– Ага… – хохотнула Молли и тряхнула длинными белокурымиволосами. – А ты чем лучше, Стэн? Мы же утром одновременно явились наслужбу!

– Это мой служебный долг, в отличие от тебя. И потом, яне юная красавица на выданье. Я годков через десяток собираюсь на пенсию. Атебе еще лет сто валандаться…

– Спасибо за откровенность. – Она захлопнула папкус делом и со вздохом отодвинула ее от себя. И снова ничего. – Ты виделотчет врача по поводу малышки Адамс?

– Да. Ну и?.. – равнодушно отвечал Дули.

– Послушай, не надо изображать, будто ты ничегошенькине понял! – Его непроницаемая маска вывела ее из себя окончательно.

– А что я должен понимать? Ее трахнули, но никто несказал, что изнасиловали. И тем более, что это сделал ее отец.

– Ахинея! И кто, по-твоему, ее трахнул? Шесть горилл,удравших из зоопарка? Ты видишь эти синяки? А внутри…

– Ей это, очевидно, по нраву. Ведь она не жалуется. Неговорит, что ее изнасиловали. Чего ты от меня-то хочешь?

На грош здравого смысла! – сверкнула глазамиМолли. – Она семнадцатилетняя девчонка, он – ее родной отец. Она защищаетего, руководимая ложными представлениями о ценности его посмертной репутации!Но одно могу сказать тебе точно: девочка оборонялась, и ты сам это знаешь.

– Так она защищает его? После того, как всадила пулюему в горло! И это ты называешь защитой? Твоя теория занятна, доктор, но невыдерживает критики. Все, что нам известно, так это, что кто-то грубо занималсяс ней сексом. Но ничто не доказывает, что это был отец. Недоказуемо также, чтоон причинил ей боль. Впрочем, даже если, прости Господи, она и трахалась сосвоим папулей, у нее все равно не было оснований затевать пальбу! На самозащитуэто все равно не потянет. Ты должна это сама понимать. У тебя нет доказательств,что отец был с ней жесток. Она ни слова об этом не говорит! А вот ты говоришь.

– А откуда тебе известно, что он делал, а чего неделал? – закричала на него Молли, но детектив и глазом не моргнул. Он неверил ни единому ее слову. – Она разве тебе рассказывала? Или ты самдодумался? Я смотрю на доказательства. К тому же передо мной ребенок семнадцатилет, притом одинокий, замкнутый. Она словно с другой планеты!

– Открою тебе маленький секрет, доктор Йорк. Она немарсианка. Она убийца. Просто как апельсин. Хочешь знать, что я думаю по поводувсех твоих так называемых доказательств и диких выдумок? Думаю, что послепохорон матери она просто пошла на улицу и под кого-то легла. А ее родителю этопоказалось дурным. Ну вот, она явилась домой, и он устроил ей головомойку, а ейэто не понравилось, она взбесилась и угрохала родного папочку. Ну а то, что онмастурбировал, – это простое совпадение. Ты не можешь просто так вот взятьи обвинить парня, которого знает весь город, и притом с самой лучшей стороны, визнасиловании родной дочки! Кстати, сегодня я разговаривал с его компаньоном –и он того же мнения. Я не вводил его в курс… гм… доказательств, просто спросил,что он по этому поводу думает. Одна мысль о том, что Джон Адамс мог причинитьвред своему ребенку – заметь, я не проговорился о твоих догадках, –ужаснула его! Он сказал, что парень обожал жену и дочь. Говорит, что они былисмыслом его жизни, что он никогда и словом не обидел жену, все ночи проводилдома и был предан жене до ее смертного часа! Говорит еще, что девчонка всегдабыла немного странной – очень необщительной и замкнутой, что у нее мало былодрузей. И отец тут вовсе ни при чем.

– Так, значит, ты полагаешь, что в тот вечер она была спарнем…

– Но ведь вовсе не обязательно иметь постоянногодружка, чтобы выйти на полчасика и позабавиться, так ведь?

– Ты просто слепой! – зло воскликнула Молли. Какможет он быть таким упрямым? Он купился на репутацию Адамса и просто не желаетвидеть, что за всем этим кроется.

– А что я должен увидеть, Молли? Что мы имеем?Семнадцатилетнюю девку, которая стреляла в отца и убила его. Возможно, онастранная, может, даже сумасшедшая. Пусть она к тому же испугалась его, черт егознает. Но факт есть факт: она застрелила его. Она не говорит, что он еенасиловал. Она ничего не говорит. Твердишь об этом только ты.

– Она слишком испугана. Ей до смерти страшно, чтокто-то прознает об их… секрете. – Молли видела такое сотни раз. Она зналаэто наверняка!

– А тебе ни разу не пришло в голову, что никакогосекрета на самом деле нет? Может, ты сама все это высосала из пальца потому,что жалеешь ее и хочешь, чтобы ее "оправдали? Откуда мне знать?

– Да сдается мне, ты и знать-то ничего нежелаешь! – отвечала Молли едко. – Я не выдумала этот вот отчет и этивот фотографии жутких синяков на ее бедрах и ягодицах!

– Возможно, она поскользнулась на лестнице. Пока что явижу только, что одна ты орешь об изнасиловании, а это непорядочно, особенно поотношению к такому человеку, как Джон Адамс. Ты ведь не собираешьсяобнародовать свои догадки, а?

– Кстати, а что говорит его компаньон? Он собираетсязащищать Грейс?

– Сомнительно. Он, правда, спрашивал, можно ли взять еепод залог, но в случае обвинения в убийстве это невозможно. Разве что будетдоказано, что оно непредумышленное, однако и в этом я сильно сомневаюсь. Но онрешил, что это даже хорошо – ведь ей совершенно некуда было бы идти. Родни унее нет. А брать на себя ответственность за нее он не хочет. Он ведь холостяк исовершенно не готов ее принять. К тому же говорит, что не вправе защищать ее насуде. Сказал просто, что не может и что ей нужен общественный защитник. А я егои не осуждаю. Он кажется искренне опечаленным потерей компаньона.

– А почему он не может воспользоваться сбережениямипокойного, чтобы нанять частного адвоката?

Да, нравится это Молли или нет, но Грейс была права,предвидя, что Фрэнк Уилле ей не помощник. А ей так хотелось, чтобы именно он еезащищал! Молли считала, что у девушки должен быть адвокат высочайшего класса.

– Он не вызвался отыскивать для нее адвоката, – продолжалрастолковывать ей Стэн Дули. – Говорит, что Джон Адамс был его ближайшимдругом, и, кстати, покойный был должен ему уйму денег. За время долгой болезнижены он порядком поиздержался… И все, что осталось после его смерти, это егодоля в деле и дом, который заложен-перезаложен. Уилле считает, что Адамсоставил после себя лишь жалкие крохи, и, разумеется, не намеревается оплачиватьуслуги частного адвоката из собственного кармана. Завтра я звякну кому надо.

Молли кивнула, в очередной раз поражаясь тому, насколькоодинока Грейс. Это, правда, типично для молодых людей, обвиняющихся в убийстве,но в случае с такой девушкой, как Грейс, все должно было бы быть по-другому.Она ведь из очень порядочной семьи, отец ее был уважаемым гражданином, у нихбыл прекрасный дом, все в городе знали и почитали их. Молодой женщине казалосьстранным, что Грейс всеми покинута. Именно поэтому она втихомолку решилапозвонить Фрэнку Уиллсу и записала его номер телефона.