Софи, родной сестры ее матери. В Париже у нее вскоре появился кумир — тенор из Опера Комик5, уроженец Лиона.

В то время, когда на сцене Опера Комик пел мой прадед, в театре проходили мировые премьеры опер. Таких как «Гугеноты», «Фауст», «Риголетто», «Кармен». Поклонники знали этого оперного артиста под именем Пеше Эрбанвиль. Он был сыном почтенных французских буржуа из Лиона. Родители скрывали от своего окружения, что их сын пошел на сцену. Обычная история. Теодор взял себе сценический псевдоним. В некоторых публикациях об Инессе этот факт излагается с точностью до наоборот.

«Инесса Арманд, — сообщает «Вечерняя Москва» от 23 сентября 2013 г., — дочь британского оперного певца Теодора Стефана (урожденный Theodore Pecheux d’Herben-ville)».

Британского певца? С французской аристократической фамилией? Очередная нелепость. Конечно, у меня есть соблазн поддержать легенду о своем аристократическом происхождении, но истина дороже. В семье нашлось свидетельство о рождении Рене Луизы Жюстины Стефан, моей родной бабушки. Фамилия ее отца была Стефан. Но продолжим расследование. Как же образовалась наша семья?

Между молодым тенором и его юной поклонницей, мечтавшей о сценической карьере, вспыхнуло чувство. Тетушку Софи элементарно обвели вокруг пальца. Ах, эти уроки пения! Все открылось, когда Натали забеременела.

После рождения дочери, но еще до ее крещения молодые люди узаконили отношения. Судя по всему, Теодор долго упирался, в его планы ранняя женитьба не входила. Но потом он смирился с неизбежным. Как мы помним, Натали Вильд умела настоять на своем. Невеста была англиканского вероисповедания, жених — католиком. Чтобы заключить брак, кто-то из них должен был сменить веру. Это сделал Теодор. Понятно, какие соображения были у Натали, когда она уговорила мужа венчаться в англиканской церкви. Католики, с их чрезвычайно строгой моралью в отношении брака, не подходили для ее плана узаконить рождение дочери задним числом. Как известно, англиканская ветвь христианства появилась по воле короля Генриха, который пожелал развестись со своей престарелой супругой Екатериной Арагонской и жениться на молодой придворной даме Анне Болейн. Получив отказ от папы римского, король в 1534 г. своим указом отделил английскую церковь от католической, став при этом «верховным правителем» новой англиканской церкви6.

Безусловно, для цели Натали — узаконить свой брак и рождение дочери — англиканская церковь подходила куда больше, чем католическая.

У одного из современных российских историков я читала, что Натали и Теодор обвенчались в США (!).

На самом деле им не нужно было для венчания в англиканской церкви покидать Париж. Ровно за десять лет до описываемых событий на улице Баярд был открыт храм американской епископальной церкви для англиканского сообщества французской столицы. Там и был совершен обряд венчания. Став законной мадам Стефан, новобрачная предприняла необходимые усилия, чтобы получить новое свидетельство о рождении первенца. И добилась своего. Ровно через девять месяцев после венчания в церковную книгу священником была внесена запись о рождении Инессы Елизаветы — 8 мая 1875 г.

Известие о свадьбе Натали и о рождении девочки шло в Москву очень долго. Не то чтобы почта плохо работала. Просто Вильдов не было в Москве. Летом супруги уехали на отдых в Финляндию. Как только в начале сентября они возвратились в свой московский дом на Кузнецком Мосту, слуга подал главе семейства запечатанный конверт. Пробежав глазами по первым строчкам письма, Питер Вильд изменился в лице. Элис вскрикнула:

— Что случилось? Натали?! Что с ней?

— Вышла замуж... За оперного певца-комедианта.

— Боже мой! Но как Софи допустила? Почему не сообщила нам?

— Ума не приложу. И у нас уже растет внучка. Ее зовут Инес. Это первое имя. Второе — твое. Элис. Инес Элис.

— Ради всего святого, почему Инес? Отец что, испанец?

Этот диалог звучит в моем воображении. Думаю, что приблизительно такими репликами обменивались ошарашенные родители Натали Вильд.

Они не сразу нашлись что ответить дочери. Пока глубоко шокированные Вильды решали, как им реагировать на мезальянс, Натали уже ждала второго ребенка. Снова родилась дочь. Ее нарекли сложным именем Рене Жюстина Луиза. Имя Рене она получила в честь отца Теодора, Жюстиной Луизой звали его мать. Следующую дочь супруги назвали просто и без затей Анной.

Став матерью большого семейства, Натали умудрилась остаться на сцене. В ее биографии указан род занятий «артистка французских театров». Семья двух артистов была стеснена в средствах. Теодор, хотя имел успех на сцене (о нем в восторженных тонах писали даже в «Фигаро»), зарабатывал все же явно недостаточно для того, чтобы поддерживать тот материальный уровень, к которому оба супруга привыкли с детства. Артистов сильно обременяли семейные заботы. Ссора следовала за ссорой.

— Теодор, сколько можно спать? Давно пора завтракать.

— Опять омлет? Я уже на него смотреть не могу.

— А что бы ты хотел? Трюфели? Скоро и омлет не сможем себе позволить. У нас куча неоплаченных счетов.

— Натали, я и так пою тридцать спектаклей в месяц. Что ты от меня хочешь?

— Ты бы мог преподавать в консерватории. С утра у тебя есть время.

— Но и ты могла бы взять себе учеников.

— Да? Бегать по всему Парижу, когда у нас трое маленьких детей?

— Натали, ты можешь попросить денег на внучек у своих родителей. У них же нет других детей, кроме тебя!

— А ты попроси у своих. Ты их единственный сын!

— Ты же знаешь, что они считают меня изгоем. Отец сразу сказал, что если я пойду в артисты, то он меня лишит содержания и наследства.

— Но маман мне написала, что я могу привезти вас в Лион погостить. Возможно, она что-то подарит девочкам.

Теодор внезапно замолчал. Натали поняла почему. Вот если бы у них родился хотя бы один мальчик — он стал бы наследником обеих семейств. И ее, и мужа. Его родители Рене Мари Этьен Стефан и Жюстина Луиза, урожденная Борн, долгое время и слышать не хотели о внучках. Даже несмотря на то, что одна из сестер получила все свои три имени в честь бабки и деда. Вторую дочь их сын и невестка назвали Рене Жюстина Луиза. Девочки,