ведь с тобой взаимовыгодная торговля, или тебя, что-то не устраивает, – спросил сидя в юрте у гостеприимного башкира Пожарский.

– Нет, дорогой, всё хорошо, – взятый в Казани до Уфы специально для этой беседы переводчик повторил широкую улыбку мурзы.

– А сможешь ты больше земляного масла добывать? – задал главный вопрос князь.

– Немного больше могу, бочек шестьдесят могу. Больше – трудно, работа тяжёлая, нужно болотную жижу собрать, отстоять, сверху земляное масло слить, опять отстоять, и только тогда разливать по бочкам, – мурза во время перевода продолжал качать головой, показывая, какой это долгий и тяжёлый процесс.

– И чего тебе не хватает, людей, бочек, времени или самого земляного масла? – попытался уточнить Пожарский.

– Всего не хватает и людей и бочек.

– Так купи людей у ногаев или найми из других деревень, – посоветовал Пётр.

– Я бедный мурза, где мне взять денег для покупки рабов? – расплакался Байкубет.

– Хорошо. Вот тебе сто рублей. Купишь себе рабов, но с этого раза будешь поставлять по сто бочек два раза в год. Пойдёт такая сделка? – Пётр показал мурзе десять новых золотых червонца.

Башкир попробовал монету на зуб, не из свинца ли. Затем прикинул на вес и просиял.

– С тобой хорошо иметь дела князь Пётр Дмитриевич. Будет тебе сто бочек осенью.

– И шерсти можешь тоже побольше заготовить, всю возьмём.

За нефтью и шерстью должны были вернуться купцы на двух лодьях, что подрядились доставить рабов до Уфы.

В Уфе ничего за зиму не изменилось, только ещё больше постарел воевода Григорий Григорьевич Пушкин. Пожарский опять привёз ему витаминную настойку от цинги, пусть дедушка подольше проживёт. Хороший воевода, побольше бы таких на Руси. Не о своём кармане думает, а о государстве.

Оказалось, что посланная Государем стрелецкая сотня давно Уфу покинула. Воевода выделил им семь лодей. И от себя послал до Михайловска десяток плотников, чтобы переселенцам сразу дома срубили. Кроме того навербовал Пушкин десять семей черносошных крестьян, пожелавших переселиться в Михайловск. Они уже тоже были отправлены на трёх кораблях. Замечательно, блин. Пётр заплатил Пушкину по списку и от себя добавил, явно не купающемуся в роскоши старичку ещё фарфоровую шкатулку с двадцатью новыми золотыми червонцами. Заслужил, что уж тут сказать.

Задерживаться в Уфе долго не стали, Пётр отужинал с воеводами и на следующий день, по заведённой привычке, прошёлся по базару. Он надеялся встретить китайца или монгола, что в прошлый раз продал ему яков. К сожалению того не было. Пришлось опять договариваться с Пушкиным, что если оный появится, выкупить у него всех яков и чай и отправить всё это незамедлительно в Вершилово. Деньги на это Пётр Пушкину тоже оставил. Зато князь купил всех овец и коз, что были на рынке и нанял три кораблика, чтобы всё это переправить в Белорецк.

Там ведь ждут обещанного ногаи, да и купленным башкирам нужно отары заводить.

Ещё на рынке князь увидел продающего неплохие поделки резчика по дереву и уговорил его переехать в Вершилово осенью, когда корабли поплывут назад. В целом, если бы не отсутствие яков набег на Уфу можно было считать удачным.

Событие двадцать первое

Князь Долгоруков, наверное, не был таким довольным жизнью никогда. Дом зятя и дочки был просто замечательным. Взять хотя бы умывальник, не надо выходить во двор, чтобы сполоснуться после сна. Подошёл к «умывальнику», открыл красивый фарфоровый краник и из него льётся тонкой струйкой тёплая вода. Красота. Потом эта настойка, которой надо по утрам рот полоскать, чтобы зубы не болели. Тоже красота, вкусная, даже если и проглотишь чуток, а во рту потом холодок остаётся. Из чего только сделали её травницы. А заморский «туалет», что на первом этаже дома в специальном пристрое. Не надо ни каких горшков, сел на стульчик сделал все дела и дёрнул за верёвочку, откуда-то вода потекла, всё смыла и куда-то утекла. Прямо как в сказке. А какие иноземные блюда готовит кухарка Петра Дмитриевича. Одни пельмени со сметанкой чего стоят, а «кукуруза» варёная с солью, одно объедение. Вот умеет же зятёк окружать себя диковинами разными. Те же конфеты шоколадные мёстле, можно гору съесть, а всё хочется.

А как дом обустроен, все стены картинами завешаны, богини всякие римские и из Евангелия сюжеты и из Ветхого Завета. Хороших художников пригласил Пётр Дмитриевич из Европы. А диван с креслами, это тебе не лавки, сидеть мягко и удобно, даже подремать можно. И каких только фарфоровых безделушек нет и девицы разные и собачки и лошади разных пород и расцветок и животные диковинные, Марьюшка говорит, что таки, по словам Пети и правда живут в заморских станах. Вот хоть зверь этот кенгуру, что детёнышей после рождения год в сумке таскает. Каких только тварей Господь не создал.

За всем этим не забывал боярин и того зачем его Государь в Вершилово послал. Устроил он испытание по мушкетному бою. И обмер. Мушкеты у Пожарского переделаны так, что поджигать фитилём не надо. Просто спускай курок и всё. Бывают, правда «осечки», но не часто, да и не страшно, взвёл опять курок и стреляй снова. А всё немцы с французом навыдумывали. Это ведь и проще стрелять и быстрее.

Испытания на меткость огненного боя князь устроил так. От каждой сотни размещённой в Вершилово выделили по пятьдесят человек и все сделали по два выстрела, тоже сделали и с сотней Кострова. Даже и вспоминать не хочется. Как бы и виноватым себя чувствуешь. Это кого же он в Вершилово с собой привёл. У Кострова из ста выстрелов в цель попало двадцать три. У сотни Ивана Малинина девяноста пять, у сотни Козьмы Шустова девяносто один, у рейтар Шварцкопфа восемьдесят четыре, а отдельно выстреливший десяток Афанасия Бороды из двадцати выстрелов сбил двадцать мишеней.

Затем князю продемонстрировали конвейер. Стрелков получается в три раза меньше, а выстрелов за тоже время в два раза больше. Понятно теперь, как шведов побили. Нужно учиться стрелять. Но князя, когда он приказал пришедшей сотне Кострова тренироваться по сто выстрелов в день, остановил воевода вершиловский Янек Заброжский.

– Давай, Владимир Тимофеевич, мы их поучим, а то они порох пожгут и пищали свои в негодность от множества выстрелов приведут, а толку не будет. Мы знаем, как надо учить, мы и научим.

Князь даже и спорить не стал, так даже лучше, а что от частой стрельбы ствол раздувает, всякий знает, а пищаль или мушкет более двадцати рублей стоит.

Потом устроили испытания по бегу, все вершиловцы уже давно сидели лясы точили после пробежки