– Что и требовалость доказать, – сказал Так.

– Что нельзя доверять женщинам? – спросил Шейн, в мыслях невольно переносясь к Дарси.

– Что святой Диксон не всегда принимает правильные решения, – договорил Такер.

Шейн изучал непроницаемое выражение лица друга.

– Давно держал это в себе?

Так допил кофе.

– Ты готов?

– Так? – не отступал Шейн, надеясь, что Так откроет ему душу по поводу брата.

– Я пообещал Диксу, что мы встретимся в аэропорту, – вместо ответа сказал Так.

– Мы заберем его?

– Можно. Если ты не планировал ничего особенного, например, романтическую прогулку по Сене.

– Ты не так привлекателен, как думаешь, – протянул Шейн.

Так усмехнулся и бросил несколько евро на стол.

Они вышли из отеля, и пока водитель уверенно вез их по улицам Парижа, Шейн размышлял над отношениями Така с братом. Так несомненно уважал Диксона, но какая-то обида все равно ощущалась. Иначе зачем Таку так старательно избегать более активного участия в управлении бизнесом?

Шейна подмывало спросить напрямую, но возможность была упущена, и теперь Так проводил спонтанную экскурсию по Парижу, указывая на исторические здания, парки и кладбища.

Когда они прибыли в частный аэропорт, самолет Диксона как раз выруливал со взлетной полосы. Когда реактивный самолет бизнес-класса «Гольфстрим» остановился, дверь открылась, спустился трап и появился Диксон. Их водитель быстро сообразил подъехать ближе, очевидно, почувствовав важность прибывшего пассажира.

– У него лучше получается быть миллиардером, чем у нас, – заметил Шейн Таку, когда Диксон спустился по трапу на землю: идеальная стрижка, отполированная до блеска обувь, сшитый на заказ дорогой костюм, в руке кожаная дорожная сумка. Казалось, он всеми порами источал власть и престиж.

– У него талант, – согласился Так.

Водитель взял у Диксона сумку и показал ему на внедорожник.

– Эй, братан, – поприветствовал его Так, пытаясь оценить выражение лица брата. – Как держишься?

– Спасибо, что приехали, – сказал Диксон и крепко обнял Така.

Шейн испытал острую зависть. Как бы Так ни относился к распределению их ролей в «Такер транспортейшн», он явно любил брата.

Диксон кивнул Шейну:

– Привет, Шейн.

– Сожалею из-за Кассандры, – посочувствовал Шейн, подходя к Диксону, чтобы пожать руку.

– Жизнь не всегда бывает добра. Впрочем, как и женщины, – констатировал Диксон. – Я слышал, сделка с «Гобрехт» сорвалась?

– К сожалению, да, – подтвердил Шейн. – Сейчас я пытаюсь спасти «Бомонт».

Водитель открыл переднюю пассажирскую дверцу, и Диксон занял место в машине. Шейн и Так сели сзади. Когда мотор взревел, Диксон обернулся.

– Попытаешься потом еще раз уговорить «Гобрехт»?

– Вряд ли в этом есть смысл. На прошлой неделе Джастин провел с ними полдня на телефоне. Не думаю, что сделку можно спасти.

– Действительно, нельзя. По крайней мере, с такими пораженческими настроениями, как у тебя, – ответил Диксон.

– Я предпочитаю смотреть на дело реалистично, – объяснил Шейн.

Автомобиль выехал за ворота аэропорта, и они свернули на главное шоссе.

– Ты должен поговорить с ними лично, – посоветовал Диксон.

– У меня даже нет шанса назначить с ними встречу, – сказал Шейн.

В последний раз, когда они разговаривали по телефону, президент «Гобрехт» бросил трубку. Так молчал и ухмылялся тому, что Шейн превратился в объект критики Диксона.

– Заявись к нему домой, – предложил Диксон.

– У него охрана.

Диксон пожал плечами.

– Стоит попробовать. По крайней мере, это создаст впечатление. И займет нас. Видит бог, я не тороплюсь возвращаться в Чикаго.

– Я знаю отличные ночные клубы в Берлине, – сообщил Так. – Самые горячие женщины к востоку от Стокгольма.

– Я… – Диксон замолчал. – Да, наверное, меня это больше не интересует.

– Ты уже знаешь, что будешь делать? Твои активы защищены? – спросил Шейн

– Сдую пыль с брачного договора и спущу на нее моего адвоката.

– Корпорация принадлежит нашим родителям, – ухмыльнулся Так.

– Акции перейдут к нам только после смерти отца, – добавил Диксон. – Он всегда беспокоился, что какая-нибудь жадная до денег женщина приберет к рукам «Такер транспортейшн». Не думал, что это будет Кассандра.

– Значит, твое личное богатство?.. – Шейн удивился, узнав, что братья не контролируют даже часть «Такер транспортэйшн».

Диксон и Так обменялись улыбками.

– Банально.

– А Кассандра в курсе?

– Узнает в ближайшее время, – ответил Диксон.

– У женщин, – сказал Такер, – должна быть этикетка с предупреждением.

Шейн представил Дарси, ее ясные зеленые глаза, открытую улыбку. Какая бы надпись ей подошла? Горячая? Легковоспламеняющаяся? Обращаться с осторожностью? Прикосновение может вызывать одержимость и зависимость? Да, пожалуй, так.

Дарси не могла поверить, что план сработал. Экономка узнала ее и поверила рассказу о потерянной серьге. Она предложила Дарси помочь поискать в винном погребе, но Дарси убедила, что справится в одиночку. Она сказала, что Шейн показал ей, где лежит ключ, и это прибавило доверия к ней.

Сначала она отперла и оставила дверь в винный погреб приоткрытой, чтобы все выглядело правдоподобно. Затем направилась по главному коридору. Сердце колотилось в груди, ладони вспотели от волнения. Но она заставила себя сворачивать в каждый боковой проход и проверять все двери.

Дарси была осторожна, чтобы, не дай бог, не открыть дверь, ведущую во двор. Не хватало только, чтобы пара собак-монстров снова бросилась к ней. Она искала двадцать минут, потом тридцать, затем тридцать пять, когда, наконец, нашла.

Большое хранилище располагалось в конце бокового коридора. На полках стеллажей стояли коробки для хранения документов, на каждой стояла дата. Дарси вздохнула с облегчением и быстро пошла вдоль коробок, расставленных в хронологическом порядке, – к самому началу деятельности компании.

Наконец она нашла их. Коробки с пометкой «Ди&Ай Холдинге». После секундного ликования ее сердце сжалось. Там, наверное, пятьдесят контейнеров. Ей понадобится несколько дней, чтобы просмотреть все.

Тут Дарси услышала приглушенные голоса, и душа ее ушла в пятки. После короткого ступора она подскочила, выключила свет, скользнула в проход, закрыла за собой дверь и бросилась к главному коридору.

Она уже придумала историю о том, как ей пришлось повторить маршрут, который они проделали с Шейном. Она расскажет им о собаках, ворвавшихся в подвал в выходные, и что она не нашла сережку в винном погребе, поэтому стала искать поблизости. Она сохранит серьезное выражение лица, когда будет рассказывать эту ложь. Другого выхода у нее нет.