Дарси коснулась пальцами головы собаки и погладила.

От удовольствия Бумер закрыл глаза.

Тут подошел Гас, и Дарси приласкала его тоже.

– Видишь, – сказал Шейн. – Ты сделала это.

Он почувствовал, как ее тело начинает расслабляться.

– Я жива, – сказала она.

– А теперь получи вино.

Пройдя через просторную современную кухню, Шейн и Дарси оказались в небольшой гостиной на втором этаже. Дарси здесь сразу же понравилось. В отличие от остальной части особняка, комната казалась и уютной. Невысокие потолки, мягкие цвета, немного потертая мебель, эркерное окно выходило на небольшую дубовую рощу.

– Как здесь мило, – восхитилась Дарси, усаживаясь в мягкое кресло болотного цвета.

– Это моя любимая комната, – признался Шейн, снимая пиджак.

Он сел в другое кресло и поставил вино и бокалы на маленький круглый столик между ними. В комнате стояли еще два двухместных кресла и огромный диван с деревянным подносом в центре. На подносе – медная чашка с орешками, две декоративные свечи и со вкусом составленная цветочная композиция. Стены украшали бра, рассеивающие теплый желтый свет, и несколько абстрактных картин маслом. Гигантские растения в горшках окаймляли зону отдыха.

Дарси с удовольствием бы скинула свою тесную обувь и поджала под себя ноги. Но она не хотела выглядеть слишком раскованно.

Шейн налил вино, затем поднял свой бокал.

– За твою храбрость.

Она коснулась своим бокалом его.

– Это очень великодушно.

Шейн улыбнулся и сделал глоток. Дарси последовала его примеру, и во рту у нее раскрылся весь нежный букет вина.

– Ну как тебе? – спросил Шейн.

– Боже, просто великолепно!

– Тысяча девятьсот девяностый был хорошим годом в Бордо.

Дарси сделала еще один глоток.

– Ничего себе. Я уже подумываю о том, чтобы завести щенка.

Шейн засмеялся, но выражение его лица стало доверительным.

– Если бы это было так просто.

Вдруг Дарси засмущалась.

– Я не хотела надоедать тебе своей фобией.

– Не беспокойся об этом. У каждого ребенка есть кошмары и иррациональные страхи. Большинство из нас так и не избавляются от них.

– Нас? – Неужели он имел в виду то, о чем она думала?

– Я тоже был ребенком.

Она попыталась представить его маленьким.

– Ты не похож на труса.

– Всем детям бывает страшно, я не исключение.

– Слава богу! – воскликнула она и спохватилась: – Я имею в виду, что это плохо. Ладно, просто расскажи, чего ты боялся, Шейн.

– Ты мне нравишься, Дарси.

Она не к этому стремилась. Но его слова согрели ее. Дарси тоже увлеклась им, особенно после того невероятного поцелуя. Но она не смела дать волю эмоциям и осложнить все.

– Уходишь от темы? – спросила Дарси дразнящим тоном.

– Ладно. – Он поставил бокал. – В моем случае – это деньги.

– Я не могу поверить, что ты боишься богатства.

– Я боюсь последствий, вытекающих из него. Когда мне было около восьми, я услышал разговор между отцом и кем-то еще – даже не могу вспомнить, кем именно, – они говорили о возможном похищении и выкупе.

– Твоем похищении? – Это все объясняло.

Шейн кивнул.

– Я представлял, как меня связывают, затыкают рот и бросают в багажник автомобиля.

Сердце Дарси разрывалось от жалости к нему.

– Как страшно для маленького ребенка.

– Оглядываясь назад, я понимаю, что мне, наверное, не стоило смотреть так много детективов.

– Ты кому-нибудь говорил об этом?

– Никому. До сегодняшнего дня.

– Спасибо. – Она оценила его моральную поддержку. – Но твой детский страх далеко не фобия.

– Он по-прежнему влияет на мою жизнь.

– Ты не ходишь по городу, опасаясь каждого человека или автомобиля, проезжающего мимо.

– Это правда, – согласился он. – Но я окружаю себя самыми современными средствами безопасности.

– Это логично.

– И я очень хорошо осведомлен обо всех опасностях богатства.

– А опасностей так много, верно?

По ее мнению, это могло быть расплатой за то, что перенес ее отец, – предательство, поражение и потерю значительного дохода.

– Это не только икра и особняки. Вспомни о Бьянке.

– При всем уважении, Шейн, ты боишься, как бы лучшие девушки Чикаго не подумали, что ты цитируешь Байрона на шелковых простынях?

Он нахмурился.

– Я боюсь, что клиенты разорвут многомиллионные контракты.

– И стоимость твоих огромных активов может немного снизиться?

– И, – он сказал суровым тоном, – я переживаю, что не знаю, кто друг, а кто недруг, кто предаст меня.

На одну ужасную долю секунды Дарси решила, что ее раскусили, и приготовилась к обвинениям. Шейн молчал, ее стало одолевать чувство вины. Дарси сглотнула, потянулась за бокалом и почувствовала себя еще хуже. Он угощал ее этим удивительным вином, пригласил к себе в дом, проявил к ней сочувстве и понимание, а она все это время строила коварные планы. И в довершение всего еще иронизирует.

– Прости меня, – сказала она низким голосом.

– У тебя может быть собственное мнение.

Дарси покачала головой.

– Я не подумала. Я не хотела сказать, что у тебя нет никаких проблем.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Я не хочу ссориться с тобой, Дарси.

– Я тоже не хочу ссориться.

Чего она хотела, так это снова оказаться в его сильных руках.

– Рад, что мы это выяснили, – сказал Шейн.

– Расскажи мне о своей системе безопасности.

– Хочешь увидеть, как мои детские страхи превратились во взрослые фобии? – усмехнулся он.

– Хочу.

– Чтобы обуздать свои личные кошмары, я установил систему охранной сигнализации, и здесь, и в пентхаусе. Особняк напичкан внешними камерами, детекторами движения, есть газовая, пожарная и наружная охранно-периметральная сигнализация, все управляется четырьмя скрытыми приборными панелями.

– Ничего себе. – Действительно современно.

– Я могу включить или отключить систему, находясь в прихожей, кухне, кладовой, подвале и спальне. – Он жизнерадостно улыбнулся. – Последнюю я могу показать тебе в любое время, как только захочешь.