– Потерплю две ночи, – в тон ей ответил Шарипов.

– Я побежала. Ну, целую, пока. Ты мне звони, не исчезай.

– До свидания, – он убрал телефон. Взглянул на часы. Домойабсолютно не хотелось. – Талгат, – вдруг произнес Шарипов, обращаясь к своемутелохранителю, – сколько у тебя с собой денег?

– Ваших или моих? – обернулся к нему Талгат.

– Вообще. Сколько денег?

– Из ваших осталось семнадцать тысяч триста долларов. Но уменя есть две свои кредитные карточки. А ваши кредитки остались дома.

– Паспорт с собой? – спросил Ринат.

– Конечно. Мы с Павлом носим все документы с собой, –пояснил Талгат, – у нас оформлено право на ношение оружия. И поэтому нашипаспорта всегда с нами.

– Хорошо, – задумчиво произнес Ринат, – а где мой паспорт?

– Он у нас в машине, – напомнил Талгат, – в нашей «Ауди»,которая едет за нами. Зачем вам паспорт?

– Останови машину, – вдруг приказал Шарипов.

Талгат взглянул на Павла. Тот мягко затормозил. Идущая заними «Ауди» тоже остановилась.

– Возьми у них паспорт, – предложил Ринат, – и отпусти ихдомой. Машину пусть оставят у нас во дворе.

Талгат не любил задавать ненужных вопросов. Он вообще нелюбил много говорить. Выйдя из «Мерседеса», он подошел ко второй машине. Черезминуту «Ауди» отъехала. Талгат вернулся с паспортом Шарипова. Телохранитель селв машину и повернулся к Ринату, ожидая дальнейших указаний.

– В Киев, – вдруг коротко приказал Ринат, – поехали в Киев.

– На машине? Или в аэропорт? – Талгат не удивился. Он толькоуточнял.

– На машине, – улыбнулся Ринат, – поедем прямо сейчас. Ядумаю, что до утра доедем.

Талгат взглянул на Павла. Тот пожал плечами.

– Мне нравится, – сказал он, – я готов.

– Подожди, – Талгат был опытным и разумным человеком, – делов том, что мы не сможем сразу поехать в Киев.

– Почему?

– У нас машина взята в аренду, – пояснил Талгат, – на нейнельзя пересекать государственную границу. И у нас с собой оружие. Нас могут непропустить. Или задержать на границе.

– Тогда полетим на самолете, – решил Ринат.

– В самолет не пустят с оружием, – снова возразил Талгат.

– Я хочу в Киев, – мрачно произнес Ринат, – прямо сейчас.Поворачивайте машину, и мы поедем в Киев. Дадите взятку на границе, чтобы наспропустили. Сколько нужно, столько и заплатим.

Его телохранители молчали. Талгат размышлял над тем, как импроехать границу.

– Поехали, – кивнул он Павлу, – может быть, удастсяпроскочить. В самолет пройти нам не позволят, а машину могут и не проверить.

Павел ухмыльнулся, поворачивая автомобиль на юг.

– Когда устанешь, ты мне скажи, – строгим тоном предложилТалгат, – и я тебя сменю. Только не усни за рулем.

– Не усну, – пообещал Павел, – как только выедем на трассу,я прибавлю скорости. До утра доедем.

Машина, набирая скорость, понеслась в сторону Украины. Вэтом была необъяснимая прелесть его власти и денег. Он мог повернуть машину вдругую страну. Раньше ему казалось, что Киев находится так далеко, что тудаможно добираться лишь на самолетах и поездах. Теперь он знал, что в столицуУкраины можно доехать на своей машине. Это ощущение подобной неограниченнойвласти немного пугало и воодушевляло его.

– Включите музыку, – негромко приказал Ринат, – и разбудитеменя в Киеве, если я вдруг засну.

Под негромкую музыку он действительно уснул уже черезнесколько минут. Талгат обернулся, увидел, как он задремал, и сделал звукрадиоприемника тише.

Несколько раз Ринат открывал глаза, глядел сонными глазамина мелькающие в ночи автомобили и снова засыпал. Окончательно проснулся вчетвертом часу утра, когда они оказались на пограничном посту между Россией иУкраиной. Пограничник что-то выговаривал Талгату, и тот соглашался, подкрепляясвои слова несколькими бумажками достоинством в сто долларов с изображениемамериканского ученого, который никогда не был Президентом США, но зато успелстать почетным академиком Российской академии наук. По наработанному штампу всетрадиционно считают, что на американских купюрах изображены только президентыСоединенных Штатов, тогда как Бенджамин Франклин никогда не был президентом, абыл послом в Англии и во Франции, принимал участие в подготовке Декларациинезависимости и американской конституции.

Ринат знал об этом факте. На всех остальных купюрахтрадиционно изображались фотографии американских президентов, тогда как насамой распространенной купюре в мире было изображение лица человека, которыйосновал первую в Америке публичную библиотеку, философское общество иПенсильванский университет. Может быть, если миллионы людей во всем мире зналибы об истинных заслугах ученого и просветителя Франклина, они немного по-иномуотносились бы к деньгам вообще, и к американским ценностям в частности. Нация,которая ставит на самой распространенной купюре своей страны изображениеученого, а не политика, заслуживает уважения.

Но «франклина» слишком часто используют в неблаговидныхцелях. Бумажки с его изображением стали лучшим эквивалентом мировых ценностей.На них можно купить новое лицо, сделав себе пластическую операцию, новую жизнь,выправив себе другие документы, новый дом или новую подружку, оружие илинаркотики. Деньги с изображением лобастого ученого стали символами дьявола,олицетворением подлинного зла.

Ринат снова заснул и уже не увидел, как им разрешилипроехать, как Талгат сел за руль, подменяя уставшего Павла. Он неплохо знал этудорогу в Киев, ведь его брат был долгие годы телохранителем Глущенко, выросшегов столице Украины.

Еще через четыре с половиной часа они наконец въехали вцентр Киева и направились к гостинице, в которой остановилась группа «Молодыесердца». Ринат открыл глаза, глядя на знакомые с детства улицы Киева, наКрещатик, где находился отель «Днепр».

– Талгат, – попросил он сидевшего за рулем охранника, –останови где-нибудь, чтобы мы взяли цветы. Хороший букет.

Через несколько минут машина замерла у цветочного магазина,и Павел приобрел большой букет красных роз. На часах было около восьми, когдаРинат и двое сопровождавших его телохранителей вошли в отель. Стоявший в холлеохранник взглянул на цветы в руках Рината и ничего не сказал. Павел подошел кдежурной.

– В каком номере остановилась Светлана Лозовая? – тихоспросил он.

– Мы не даем таких справок, – ответила дежурная, молодаякруглолицая женщина лет сорока.