повезут в Грасмир, но это обычная процедура в делах об убийстве, – Кевин Моррисон сделал явный акцент на последнем слове. – Все это очень-очень странно. Убить девушку таким жестоким способом – кто мог на такое пойти? И самое главное – зачем?

Его супруга неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила. Она подала мужу небольшой врачебный саквояж и его коричневое пальто.

– Сегодня ветрено, смотри не простудись, – заботливо предупредила миссис Моррисон.

Пробормотав в ответ что-то невнятное, доктор оделся и вышел из дома.

Врач общей практики Кевин Моррисон жил на Уайн-стрит в доме номер семь. Это была самая отдаленная от озера улица, и доктор примерно рассчитал время, за которое он успеет дойти до того места, где располагались мостки. Обычно Моррисон принимал жителей деревушки в клинике, но ему также часто приходилось навещать своих пациентов у них дома, и доктор уже привык выходить на вызов по первому звонку. Никто не встретился ему на пути, и через пятнадцать минут врач уже повернул на Лейк-стрит. Уже подходя к тому месту, где было найдено тело, мужчина вдруг вспомнил, что забыл вызвать из дома санитарную машину, чтобы труп увезли на вскрытие в морг. «Придется просить инспектора Маккензи», – Моррисон сморщился: ему совсем не хотелось, чтобы детектив думал, что выполняет за него работу.

Инспектор Дин Маккензи в это время продолжал осматривать место, где нашли тело двадцатичетырехлетней Энни Ховард. Он уже успел опросить мальчишек, которые обнаружили труп, и выяснил личность убитой, которая была местной – жила вместе со своей тетей на Роуз-стрит в доме номер четыре. Детектив внес имя жертвы в свой блокнот, адрес он записал строчкой ниже. Первоначально было предположение, что девушка утонула, но, осмотрев труп, Маккензи заметил на шее девушки странгуляционную борозду, похожую на след от веревки. Других признаков насилия на теле он не обнаружил. Одежда не порвана, следов борьбы нет. Инспектор пока не торопился делать выводы и ждал, что скажет доктор Моррисон, который жил в Литл-Медоу и как единственный медик в деревне должен был осмотреть тело убитой. Позже труп отвезут в институт судебной экспертизы в Грасмире, где будет составлен отчет о вскрытии, но первичный осмотр надлежало провести дипломированному врачу непосредственно на месте обнаружения тела. На убитой было платье без единого кармана, поэтому детективу пришлось осмотреть только сумочку жертвы, но и там он не обнаружил ничего важного: носовой платок, помаду и небольшое зеркальце. Записав все в свой блокнот, Маккензи поднял голову и увидел Кевина Моррисона, подходившего к озеру.

– Доброе утро, доктор, – съязвил инспектор.

– Да уж, доброе, – проворчал Моррисон и протянул детективу руку для приветствия. Маккензи пожал ее и кивнул в сторону лежащего тела:

– По всей видимости, девушка мертва уже несколько часов. Надеюсь, вы сможете сказать точнее.

Предоставив труп убитой в полное распоряжение доктора, инспектор позвал своего помощника – детектива сержанта Райана Уилкса.

Из-за кустов вышел плечистый молодой человек лет тридцати с редкими усами и подошел к Маккензи:

– Да, сэр?

– Вам что-нибудь удалось найти поблизости?

– Нет, сэр. Мы с местными констеблями прочесали весь лес, но ничего не обнаружили, – сержант говорил спокойным ровным голосом, но было видно, что он немного расстроен, что не сумел угодить инспектору.

– Да, жаль, – детектив Маккензи вытер лоб рукой. – Я осмотрел участок прибрежной территории, прилегающей к мосткам, и тоже не заметил ничего подозрительного: никаких окурков, следов или обрывков бумаги. Трава сильно примята и затоптана, но здесь часто играют дети. По этой причине вряд ли можно связать какие-то следы на земле с преступником.

– Сэр, тело девушки лежало у самого берега, скорее всего, его бросили в воду, и оно зацепилось за мостки, но где произошло убийство, мы точно сказать не можем, – добавил сержант Уилкс.

– Да, пока мы не знаем, где была убита эта несчастная. Тело могли перенести уже после смерти или привезти сюда на машине. Хотя так близко к воде автомобиль бы не смог подъехать – только до того места, где сейчас стоит наша служебная машина, – инспектор Маккензи показал рукой на Лейк-стрит.

– Сюда можно проехать, минуя Литл-Медоу, по дороге из Риджес-Холла, пересечь Грин-Бенк-роуд, а затем после поворота оставить машину вон там, у высокого дуба. Это довольно далеко, и тело все равно нужно было бы нести к озеру, – дополнил сержант Уилкс и заметил, как инспектор Маккензи на этот раз одобрительно посмотрел на него.

– Это ценное замечание, сержант, – похвалил Уилкса инспектор. – Я видел небольшую тропинку в лесных зарослях, она начинается прямо здесь, за тем большим валуном. Надо пройти по ней и узнать, куда она выходит. Если по ней можно выйти к деревне, то это мог быть путь, по которому убийца пронес тело. При условии, конечно, что девушка не была убита прямо здесь.

– Это тоже вполне возможно, сэр. Мальчишки, которые нашли труп, сказали, что здесь часто сидели влюбленные пары, и, вообще, местные жители любили назначать здесь встречи или просто гулять, – отметил Уилкс и тут же добавил. – Я сейчас отправлю констеблей проверить, куда ведет эта тропа, и о результатах сообщу вам.

Когда сержант ушел, инспектор вернулся к доктору Моррисону, который уже закончил осмотр и даже закрыл свой саквояж.

– Ну, что скажете, док?

Врач вытер руки и зябко поежился. У воды было гораздо прохладнее, оттого он постоянно кутался в свое пальто и явно хотел поскорее закончить здесь все дела.

– Я думаю, вы заметили странгуляционную борозду на шее бедняжки. Обычно это след от веревки, но здесь, скорее всего, применили что-то другое: шарф или шаль, а возможно, и просто кусок ткани. Если наш убийца мужчина, то он вполне мог воспользоваться обыкновенным брючным ремнем. Учитывая внешние признаки повреждения в виде кровоподтеков и ссадин, расположенных горизонтально на передней поверхности шеи, могу сказать, что преступник находился сзади и напал внезапно, так как жертва не успела обернуться. Я не могу дать вам информацию о том, была ли девушка еще жива, когда ее бросили в воду, но заключение экспертизы будет исчерпывающим и ответит на этот вопрос. Время смерти – от десяти до четырнадцати часов назад. Получается, убийство могло произойти с семи до одиннадцати вечера. Труп долго пролежал в воде, и сейчас определить время точнее мне не удастся. Будем надеяться, что после вскрытия вам это будет известно. Также могу сообщить, что на теле нет никаких видимых признаков того, что жертва сопротивлялась: ни синяков, ни кровоподтеков, ни царапин или ссадин. Я полагаю также, что тело после удушения не тащили по земле, поскольку одежда не порвана, а