил тот факт, что Инесса в 17 лет получила диплом домашней учительницы. Но в то время все образованные девушки имели такой документ. Диплом домашней учительницы был и у свекрови Инессы, Варвары Карловны, урожденной де Монси, иу всех ее дочерей, девочек из семьи миллионеров. И последнее: Инесса Стефан вышла замуж не за сына Евгения Ивановича Арманда, а за его внука!

Детство Инессы действительно было трудным. Но вовсе не из-за бедности. А потому, что она росла как сирота при живых родителях. Когда ее увозили из Парижа, никто не предполагал, что с отцом девочка больше не увидится. Мать с сестрами приедут в Москву только спустя десять лет, после смерти Теодора. Ему было тридцать четыре, когда он скончался от тяжелого воспаления легких. К этому времени семья уже распалась.

Как вспоминает Инесса, ее мать, желая наверстать упущенные годы, когда они не виделись, беспрестанно обнимала и целовала вновь обретенную дочь, вникала во все детали ее жизни и этим иногда вызывала легкое раздражение.

Натали, Наталья Петровна, как ее называли в России, была человеком неуравновешенным, очень эмоциональным и способным на нетривиальные поступки. В Москве она задерживаться не собиралась и сразу после свадьбы Инессы вернулась в Париж. Там ей удалось продолжить сценическую карьеру и стать популярной учительницей пения. С тех пор в России Наталья Петровна бывала только наездами. В 1898 г. она вернулась, объявив дочерям, что решила осесть в Москве. Но не тут-то было. Через полгода, прямо накануне свадьбы своей младшей дочери Анны, Натали внезапно уехала в Париж. Сестры не огласили истинной причины отъезда матери, поскольку на сей раз она была довольно пикантной. Госпожа Стефан получила любовное письмо от старого друга. Она какое-то время выступала в его театре. Теперь он снова призывал ее к себе. Избранник был моложе на 10 лет, но для их любви это не имело значения. Спустя несколько лет Наталья Петровна окончательно вернулась в Москву. Инесса в это время уже была в вынужденной эмиграции. Но это будет потом, а пока мать не наглядится на свою красавицу дочь, с которой была так долго разлучена. Инесса деликатно отстраняется от безудержных проявлений материнской любви. Ее тяготят бесконечные объятия и поцелуи. А вот со своими сестрами Инесса сама была готова обниматься и целоваться каждую минуту. Они сразу подружились и всюду бывали вместе. Сестры тянулись к Инессе еще и потому, что она, прожив в России почти всю сознательную жизнь, владела русским языком как родным. А девушки учили его как иностранный и первое время чувствовали себя на родине своей матери довольно неуверенно.

УЛЫБКА СУДЬБЫ

Инесса Арманд — дочери Инессе. Берн, осень 1916 г.:

«В “Войне и мире” есть одна фраза, которую я прочитала, когда мне было 15 лет. И которая имела громадное влияние на меня. Он (JI.H. Толстой) там говорит, что Наташа, выйдя замуж, стала самкой. Я помню, эта фраза показалась мне ужасно обидной, она била по мне, как хлыстом. И она выковала во мне твердое решение никогда не стать самкой, а остаться человеком».

Инесса отвлеклась от письма, которое писала дочери. Уже которую неделю без перерыва лил дождь. В комнате было как-то зябко, и она собиралась попросить, чтобы затопили. Потом передумала и решила дойти до библиотеки. Там хорошо натоплено и не так тоскливо. Она надела макинтош, калоши, взяла огромный зонт и отправилась в центр. Устроившись за столом библиотеки, Инесса не сразу продолжила письмо. Она думала о том, что Владимиру Ильичу очень не нравятся ее мысли о свободе любви. В этом вопросе он на редкость консервативен. Это странно, ведь Надежда Константиновна тоже убежденная феминистка. Правда, только в теории. Надя полностью поглощена служением мужу и революции. Они оба мало представляют себе, какова супружеская жизнь у абсолютного большинства пар. Инесса